«Если кто выбрался из г..на, в котором сидят все, его хотят опустить обратно». Слуцкий — о России, Зареме и Дзюбе

Самый медийный тренер РПЛ стал гостем программы Ксении Собчак — Леонид Слуцкий дал большое интервью, в котором откровенно и ярко рассказал о проблемах российского футбола. Слуцкий признался, что с ним не связывались по поводу возвращения в сборную России после отставки Черчесова, и рассказал, что именно он посоветовал Карпину после его назначения.

А еще — поднял целый ворох сложных тем.

• Слуцкий признался, что все равно бы не вернулся в сборную, даже если бы у него было предложение от РФС;
• рассказал о том, что деструктивное влияние Дзюбы на некоторые команды, в которых он был — непроизвольная реакция;
• поделился мнением насчет глобальных проблем в российском футболе;
• и дал оценку действиям в «Спартаке» Заремы Салиховой.

Мы собрали главное из впечатляющей речи одного из самых известных тренеров России.

— После отставки Черчесова ходили упорные слухи, что вы рассматриваетесь в качестве кандидата в сборную России. С вами связывались?

— Со мной — никто не связывался. Но у меня есть действующий контракт [с «Рубином»], и я вполне допускаю, что связывались с моими руководителями. Российский футбольный союз сделал правильный выбор. И мы очень хорошо общаемся с Валерием Георгиевичем.

— Вошли бы два раза в одну и ту же реку?

— Нет. Во-первых, уникальная вещь: еще ни один тренер национальной сборной не уходил оттуда победителем. То есть всем били в спину. Обсирали — это даже мягкое слово. Зачем, если ты уже там был, все получил с лихвой, опять это делать второй, третий или еще какой-то раз? Да, когда делает Луи ван Гал в сборной Голландии — это несколько иная ситуация. Но в наших условиях все равно финал ясен.

Наши имперские амбиции не дают нам спокойно спать. Мы по-прежнему считаем, что футбол придумали в России, и умрет он тоже здесь. Вот вторая часть случилась, а первая точно не про нас.

— То есть Черчесов не виноват в таком результате [на Евро-2020]?

— Нет. Локально свою работу каждый может сделать. Например, вы можете сделать интервью со мной лучше, если у вас будет несколько попыток. Но глобально: я вам вряд ли что-то новое расскажу. Локально каждый тренер допускает ошибки, но глобально разница все равно слишком большая — и говорить нужно не о Черчесове, а о других процессах.

— Известно, что у вас был разговор с Валерием Карпиным после его назначения в сборную. Что ему сказали?

— Сказал, что стартовый состав должен быть у него в голове до начала сборов. Может, одна-две позиции спорные, но подготовиться нужно заранее.

Второй важный момент: в сборной сложно управлять игроками. У них нет материального стимула — в сборной невозможно перевести в дубль или применить какие-то штрафные санкции. Главная мотивация в сборной — престиж. Если вызванный футболист не будет играть, он может реально портить атмосферу. Я сказал Карпину, что тех игроков, которые не будут в основном составе, понимая сложность их характера, может, лучше и не вызывать.

— У меня ощущение, что вы говорите именно про Дзюбу.

— С Артемом у нас супер отношения, но я могу оценивать его объективно. Если доверить ему поднять упавшее знамя… Я не видел человека, который лучше это знамя бы понес. Но если вдруг ты на него не рассчитываешь, он всю эту свою огромную созидательную силу пустит на разрушение. И это непроизвольная реакция, то есть он не хочет этого делать.

— То есть вы одобряете решение Карпина по Дзюбе?

— Если он видит свою игровую модель без игрока плана Дзюбы, а он определенных модельных характеристик, то он делает все правильно. Если Артем как модель может использоваться в каких-то схемах, то тут мы уже не можем говорить, правильно или неправильно. Это просто факт.

Карпин выстраивает свою игровую модель без большого такого форварда, который хорошо играет спиной и в подыгрыше, но не такого подвижного, как условный Федя Смолов.

— Евро-2016: сборная России под вашим руководством занимает последнее место в группе. Тогда к вам в номер пришла группа футболистов и сказала: «Извини, тренер, мы говно».

— Это было чуть-чуть не так. Мы с группой игроков обсуждали, кто мы на сегодняшнем уровне ведущих европейских команд. Пытались понять свое место. [Пришли к выводу, что] мы на этом уровне ничего из себя не представляем и мы не конкурентоспособны.

— У российского футбола есть один шанс подняться: признать, что мы говно?

— Да. Признать, что мы на низком уровне и не конкурентоспособны на уровне клубов и сборных. Признать, что вопрос не в Черчесове, Слуцком или Зобнине, который отдал не туда передачу. Вопрос гораздо объемнее. У нас нет условий для развития детей, инфраструктуры, тренеров… В голландском Витессе, в котором я работал, население города — 100 тысяч человек. У них на отбор 9-летних мальчишек приходит 500 детей. А когда я провожу отбор в свою единственную бесплатную школу в миллионном Волгограде, у меня 500 детей приходит по девяти возрастам. Когда у любого исландца в шаговой доступности есть полноразмерный манеж, а у нас — на трех четвертых части страны дети с октября по апрель занимаются в зале 20 на 40. У нас нет условий, инфраструктуры, тренеров, и у нас даже нет у ребенка таких гиперпотребностей этим футболом заниматься. Поэтому, конечно, мы слабее

— Но наше государство в этом вкладывает огромные бабки. Как правило, если наше государство вкладывает во что-то большие деньги, это заканчивается хорошо. Был, например, указ вкачать в Олимпиаду. И вот у нас было открытие…

— Открытие был великолепным. Только чем это закончилось — многолетним баном.

Вот волевым усилием мы проводим чемпионат мира. И мы [теперь] с вами сидим на шикарном стадионе [«Казань Арена»]. 45-тысячник, современный, отличный.

Вы знаете, что здесь поле — говно? Что на этом поле вообще нельзя играть в футбол. На этом поле наш основной нападающий дважды получил серьезнейшую травму, когда вылетал на три месяца, и мы теряли огромное количество очков, денег. Все международные команды, кто сюда приезжали, Клопп, Моуринью и все тренеры говорили: поле — говнище просто.

— Да, вы его раскритиковали, что здесь чуть ли не свадьбы проводят.

— Не чуть ли, а проводят. Хакамада выступает, поле застилают. И так далее. Задание дано, все сделано, все шикарно. Мы сейчас с вами зайдем в президентскую ложу — во. А самого главного нет. А за рубежом наоборот — стадион из говна и палок, сделан за две копейки…

— Но при этом…

— Идеальный газон. Люди приходят, наслаждаются великолепного уровня футболом.

— А почему такая разница? Вы говорили, что были в голландской тюрьме — даже там условия у заключенных…

— Там поле искусственное есть.

— …условия лучше, чем в Волгограде. Почему так?

— Потому что как все у нас. Вы же лучше меня знаете. Футбол — это отражение жизни. Все сделали не так. На красоту посмотреть, какие мы все тут — все супер. Но если чуть-чуть в глубину…

— Может, это связано с тем, что вот нужно, чтобы пришли начальники, сели красиво, поели и сказали: «Молодцы, не ######## деньги». Они же по траве ходить не будут. Может, с этим связано?

— Но они же видят. Видят, какой футбол показывается, как люди спотыкаются, падают, по мячу не могут попасть.

— То есть в России важны потемкинские деревни?

— Да. Причем, когда мы говорили, что поле плохое-плохое, вбухали 850 килограмм семян дорогущих, чтобы оно выросло. Потом поняли, что не выросло — взяли и сделали реновацию. Лишняя реновация — это огромные деньги. Это десятки миллионов рублей. Мне кажется, так очень многие процессы [в стране] происходят.

Зимой 2016 года Леонид Слуцкий на свои деньги открыл в родном Волгограде детскую футбольную школу и даже построил стадион. Несмотря на позитивную реакцию болельщиков, руководство волгоградского футбола и футбольного клуба «Ротор» отреагировали неоднозначно: после нескольких конфликтов Слуцкий принял решение работать надо воспитанием игроков, без попыток сотрудничества, своими силами.

В интервью Собчак тренер объяснил, почему так произошло:

— С моей школой, которая существует четыре года, мы выигрываем практически все соревнования. При том, что бюджеты региональных центров, областных школ, которые идут с Министерства спорта и РФС, не сопоставимы, но мы всех их обыгрываем по детям. У нас уже уехало около 20 мальчишек в ведущие академии страны, а от них никто никуда не уезжает. Вот пример, когда эффективно используются средства, когда человек дал хорошие методики и пригласил хороших тренеров.

— Почему вам не дает деньги государство?

— Я не знаю. Когда я обращался за помощью к президенту РФС Александру Дюкову, чтобы академии дали зеленый свет (финансовой помощи я не просил), он помог. Я ему очень благодарен. Но когда ты вкладываешь свои деньги, строишь свой стадион, все этого не очень хотят.

— Почему?

— Потому что все сидят в говне и все хорошо себя чувствуют. И когда кто-то поднялся, они хотят его обратно в это говно опустить. Вдруг кто-то [сверху] заметит луч света в этом темном царстве, это никому не нужно. Когда я отрыл школу, была собрана Федерация футбола Волгоградской области — не знаю, кто эти люди — и было сказано, что школа Слуцкого не соответствует идеалам и философии развитии волгоградского футбола.

Я впервые услышал, что есть философия развития волгоградского футбола. «Ротор» в жопе сто лет, ни одной школы, ни одного воспитанника. Последними были Адамов и Колодин, которые играли за сборную России: я их и подготовил, когда работал в Волгограде.

Люди собрались раз в жизни, поднялись с печей, отложили пиво и решили, что школа не соответствует философии.

— Давайте честно говорить, что футбол — это довольно сексистский мир.

— Да, конечно. Кстати, в «Челси» был большой скандал, когда Моуринью выгнал Еву Карнейро, доктора. И все, естественно, связали это не с ее профессиональным уровнем, а с сексизмом.

— Как в этой среде [генеральному директору «Челси»] Марине Грановской удалось завоевать авторитет?

— Она общается с руководителями клубов, которые в Англии в большинстве своем бизнесмены, со спонсорами. Она не заходит в раздевалку и не говорит игрокам, как лучше обрабатывать мяч и в какую сторону бежать. В той среде ее бы не приняли.

Русскую девушку из «Челси» признали менеджером года в футболе. Чем крута Марина Грановская

Но она, с ее образованием, интеллектом, пониманием менеджерских процессов, абсолютно топовый руководитель. Еще — она эффектная красивейшая женщина. Когда все агенты приходят на переговоры, у них падает челюсть, и в принципе из них можно веревки вить. Во-вторых, все-таки она много руководила другими предприятиями, проектами Романа Аркадьевича (Абрамовича), у нее серьезнейшее юридическое образование. А на самом деле, когда мы говорим об управлении клубов, о заключении договоров, о генеральном менеджере, на мой взгляд, это должен быть больше юрист или экономист, нежели футболист или человек, имеющий какое-то отношение (к футболу). Понятно, что у нее есть большая группа помощников, спортивный директор. То есть люди, которые уже непосредственно разбираются в футболе. Не она сама выбирает игроков.

— Согласитесь, что у нас бы ее со скрипом приняли?

— Ну почему? Была Смородская, руководила «Локомотивом» много лет.

— Но ее ненавидят все болельщики «Локомотива».

— Болельщики «Локомотива» — да, но на всех общих собраниях лиги… На этих собраниях руководители клубов, нет ни одного бывшего футболиста.

— Что думаете о Зареме Салиховой?

— Это вообще явление в российском футболе. Она взорвала все устои, которые могут быть. Она все взорвала. По мне, это очень круто, потому что футбол — это не шоу-бизнес, но это тоже большое шоу. Чем больше внимания будет к футболу, чем больше каких-то нестандартных историй, тем больше… Я представляю, какое количество людей решило просто посмотреть на «Спартак» из-за Заремы, из-за ее интервью с вами, из-за того, что происходило, из-за этих переписок.

— Еще одна болезненная тема в российским футболе — судейство. Есть знаменитое видео, на котором вы критикуете арбитра под бит из трека «Кровостока».

— Проблему судейства сейчас активно решают. Я назвал Хачатурянца человеком года в российском футболе. Он ломает систему, а это самое сложное. Когда я работал в детско-юношеском футболе, я приезжал в Ростов на заявку, а в федерации уже висела итоговая таблица соревнований, которые еще даже не начались. То есть сразу распределили места по тому принципу, кто больше занес в федерацию. И все судьи воспитаны этой системой. Арбитры же начинают работать в региональных лигах.

Для подъема в ФНЛ федерация должна дать на него рекомендацию. Куда бы судья ни пошел, им продолжают руководить люди из федерации. Инспектор тоже бывший арбитр из этой системы. Хачатурянц сделал важный шаг.

Очень простой пример. В экспертно-судейском комитете, который рассматривает жалобы, есть семь человек. Раньше там было четыре россиянина и три иностранца. В прошлом году мы все время подавали запрос на очевидные для нас решения. И все время со счетом 4:3 выносилось решение в пользу арбитра. Мы посмотрели протоколы, оказалось, что все время в пользу арбитра голосовали эти четыре россиянина. Хачатурянц же грамотно поменял состав — убрал двух россиян и добавил двух иностранцев.

Сразу ситуация поменялась в другую сторону. Сначала нам приходило 4:3 в нашу пользу, а потом спустя три недели нам пришло уже 7:0. Оставшиеся россияне поняли, что им лучше не палиться, все равно иностранцев больше. Дальше инспектор не может поддержать просто так своего судью, потому что ЭСК выдаст другую оценку. Он тоже начинает выносить объективные решения.

— Договорные матчи в России же остались?

— Нет. В Премьер-лиге — нет.

— Как вы относитесь к теме BLM и преклонения колена на футбольных матчах?

— Плохо.

— Почему?

— Я всегда против какой-то отдельной дискриминации. Против темнокожих, нетрадиционной сексуальной ориентации, феминизма или еще что-то. На самом деле, все жизни ценны и имеют значение. Я работал с футболистами разных национальностей и рас. Я не понимаю, почему акцент делается на этом. Это раз.

Второе, сам жест меня несколько прибивает. Что это — преклонить колено? Я понимаю минута молчания, может какой-то жест или ты одел какую-то специальную ленту, мне не нравится сам жест. Преклонение колена очень спорное в этом плане.

Сейчас мир футбола сильно разделился на тех, кто за и, кто против. Я был на матче между Белоруссией и Уэльсом. Валлийцы преклоняют колено, а белорусские футболисты нет. И ты в чьих-то глазах выглядишь мудаком. Кто-то делает так, а кто-то вот так.

— Если бы вы до сих пор тренировали «Халл Сити», как выходили бы из этой ситуации? Все английские команды сейчас преклоняют колено.

— В это мы вмешиваться не можем, но я бы предоставил футболистам право выбора. Если вы хотите и считаете, вы можете это сделать. Если хотите, ради бога, если нет, ничего страшного. Я бы не принуждал.

https://sport24.ru/