Почему Лэрри Берд – величайший белый в НБА📸🎥
Леброну Джеймсу и его свите кажется, что сезон-2020 дает ему оптимальную возможность занять положение величайшего баскетболиста в истории. Они уже выдвинули себя на второе место и видят перед собой лишь последний ориентир – Майкла Джордана.
На самом деле, все немного сложнее.
В этом цикле текстов мы знакомим новое поколение с великими игроками прошлого, которые когда-либо претендовали на статус GOAT.
Потому что Лэрри Берд – белый Иисус, пророк идеального баскетбола
Кексики из поколения зумеров в шоке даже от моральных качеств Майкла Джордана. Лэрри Берда они бы даже в автобус не пустили.
Возьмем пять рандомных историй о легенде «Бостона».
• Лэрри Берд крайне вольно интерпретировал пожелания тренера.
Сам Кей Си Джонс рассказал, что как-то в концовке игры с «Сиэтлом» расписал комбинацию под Денниса Джонсона. И после этого услышал: «Не, давай мне мяч и скажи, чтобы все отошли в сторону». Джонс его сначала уговаривал: «Лэрри, подожди: ты играешь, я – тренирую». Но потом исправился: «Ладно, даем мяч Лэрри, а вы все уйдите в сторону».
Все это – только для того, чтобы унизить Ксавьера Макдэниэла.
• Лэрри Берд не контролировал темперамент и из-за этого не раз ставил под угрозу командный результат.
В мае 85-го, как раз по ходу финала Востока между «Бостоном» и «Филадельфией», Берд побывал в баре, где ввязался в драку с 39-летним джентльменом и повредил руку о его голову. Пострадавший утверждал, что потасовка приключилась из-за дамы (близкой ему дамы) и что лидер «Селтикс» согласился на досудебное примирение, сам Берд никогда происшествие не комментировал. Проблема в том, что после инцидента в последних восьми матчах процент попаданий упал до 40, а «Селтикс» уступили в финале.
• Лэрри Берд даже не скрывал, что ему бывает скучно на площадке.
Джерри Сиктинг рассказывал, что запомнил игру против «Сперс» (135-119) только из-за реплики Берда.
«Где-то в третьей четверти – а у него уже было 10 из 10 и ни одного промаха с линии – он попросил КейСи снять его с игры, потому что ему надоело. Так и сказал ему на скамейке: «Вообще не в кайф. Меняйте меня, тренер».
• Лэрри Берд унижал соперников.
Например, как-то он пришел в ярость из-за того, что против него выставили защищаться белого. «Бен Покетт? – крикнул он тренеру «Чикаго» Дагу Коллинсу. – Ты что, совсем ### дал?»
И последующее объяснение:
«Мне наплевать, кто против меня защищается – красный, желтый, черный. Но я не хотел, чтобы против меня защищался белый, ведь это неуважение ко мне».
• Лэрри Берд был жесток с партнерами.
Это могло интерпретироваться в позитивном смысле. Как случилось по ходу финала-84, когда он обозвал всех бабами и спровоцировал переход инициативы к «Селтикс» в основном за счет ее силового захвата (за шею Рамбиса).
Но оставляло неминуемые жертвы. С Седриком Максвеллом, MVP финала 81-го и бывшим другом, чья лень долго раздражала Берда, а потом обернулась обменом, они не примирились до сих пор.
В общем, в нашем пластмассовом мире у Лэрри Берда были бы проблемы даже без учета всех сложностей, которые возникают при сравнении эпох. А еще у него преступно короткая карьера, падение статистики в плей-офф в стиле Хардена, манера игры, лишающая его дополнительных штрафных бросков, любовь к плохим броскам в часы хандры…
На фоне Берда Джей Ар Смит – это образец рационального мышления. Ну, серьезно, как можно считаться одним из величайших в истории и при этом а) подарить победу «Лейкерс» из-за ДРАКИ В БАРЕ, б) убить собственную карьеру в самом расцвете из-за нежелания раскошелиться на ремонт садовой дорожки, в) испортить своей зарплатой шансы «Бостона» в 90-х? Ведь это просто очевидные аналоги а) дисквалификации за марихуану, б) безудержного употребления кокаина, в) контрактных сезонов с последующей деградацией. Но только в вариации «для белых».
В топ-20 лучших игроков в истории НБА представлены самые разные карьеры. И вот единственная с таким трагикомическим набором принадлежит не тому, кто «в колледжах не обучался», не тому, кто с трудом говорил и выдал единственную в жизни цитату, промямлив «фо, фо, фо», не тому, кто всегда ставил баскетбол ниже рэпа, веселья, денег… А белому интроверту из глухой провинции, имеющему университетское образование и максимальный баскетбольный интеллект из тех, что нам вообще известны.
Кстати, я уже упоминал, что Лэрри Берд получил приз MVP лишь после того, как «Бостон» догадался обменять Рика Роби, его приятеля-центрового, вместе с которым они на выездах поглощали безграничные запасы пива, предоставляемого хозяевами гостевой команде?
Кстати, кстати, а знаете, кто развязывал шнурки соперникам задолго до Джей Ар Смита?
Но всякому безобразию свое приличие, в смысле – свое время.
В 2020-м Лэрри Берд – колючий реднек с полным отсутствием эмпатии.
В 80-х Лэрри Берд – белый Иисус, спаситель баскетбола, идеальный баскетбольный мозг и гарант чуда.
Это не просто лозунги.
Самое важное в фигуре Берда – как раз то, что он буквально спас баскетбол для белых.
Марихуана, кокаин, наплевательское отношение к зрителям, гиперэгоизм на площадке и восприятие баскетбола лишь как способа обеспечить себе беззаботную жизнь убивали НБА на протяжении 70-х. Чем больше лиги (а их, ко всему прочему, было две) чернели, тем больше отталкивали среднестатистического болельщика: игра казалась одновременно скучной и бессмысленно аляповатой, нарочито бессмысленной и отданной на безжалостный откуп лишь звериному атлетизму, теряющей не только четкие командные очертания, но и вообще даже подобие профессионализма. НБА погрязла в бесконечных судах, Билл «великая белая надежда» Уолтон сломался, Кермит Вашингтон лишь чудом не убил Руди Томьяновича прямо на паркете, а самые яркие звезды эпохи – Дэвид Томпсон, Джордж Гервин, Майкл Рэй Ричардсон – очевидно шли не по тем дорожкам.
НБА просто не выглядела как место, куда вообще стоит заходить белому. И даже матчи финальных серий показывали в записи, а зачастую и в ночное время. Сложно судить, чего в них было больше – порнографии или фильмов ужасов.
Лэрри Берд это представление полное изменил.
Он играл красиво. Но в его креативности не было игры на публику, только чистое проявление умного баскетбола.
Он мог бы легко перехамить даже Джаббара. Но его резкость была естественным продолжением спортивной злости, зацикленности на победах и магнетической гиперуверенности в себе.
Он затмил любую звезду предыдущих эпох. Но при этом всегда показывал, что его не интересуют ни известность, ни деньги, ни слава – только помощь команде.
Сейчас это кажется банальным. Для того времени это оказалось откровением.
Потому что именно Лэрри Берд и установил общепринятые стандарты звездности и вообще успешности – с первых же матчей начал давать результат, измерял качество карьеры количеством перстней, показывал, что в баскетболе настоящая звезда обязана давать своей команде определяющее преимущество.
Форвард «Бостона» ворвался в тот мрачноватый мир неказистым увальнем и вернул баскетбол белым – продемонстрировал, что стать лучшим здесь можно за счет интеллекта, отшлифованных навыков, броска, старательности и исключительной рабочей этики. Он умел делать вот так, бегал как заведенный, обладал феноменальной подвижностью для человека с ростом 2,06, но даже сам всегда акцентировал внимание на «отсутствии атлетизма». Его самый важный тезис – то, что уровень баскетбола определяется не столько антропометрическими данными и прыжком, сколько тем, что ты умеешь с этими данными делать – совершенно преобразил и лигу, и баскетбол. НБА стала и эстетически привлекательной, потому что Лэрри Берд научил играть в идеальный баскетбол – даже болельщиков, которые предчувствовали его невидимые передачи. И осмысленной до максимума, ведь непримиримость Берда, его нескрываемая ненависть к «Лейкерс» и их улыбчивому лидеру, лежали в основе буквально черно-белого разделения лиги.
Лэрри Берд воплощал образ безукоризненного баскетболиста, безукоризненного белого баскетболиста – сурового, жесткого, преданного команде, умеющего все, но желающего передать частичку своего гения окружающим, альтруистичного, безразличного к наградам и признанию, обожающего тяжелые ситуации, преодолевающего любые травмы, любящего поиграться с соперником, но никогда не признающегося в этом.
Он был ровно настолько хорош, что бросающие в глаза дефекты его карьеры, о которых речь шла выше, не только не умаляли его достоинств, а совершенно непостижимым образом воспринимались его поклонниками в качестве несомненного продолжения его абсолютной идеальности. Подрался в баре – значит, так надо было. Зажал денег на ремонт – так потому что близок к народу. Слишком любил пиво – а ты че, не мужик, ###?
Потому что Лэрри Берд – первый снайпер баскетбола и первый суперклатчер
«Если бы мне нужно было найти человека, чтобы спасти броском матч, то я бы взял Майкла Джордана. Если бы мне нужно было найти человека, чтобы броском спасти мою жизнь, то взял бы Лэрри Берда», – говорил Пэт Райли.
Лэрри Берд появился в НБА в 79-м.
Что еще появилось в НБА в 79? Трехочковый бросок, странная игрушка из АБА, в которой никто не видел практической пользы.
С дальними бросками заигрывали лишь узкопрофильные специалисты вроде Крэйга Ходжеса или Дэйла Эллиса. Берд был первой супервездой, научившейся извлекать дополнительную выгоду из «циркового броска». Он, конечно, три раза подряд выигрывал конкурс трехочковых (причем не снимал даже куртку, а также победно вскидывал палец еще до того, как мяч опустится в цель), но главную революцию совершал непосредственно в игре. К середине 80-х команды совершали в среднем по три трехочковых за игру, у одного Берда было 1,6, и в свои лучшие сезоны он вышел на 40+ процентов попадания, что очень неплохо даже по современным меркам. Берд был человеком, создавшим элитный клуб 50-40-90. Автоматом клал штрафные, был неуловим на дуге, сверхэффективен в области двухочковых, несмотря на склонность чаще атаковать со средней, а не лезть непосредственно под щит. С тех пор в организованную им элитарную зону 50-40-90 проникли и другие: Стив Нэш, Стив Керр, Стеф Карри, Дирк Новицки. Вот только людей с ростом мощного форварда и нагрузкой суперзвезды стали подтягиваться не так давно.
Все это в эпоху, когда трехочковые никто и не думал тренировать – у клубов даже не было персонала, который подавал мячи, поэтому регулярные 100 попаданий Берда перед каждой тренировкой требовали гораздо больше времени.
Берд опередил свое время и оказывал на зрителей еще более завораживающее воздействие, чем Стеф Карри сейчас.
И проявлялось это по-разному.
Например, в сводящей с ума куражности.
Через две недели после того, как Кевин Макхэйл набрал 56 очков против «Пистонс» (и расстроил Берда тем, что заменился за несколько минут до конца), Берд в матче с «Атлантой» принялся за дело сам – тогда он установил клубный рекорд в виде 60 очков за матч. Как свидетельствуют игроки «Хоукс», он постоянно дразнил их и говорил защитникам, с каких позиций и как он будет бросать («от щита», «из угла», «Откуда ты хочешь, чтобы я бросил?»). В какой-то момент Берд заказал сам себе бросок «с коленей вашего тренера» – бросил с девяти метров и завалился на коуча «Атланты».
С ума сошли не только трибуны. Сидящие на скамейке игроки «Хоукс» Клифф Левингстон и Эдди Джонсон радовались за Берда как за себя и на этом месте уже не скрывали чувств – в восторге подскочили и отбили друг другу пятюню.
Например, в дьявольской уверенности, что мяч непременно залетит.
Даже Стеф Карри всего лишь поворачивается спиной и начинает движение к своему кольцу.
Берду такого было бы мало.
Он праздновал мячи заранее.
Он постоянно общался с защитниками и разъяснял им свои дальнейшие действия.
Он обещал попадания партнерам и тренерам.
Как-то он проявил принципиальность – дважды забил с одного и того же места после того, как судья отменил первую попытку.
Например, в том, что его решающие попадания сопровождали все знаковые победы «Бостона».
Бросок от щита в серии с «Филадельфией» в 81-м.
Бросок через Мэджика в финале-84.
Дополнение после своего же промаха в финале с «Рокетс» в финале-86.
20 очков в четвертой четверти седьмого матча серии против Доминика Уилкинса в 88-м.
Не говоря еще о 20 с лишним победных попаданиях.
Все знали, что мяч придет к Берду. Он сам объяснял собравшимся, что произойдет дальше. С него сдирали майку. Но не раз и не два происходило ровно так, как он и предсказывал. В суперважных встречах, при полных трибунах, на глазах у миллионов зрителей. Такая детерминированность породила убеждение не только болельщиков «Бостона» в сверхъестественном даре первого снайпера баскетбола и создало вокруг него миф человека, который не может промахнуться. Вся книга Билла Симмонса вытекает из детской травмы: в четвертом матче финала-87 Берд вновь открылся, вновь получил мяч на дуге, вновь бросил свою стандартную попытку. Поднявшаяся высоченная парабола на секунду замедлила действо и направила камеру вниз – чтобы зафиксировать весь ужас на лицах игроков «Лейкерс».
В бросок Берда верил не только маленький Билли.
Потому что Лэрри Берд – суперуниверсал
Как-то Лэрри Берд порвал на тряпки «Голден Стэйт»: 36 очков, 12 подборов, 11 передач. Главный тренер «Уорриорс» Джонни Бак сказал: «Берд – гермафродит… То есть сочетание самых разнообразных элементов».
Форвард «Бостона» (и его злейший враг из «Лейкерс») задали ту шкалу ценностей, которая доминирует до наших дней: величие игрока понимается исключительно через призму его побед. Любая другая шкала для них приравнивалась к оправданию.
Важно понимать, что это стало возможным благодаря тому, что Берд переформатировал концепцию звездного игрока – лидер клуба не мог быть человеком зависимым, не мог полагаться на обслуживающих его маленьких (как было с Чемберленом и Джаббаром), не мог быть в тени «больших» (как было с Оскаром Робертсоном и Джерри Уэстом). Лидер должен быть максимально универсальным и уметь дело все – уметь просто играть в баскетбол и не ограничивать себя каким-то надуманным функционалом конкретной позиции. Благодаря этой революции изменилось все: Майкл Джордан стал человеком-оркестром в 89-м, Чарльз Баркли бежал в отрывы так, что за ним и малыши не успевали, потом появились растягивающие форварды Крис Уэббер и Кевин Гарнетт, Хаким Оладжувон оказался в центре не обслуживающего его, а исходящего от него нападения.
А затем появился Леброн Джеймс, который был бы самым универсальным игроком в истории баскетбола.
Если бы не сам Лэрри Берд.
Их модно сопоставлять, и смущает то, что суператлет Джеймс формальное сравнение именно баскетбольных навыков не выдерживает.
• Берд элементарно техничнее.
Он сам говорил об этом так: «Когда я понял, что не могу высоко прыгать и мне не хватает резкости, то постарался стать лучше во всех других областях».
У него идеальная работа ног, отменно тонкая, что в наши времена лишних шагов даже кажется смешной. Берд игрался с защитниками – открывал свой мешок ложных приемов и заставлял их скакать вокруг себя. Как обычно скромный, он говорил: «Иногда я обманываю даже самого себя».
У него полный комплект амбидекстера. Как и Леброн, Берд на самом деле левша, у которого на площадке основная рука правая. В отличие от Леброна, правда, Берд мог и бросать левой рукой, что сделал как минимум 7 раз в том самом матче с «Портлендом», когда жизнь показалась ему слишком скучной. И не раз в самых напряженных матчах карьеры – в 7-х матчах серии с «Пистонс» в 87-м и серии с «Атлантой» в 88-м.
У него полноценные навыки четвертого номера под щитом, не требующие консультаций с Хакимом Оладжувоном, и мощь для того, чтобы пихаться там с Оукли, Махорном и прочими бандитами.
Плюс, когда Берд бегал с мячом, еще не дозволялось делать проносы при каждом кроссовере.
• Берд лучше бросал.
Что довольно забавно, если учесть, что он пришел в лигу одновременно с трехочковым.
Если взглянуть на процент, то вдвойне забавнее, если учесть, что у Берда не было леброновского атлетизма для того, чтобы пролезать под щит, зато имелось гораздо более мощное сопротивление непосредственно в «краске», где против него играли семифутеры, а не Дрэймонд Грин.
Супервысокий вынос из-за головы практически исключал, что бросок Берда можно заблокировать. К этому он добавлял высоченную дугу и набор финтов, вдвойне обманчивых из-за своей идентичности.
• Берд лучше подбирал.
Выходя в компании с Пэришем/Уолтоном, Макхэйлом/Максвеллом, зачастую на третьем номере, он вырывал 10 подборов за матч.
• Берд, по всей видимости, даже лучше пасовал.
Он немного проигрывает Джеймсу по цифрам за карьеру. Но здесь напрашивается уточнение несколько нюансов:
1. во времена Берда результативной считалась только передача под бросок, а не все подряд с ведением и шагами;
2. во времена Берда с пространством было худо, а ему удавалось засовывать мяч в щелку между забором рук, ног и зубов;
3. Берд не был пойнт-форвардом и не узурпировал мяч в таких объемах. Он просто был лидером, через которого шли многие атаки «Селтикс».
При этом благодаря броску Берд зачастую играл без мяча, много бегал на периметре и вытягивал на себя дополнительных защитников.
«Завидую партнерам, – говорил он. – Ведь я лишен возможности играть с Лэрри Бердом».
• в защите Джеймс, само собой, сильнее, пусть даже и не по цифрам.
Но все равно не так плохо для мужика, который больше похож на не опохмелившегося тракториста. До свалившихся на него повреждений Берд даже проникал в символические пятерки лучших защитников – за счет понимания игры ему удавалось и собирать перехваты, и подстраховывать, и смущать тех, кто настаивал на отсутствии атлетизма.
Любое сравнение абстрактно, так что бог с ним.
Универсальность Берда можно иллюстрировать самыми разными способами (от цифр – он входит в топ-60 по трем ключевым средним показателям за карьеру и сразу в четырех – больше всех – сезонах был в топ-20 лиги, до коллекционирования поэтических эпитетов – «уникальная птица», «игрок с десятью измерениями», «умноженный на два Новицки», «ты заглядываешь в глаза и видишь убийцу», «он был холоден, беспощаден, напоминал акулу»).
Что важнее, эта самая его многосторонность и позволяла ассоциировать успехи «Бостона» конкретно с ним, а успехи «Лейкерс» – с его неприятелем. Так НБА превратилась в лигу, ориентированную на индивидуальные противостояния. Берд делал то, что нужно было его команде. «Селтикс» вроде бы имели крутой состав, но были недееспособны ни до Берда, ни в то время, когда он вылетал из-за травм, ни после Берда. Зато с ним поднялись к 60 победам уже в его первый сезон, выиграли титул на второй и всегда демонстрировали топовую атаку. В 31 матче финальных серий Берд набирал в среднем 23,1 очка, 11,7 подбора, 6 передач и 2 перехвата при 56% тру шутинга. На пике, в плей-офф-86 он практически выдавал трипл-дабл в среднем и закончил все 29 очками, 11 подборами и 12 передачами в шестом матче с «Рокетс». Берд и был «Бостоном» – организовывал нападение, просовывал мяч под щит, бежал в отрыв, лупил с дистанции, выхватывал перехваты в ключевые моменты, рубился на щите с Сэмпсоном и даже выиграл спорный мяч у Оладжувона.
«Я бы предпочел защищаться против Майкла Джордана, но только не Берда», – зафиксировал все это дело главный опекун Берда в 80-х Майкл Купер.
Потому что Лэрри Берд дотянется и из ада
«В первом моем сезоне Артис Гилмор мне сказал: «Завязывал бы ты протирать паркет своей задницей, а то долго не протянешь». Я подумал, что это очень странный совет».
Лэрри Берд – типичный «хужьер» из Индианы: приятно, конечно, попасть мяч под сирену, но еще приятнее сначала разбиться о паркет головой, потом учинить небольшую заваруху с выброшенными кулаками, перевести разбирательство в партер, а потом к словесным унижениям уже добавлять чисто баскетбольные.
Его появление в Бостоне сопровождалось неминуемыми сравнениями с Бобби Орром. Психология баскетбола 80-х мало чем отличалась от психологии хоккея 80-х. Еще до того, как Берд очаровал город своими бросками, пасами и волшебством побед, он показал, что ни на толику не отличается от предыдущего бостонского супергероя, упоротого головореза Дэйва Коуэнса. И сразу предстал воплощением идеальных мужских качеств (традиционных, как сказали бы сейчас) – был молчаливым и дерзким, альтруистичным и мстящим за обиды, несгибаемым и терпеливым, гениальным и трудолюбивым. Берд был лицом не только клуба, но и всей лиги, всей эпохи. Помешало ли это ему придушить Джулиуса Ирвинга, дать по голове Билла Лэймбира, сцепиться с Джаббаром?
Очень быстро выяснилось, что у Берда невиданный, возможно, самый высокий вообще в истории НБА болевой порог.
В игре с «Милуоки» после удара локтем у него в голове образовалось углубление – он все равно отказался уходить с площадки.
Потом Делл Карри сломал ему лицевую кость. Берд никому не сказал, что у него двоится в глазах, добегал до конца: «Я видел два кольца и не мог понять, в какое из них бросать».
Он потерял сознание в матче плей-офф с «Индианой», но вернулся, чтобы принести «Селтикс» победу. (Ночь перед матчем он провел в больнице из-за болей в спине).
Даже в том 60-очковом матче против «Хоукс» он не должен был играть. За день до игры он потренировался на асфальте и вышел с больными ногами.
Таких историй накапливалось пугающе много.
Перед первым сезоном в НБА Берд раздробил костяшки указательного пальца бросающей руки и так и играл с криво сросшимся. Отказывал обращаться к врачам в связи с инфекции на ноге, что чуть не привело к ампутации пальца. Выходил на площадку с костными шпорами. Возобновил карьеру после разрыва ахилла. Играл в 85-м с повреждением руки. В 86-м надорвал спину и оставшиеся годы карьеры выходил в тяжеленном корсете, вес которого Билл Симмонс увеличивает с каждым годом. Не потерял бросок даже с хронически больным локтем. После карьеры выяснилось, что у Берда еще и проблемы с сердцем (о которых он тоже умалчивал) и в 90-х он несколько раз либо терял сознание, либо был близок к этому, в том числе в финале конференции 98-го против «Чикаго».
Берд утратил даже ту минимальную гибкость, что у него была, и к концу карьеры уже бегал прямой как доска и отлеживался на боковой во время замен.
Что не поменялось, так это его стиль – он все так же нырял за мячами и пролетал несколько метров по кривому паркету Бостон-Гардена.
Лэрри Берд – номер 33, потому что 33 несчастья.
Это понятно.
Но еще все эти травмы и его несгибаемость, конечно, добавили ему народной любви. И привнесли дополнительные краски в легенду о Берде.
Лэрри Берд – единственная звезда из топ-10, чья карьера не получила дополнительного импульса. Майкл Джордан взял полтора года на отдых. Билл Расселл поиграл и с Бобом Кузи и с Джоном Хавличеком. Джаббар – с Робертсоном и с Мэджиком. Тим Данкан пережил много итераций «Сперс». Джонсон был помощником при Джаббаре и главным при Уорти и Джаббаре. Леброн Джеймс получил возможность задавать сам себе бесконечные импульсы и игнорировать любые правила, не дающие доминировать одному клубу.
Берд же не только был вынужден разделить чемпионства с еще одним игроком из топ-10 (у «Бостона» и «Лейкерс» восемь титулов за десятилетие). Он так еще и не дождался ни помощи, которая могла прийти в виде Лена Байаса, и не имел собственных ресурсов из-за позднего начала профессиональной карьеры и нелепых травм.
Но именно это и есть та самая «кельтская гордость», счастье побежденного, но не сломленного. Берд создавал такой фон, что балагур и раздолбай Кевин Макхэйл просто не мог не выходить в плей-офф-87 с трещиной в ноге.
«Удивительно, что его тело вообще столько сопротивлялось тем нагрузкам, которые он на себя брал, – говорил Билл Уолтон. – Работу могли делать и другие, но он всегда показывал: «Я отдам свою жизнь. Я пожертвую своим телом ради «Бостона».
Едва ли не главный шедевр Берда – это как раз подвиг самопреодоления, 5-я игра финала-84, которая прошла в 40-градусную жару в Бостон-Гардене. В невыносимых условиях (никаких кондиционеров в старом дворце не было предусмотрено) только он чувствовал себя комфортно и носился как всегда – 15 из 20 с игры, 17 подборов, 121:103. «Помню, бегу я мимо скамейки «Лейкерс», а они там сидят с кислородными масками, и мне так хорошо стало – почувствовал, что мог бы так бегать всегда».
Айзейя Томас выразил это так: «Если вы бы заперли нас в одной комнате – Мэджика, Джордана, меня и Берда – то в итоге из нее вышел бы именно Берд».
Потому что Лэрри Берда окружала аура очевидного величия
Как известно, Лэрри Берд не белый, Лэрри Берд отмытый.
Естественно, эта фраза не относится к его баскетболу. Визуально играл он точно так, как любой из нас, любителей пива, сосисок и мягкого дивана, разве что только выпросивший у щуки баскетбольного умения.
Самое непостижимое в Берде – это его запредельная уверенность в себе. И то, что она выражала себя в самом странном для белого виде: даже Майкл «ю, бич, фак ю» Джордан признавал, что в баскетболе не было более великого трэштокера, чем нескладный усач в коротких трусах, распугивающий народ.
Довел обычно дружелюбного Джулиуса Ирвинга тем, что постоянно напоминал о «42-6».
Приготовил трехочковый подарок для Чака Персона: «Веселого, ###, рождества».
Казнил юных Реджи Миллера и Клайда Дрекслера под зловредное улюлюкание и провозглашение себя королем трехочковых.
Распотрошил Денниса Родмана. «Кричал своим: «Я свободен! Быстрее, пока они не заметили, что со мной никого нет». Потом съездит мне по челюсти, попадет и дразнит тренера: «Да выпусти уже кого-нибудь, кто будет играть в защите».
Поглумился над скамейкой «Далласа», когда расписал победную комбинацию, а после пришел уточнять, все ли они правильно поняли.
Дискредитировал Доминика Уилкинса.
Подошел к тренеру «Юты» Фрэнку Лэйдену и спросил, неужели у него нет никого, кто мог бы нормально защищаться.
Ну и конечно, заявился на конкурс трехочковых с фразой «Кто из вас, парни, претендует сегодня на второе место. Первое-то занято».
Лучшие примеры трэштока в карьере Ларри Берда
Берд очень быстро стал Лэрри Легендой, потому что эта самая легендарность из него выпирала.
Кто еще мог сказать о себе?
«Я, конечно, парень не самый смышленый, но считаю, что на площадке играю на пять с плюсом. Не то чтобы я совсем тупой, наверное, не тупее, чем 90 процентов жителей Земли. Но я не хочу ничего объяснять, пусть люди додумывают. Пусть относятся ко мне так, как хотят относиться».
Кто еще мог дразнить всех подряд: звезд, стопперов, тренеров?
Мэджика и Джордана, Уилкинса и Карима, Купера и Родмана, Дэйли и Коллинза.
Кто еще не скрывал своего пренебрежения к неинтересному сопернику?
Объявлял, что из скуки сегодня будет тренировать левую руку. Просил избавить его от избиения младенцев. Отказался от квадрупл-дабла, «потому что хватит уже с них и так». Признавался: «Да, мне становится скучно, и я пытаюсь увеличивать сложность бросков». Иногда злоупотреблял дриблингом, специально чтобы пробросить мяч между ног какого-нибудь Джо Бэрри Кэрролла.
Кто еще мог заявить тренеру?
«Меня зовут Лэрри Берд. И если вы хотите победить, отдайте мне мяч».
Мэджик Джонсон свидетельствовал: «Мои друзья часто меня спрашивают, насколько хорош этот белый. И я им всегда говорю: «Он хорош настолько, что это пугает».
И вот «пугает» самое правильное тут слово.
Берд закошмарил всю лигу этим несносным высокомерием. Но ни один из его соперников или партнеров не увидел в этих историях пустого чванства, это был диктат высшей силы, требующей свое и смеющийся над любым вызовом.
Сам по себе трэшток, естественно, не сделал его великим. Но вот эта аура несомненного величия, одним из проявлений которого он был, сразу же выдавала в нем прирожденного лидера, безжалостного диктатора и охотника, которого невозможно сбить со следа.
«Нужно знать один секрет, чтобы хорошо играть в баскетбол. Вот только я вам его не скажу».
Берд и был Билли Хойлом во плоти – сначала притворялся провинциальным увальнем, потом отнимал деньги у балбесов.
Потому что Лэрри Берд – это вспышка, которая предполагает сколько угодно интерпретаций
Как-то, выступая на чемпионском параде в Бостоне, Берд сказал, что в мире есть только одно место, где он хотел бы находиться.
Толпа радостно загудела, предчувствуя комплимент всему городу.
«Это Френч-Лик».
Что?!
Все в Берде примерно так же неправильно, как эта странная речь. «В нем есть абсолютная правда, ничего наносного, ничего претенциозного. Все так, как на самом деле», – замечал Дэвид Халберстам.
Во многом из-за этого легенде «Бостона» тяжело найти место в современном видении баскетбола, видении сугубо прагматичном.
Берд был равнодушен к статистике.
Никогда не думал о том, чтобы экономить силы и вообще сколько-нибудь беречь себя.
Получал наслаждение от того, что оказывал доминирующее влияние на игру, но при этом не отмечался в протоколе.
Увлекался индивидуальными дуэлями, которые сейчас кажутся ничтожными.
Не пытался понравиться.
Прочертил абсурдные границы для собственной карьеры – от сложного выбора между профессиональным баскетболом и работой по благоустройству американского захолустья до критической травмы на самом пике, после которой уже началось сплошное мучение.
Всегда считал свое звание «лучшего в истории» чем-то временным и несущественным.
Ахиллес становится самым интересным персонажем «Илиады» не из-за своих достоинств, а из-за крайне сумасбродного, плохо подающегося логике поведения. Лэрри Берд остается одним из самых интересных персонажей в истории НБА из-за того, что не подстраивался под стандартный нарратив супергероя, а выстраивал собственный. Здесь он тоже приходит в странный конфликт с Леброном: пока один пытается проставить нужные галочки (или выпрашивает эти галочки голосом Кендрика Перкинса), другой рубит баскетбольный панк с ярчайшим пиком, гениальной вспышкой и кайфовым саморазрушением.
Претензии Берда на звание лучшего в истории укладываются в несколько строк:
• самый технически разносторонний баскетболист в истории с 5-летним пиком в виде 27/10/7 при линейке 51-40-90;
• второй по проценту побед в истории: в среднем у «Селтикс» 59,1 победы в сезоне на протяжении всей карьеры и 61,1 победы до сезона-88/89, который он полностью пропустил;
• безусловный лидер одних из лучших атакующих систем за всю историю НБА;
• главная звезда команды, претендующей на звание лучшей в истории («Бостона»-86 с 67 победами в регулярке, 3 поражениями в плей-офф, лучшим защитным рейтингом и третьей атакой в лиге);
• бесспорная доминанта с первого дня до того, как тело начало рассыпаться на глазах – претендент на MVP уже с первого сезона (и до разрушительных травм), звезда в каждом сезоне, обладатель трех MVP подряд с 84-го по 86-й, гарант 60+ побед в сезоне и места в финале Востока;
• множественные и исключительно благородные «если бы», создающие сколько угодно широкий ракурс для интерпретации (от повреждений и убийственного самопожертвования до выступления в эпоху, которая не давала ему раскрыться полностью).
Здесь перечислено все то, что имело значение для Берда. К остальному он относился примерно так же, как к чувствам бостонских болельщиков во время того парада. И при этом для них и для слишком многих его идеалы близки и понятны. Номер 33 – фигура проигрывающая, трагическая и полная внутреннего достоинства. Он мучительно немногословен, но в тех немногих обрывках, на которые он сподобился, можно найти все. «Никогда не воспринимал баскетбол как развлечение или спорт. Это просто то, что я люблю».
Берд – это любовь к баскетболу. И этого достаточно.
«Лэрри и Мэджик научили всех, как нужно подходить к игре – и физически, и психологически, – говорил Крис Маллин. – Они научили всех, что не нужно фокусироваться на деньгах, но вместо этого выкладываться в каждом матче так, как будто это самое важное. И когда так играют лучшие люди в лиге, то это имеет вес».
Фото: East News/ASSOCIATED PRESS/East News/Elise Amendola, AP/East News, Associated Press/East News, Peter Southwic, Susan Walsh; globallookpress.com/imago sportfotodienst