Все это propaganda? Самые обсуждаемые темы «Последнего танца»

Почему у Джордана желтые глаза? Краузе – злодей? Майкл наврал про Айзейю Томаса?

Почему Краузе изображен как злодей?

Вообще большая часть претензий к «Последнему танцу» гораздо больше говорит о времени, в котором мы живем, чем собственно о дефектах самого сериала.

Как можно все валить на умершего Краузе, где женщины вокруг главного героя, зачем обижать пушистого Айзейю Томаса…

Лицемерно-толерантный мир просто оказался не готов к встрече с Майклом Джорданом: тот кажется ему «мелочным» и «злобным», а все лишь из-за того, что говорит то, что думает – смеется над Гэри Пэйтоном, ненавидит «Детройт», унижает «Никс».

Краузе вовсе не изображен как злодей, а ровно как тот, кем он и был в 98-м:

1) Гениальным менеджером, который нашел Фила Джексона, пригласил Текса Уинтера, вырвал Скотти Пиппена, шел наперекор главной звезде в обменах (друга Чарльза Оукли) и назначении тренера (уволил игравшего в финале Востока Коллинза), усилил династию Тони Кукочем и Роном Харпером, выменял Денниса Родмана за стиральную машину…

2) Человеком, который в том числе из-за личных амбиций не дал величайшей команде лиги на тот момент бороться дальше. Краузе всегда ставил организацию выше суперзвезд и верил в то, что титул без Джордана будет для него самым ценным. Из-за чего собственно сезон-97/98 и стал «Последним танцем».

Была ли в действиях Краузе логика?

Конечно. Он сам ее объясняет в опубликованных сейчас посмертных записках: Родман и центровые слишком сдали, Скотти Пиппен перенес две операции, но настраивался на большой контракт, Стив Керр и Джад Бушлер становились свободными агентами…

Вдобавок очевидно, что владелец Джерри Рейнсдорф не собирался вкладываться в такую команду. Он уже и за год до этого ныл из-за 30-миллионного контракта Джордана – того самого Джордана, который превратил его нелепый, никому не нужный клуб в культовую франшизу НБА.

Был ли в действиях Краузе состав преступления?

Еще как. «Бостон» платил громадные деньги постаревшим Лэрри Берду и Кевину Макхэйлу. «Лейкерс» выкладывались ради не играющих Мэджика Джонсона и Кобе Брайанта. Боссы «Чикаго» же сами отказались от команды, во второй раз совершившей невозможное (взявшей три-пит), и от баскетбольной золотой антилопы, которая бы оправдала все расходы.

Да еще и отказались демонстративно. С ультиматумом Филу Джексону в начале сезона, с конфликтом вокруг Скотти Пиппена, с постоянными напоминаниями от Краузе по ходу года, что это все, несмотря на возможный титул…

Дэвид Хэлберстам идеально описал генменеджера «Чикаго»: «Краузе не получал того признания, которое заслуживал, но стремился к признанию, которого не заслуживал». В последней книге Фил Джексон рассказывал, что его разлад с руководителем произошел после публикации «Правил Джордана»: Краузе подозревал тренера в том, что благодаря его усилиям он в ней изображен не очень опрятным, самолюбивым и нелепым функционером, над которым постоянно издевается Джордан. Раздражение все увеличивалось и привело к открытому конфликту и с тренером, которого Краузе хотел убрать уже в 97-м, и с суперзвездой.

В итоге Краузе выдавил обоих из клуба.

Вряд ли это делает его злодеем. Но совершенно точно, что все болельщики «Чикаго» (а не только Майкл Джордан) проклинают пару Рейнсдорф-Краузе уже двадцать лет.

Зачем Джордан соврал насчет Айзейи Томаса?

Семь лет назад вышла книга Джека Макколума «Команда мечты». В ней Майкл Джордан прямым текстом рассказывает о встрече с менеджером сборной США Родом Торном, на которой сказал: «Род, я не буду играть, если в команде будет Айзейя Томас».

Общее понимание сводилось к тому, что Джордан по какой-то причине (выдуманный инцидент на Матче всех звезд-85, отказ «Пистонс» от рукопожатий, что-то другое) обиделся на одного из самых важных своих соперников и лишил того Олимпиады в Барселоне.

В «Последнем танце» Джордан неожиданно отказывается от тех слов.

«Уважаю талант Айзейи Томаса. Для меня он лучший разыгрывающий всех времен после Мэджика Джонсона. Как бы я его ни ненавидел, уважаю его игру. Хотя все время спекулировали, что это я попросил не брать его на Олимпиаду, инициатива никогда не шла от меня».

После этого разговор переходит к тому, что в олимпийской сборной более-менее все были против присутствия в команде Айзейи Томаса и его присутствие негативно сказалось бы на атмосфере в команде.

Джордан на протяжении всех десяти серий не боится раздавать пинки направо и налево: Пиппен повел себя эгоистично, Хорас Грант всех сдал в «Правилах Джордана», Рейнсдорф не дал великой команде нормально закончить… Легче вспомнить, кому в сериале от него не достается. И даже в случае с Томасом он добавляет: «Если вы считаете, что это был я, пускай, я не против. Но это был не я».

Сложно сказать, в чем причина таких расхождений. Ясно лишь, что не в том, что Джордан боится показаться неприятным человеком. Возможно, просто не считает, что нужно по прошествии стольких лет выгораживать коллективное решение всей команды.

Джордан неправ, что обвинил Гранта в сливах?

Хорас Грант – самый яростный критик «Последнего танца». После выхода десятого эпизода он назвал всю историю «враньем, враньем, враньем» и вызвал Джордана на кулачный поединок, чтобы выяснить, кто из них, на самом деле, «стукач». В сериале Джордан заметил, что именно Хорас Грант сливал информацию о команде Сэму Смиту для «Правил Джордана». Хорас Грант (не очень корректно) ответил, что тот сам подставил своих бывших партнеров по «кокаиновому цирку».

Если открыть «Правила Джордана», то источники становятся более-менее понятны уже к середине.

Бывший помощник Джексона Джони Бак. (Его Краузе выставил за дверь ровно за это в 94-м).

Видимо, сам Фил Джексон, который любил использовать медиа для того, чтобы замотивировать команду.

Несколько резервистов.

И Хорас Грант.

«Правила Джордана» рассказывают об особенном положении Джордана и о том, как это раздражает Гранта. О том, что у форварда в клубе статус «козла отпущения», но он пытается бороться с нападками суперзвезды и Фила Джексона. О том, как его заставляют надеть очки и мотивируют на более жесткий баскетбол. О том, как его постоянно гнобят за мягкотелость и нытье. О том, что его бывший друг Скотти Пиппен попал под очарование Джордана…

Это настолько очевидно, что, когда Хорас Грант приезжал в Москву, мы спрашивали у него не «А это вы рассказывали обо всем Сэму Смиту?», а «Вы вот рассказывали Сэму Смиту, как вас раздражает Джордан. А чем особенно?»

В фильме эту же версию подкрепляют и Уилл Пердью («Хораса всегда возмущал Джордан»), и косвенно сам Сэм Смит, с хитренькой улыбкой заявивший, что разговаривал «со всеми», в том числе и с самим Джорданом.

В общем, Грант может быть прав только в том случае, если сам считает, что не сливал информацию о команде, а просто высказывал свою точку зрения по поводу этого зазнавшегося, эгоистичного, задравшего своими придирками пижона. Его влияние на главный посыл «Правил Джордана» – книги, которая уничтожила репутацию Джордана как безупречной суперзвезды – несомненно. И спустя 20 лет он уже может не скрывать раздражение.

Почему в фильме нет жен Майкла Джордана?

Еще одно странное мнение: в «Последнем танце» совершенно не представлены самые важные люди в жизни Майкла Джордана – его женщины. И якобы из-за этого сериал сильно пострадал.

Здесь все предельно просто.

В 2003-м на Джордана подала в суд некая Карла Кнафел, которая утверждала, что он заплатил ей всего 250 тысяч долларов, чтобы она сохранила их отношения в тайне, хотя, на самом деле, должен был заплатить 5 миллионов. Она же говорила, что еще в 91-м родила ребенка от Джордана.

Суд посчитал ее требования неправомерными, а тест на ДНК показал, что это не ребенок Джордана.

Решение было вынесено летом 2006-го. В декабре 2006-го Джордан развелся с бывшей супругой Хуанитой Ваной. Это расставание обошлось ему в 168 миллионов долларов, одну из самых крупных сумм в таких ситуациях.

Несмотря на такой дорогой разрыв, они всегда уверяли, что сохранили хорошие отношения.

При этом Ваной всегда избегала публичности.

«Я хотела упростить свою жизнь – ушла с первых полос, стала жить с меньшим размахом. Меня интересовали лишь две вещи: мои дети и мои друзья», – говорила она в интервью 2013-го.


Режиссер «Последнего танца» Джейсон Хехир объяснил ее отсутствие так: «Мне не было интересно мнение его жен или детей. У нас были те рассказчики, которые нам потребовались, и мне кажется, что мы осветили его жизнь со всех сторон».

Любая из трех причин – плохие отношения, нежелание Ваной выходить из тени, видение режиссера – вполне логично объясняет, почему ее нет.

Со второй супругой Иветт Прието Майкл Джордан познакомился в 2008-м, через десять лет после окончания карьеры в «Чикаго». Она могла бы только рассказать о том, какой он ужасный владелец «Шарлотт».

Самый параноидальный эпизод в «Последнем танце»?

Существуют сотни историй о том, как Джордан отыгрывался на тех, кто его разозлил. «Последний танец» выбирает из них самую неожиданную (и возможно, поэтому самую красноречивую).

В сезоне-93 «Буллс» обыграли «Вашингтон», но второгодка Лабрэдфорд Смит настрелял 37 очков против Джордана.

После игры юноша настолько был доволен собой, что бросил Джордану: «Отличная игра, Майк».

Джордан не мог это пропустить.

Следующая встреча у «Чикаго» снова была с «Буллетс». И ЭмДжей появился на предматчевой разминке раньше всех, чего никогда уже не делал – он собирался набрать 37 за первую половину, но хватило его лишь на 35 (и всего 47 в матче). А когда его заменили, то Джордан продолжал прыгать на боковой и подбадривать своего Дэррелла Уокера: «Не дай ему ни*** забить, ДиУок!».

Но вот одна малюсенькая проблемка: Смит никогда не говорил «Отличная игра, Майк» и сделал ничего, чтобы разозлить Джордана. Джордан сам позже признался, что все специально придумал, завел себя и отыгрался на парне, который был совершенно ни при чем.

Если это не идеальная иллюстрация внутреннего мира социопата, то не знаю, что вам еще-то нужно.

Почему Скотти Пиппену не понравилось, как его изобразили?

Сам Майкл Джордан говорит о Пиппене три важные вещи.

«Я никогда не побеждал без Скотти Пиппена. Он лучший из моих партнеров. Когда люди говорят о Майкле Джордане, они должны упоминать Скотти Пиппена».

«Мне кажется, Пиппен повел себя эгоистично» (о нежелании играть в сезоне-97/98).

«Чувствовал, что Пиппену важно чувствовать поддержку. И я дал ему эту поддержку» (о становлении Пиппена как игрока).

Что в это время делает сам Пиппен?

Объясняет свой бунт в первой половине сезона гениальной фразой: «Я не собирался портить себе лето операцией».


Устраивает скандал в командном автобусе осенью 98-го и материт Джерри Краузе.

Требует обмена по ходу сезона.

Дает потрясающий по степени идиотизма комментарий после злополучного инцидента с броском Кукоча в 94-м: «Я снова повел себя так же». Все это на фоне сцены со слезами Билла Картрайта.

Почему-то некоторые находят, что «Последний танец» собрал все косяки Пиппена, не пропустив ничего: ни промахов с линии в серии с «Индианой», ни больной спины, которая не дала ему полноценно играть в финале-98, ни эгоистичной войны с клубом… Но кажется, что ничто из этого (все более чем уместное в фильме о сезоне-98) не вредит Пиппену так, как вредят ему же его собственные слова, произнесенные в 2020-м.

Пиппен был идеальным партнером для Майкла Джордана и одним из лучших игроков 90-х. А еще Пиппен был ходячим сгустком всех комплексов, которые проявлялись зачастую в уродливых формах.

«Последний танец» вернул нам ровно того Пиппена из 90-х, а не эту версию без пяти минут Леброна Джеймса, неожиданно выплывшую уже спустя 20 лет.

Почему у Майкла Джордана желтые белки?


Внешним видом Джордан перепугал некоторых поклонников: желтые белки могут указывать на желтуху и означать серьезные проблемы с печенью, от гепатита до цирроза.

Точный ответ без медицинского обследования никто не даст.

Офтальмолог Валь Фуа, с которым поговорил VICESports, предположил, что у Джордана может быть пингвукула, не имеющее никаких симптомов желто-белое отложение на конъюнктиве глаза, которое характерно для людей старше 40, проводящих много времени на солнце. Поверхность пингвукулы обычно покрыта слезной поверхностью, что также заметно в сериале.

Что пьет Майкл Джордан?

Алкогольной аналитики после фильма гораздо больше, чем баскетбольной.


Известно, что Майкл Джордан поднимает себе настроение во время интервью с помощью текилы категории эстра аньехо (содержится в уже использованной таре), 35%. Марка текилы называется Cincoro, и цена на нее начинается с 1600 долларов за бутылку.

Сам бренд Cincoro частично принадлежит самому Джордану. Прошлой осенью он рассказывал о напитке подробно и добавил: «Мы решили производить собственную текилу. Если продадим, отлично. Если не продадим, у нас будет что пить».

Видимо, так и не продал.

Где снимался сериал?

Можно подумать, что Майкл Джордан дает интервью у себя дома, но это не так. Как объяснил режиссер Джейсон Хехир, «он не хочет показывать публике некоторые части своей личной жизни».

Джордана снимали в трех разных зданиях, которые располагаются недалеко от места, где он живет на самом деле – городка Джупитер во Флориде. Первый дом – с белоснежными комнатами и видом на море – был специально арендован для съемок. Остальные два принадлежат друзьям Хехира.

«Джордан не хотел, чтобы люди видели, как он живет. Я уважаю его желание и не стал настаивать», – добавил Хехир.

«Последний танец» – это «пропаганда»?

Кен Бернс, известный документальными фильмами о Рузвельтах, войне во Вьетнаме и бейсболе, после первых же эпизодов отмахнулся от «Последнего танца»: «Если главный герой влияет на сам факт создания, то значит, те аспекты, которые он не хочет там видеть, в кино не войдут. Так хорошая журналистика не делается. И совершенно точно так не делают хорошую историю, то, чем я занимаюсь».

Довольно странный посыл Бернса (при чем тут расследовательская журналистика, если это жизнеописание?) подхватили, и критически настроенные умы пришли к тому, что «Последний танец» – это «пропаганда». Пропаганда чего, правда, они не уточняют. Если пропаганда величия Майкла Джордана, то это довольно странно. Во-первых, Джордан и так стоит на первом месте в списке величайших игроков даже у оголтелых леброносексуалов. Во-вторых, Джордан всегда повторял, что не считает себя величайшим – потому что уважает игроков других эпох. В-третьих, «Последний танец» не делает ровным счетом ничего для того, чтобы подчеркнуть преимущество Джордана перед кем-либо, да хотя бы Леброном Джеймсом.

В чем проблема «Последнего танца», на самом деле?

В его излишней упрощенности, проистекающей из формата и ориентации на широкую аудиторию.

Авторы сосредотачивают все внимание на центральной фигуре. Все другие персонажи интересуют их лишь постольку, поскольку они связаны с самим Джорданом: Скотти Пиппен – своими скандалами и ошибками, Деннис Родман – своими загулами, Тони Кукоч – как объект мести на Олимпиаде, Стив Керр – как почетный получатель сначала по морде, а потом пасов под решающие броски. Еще есть враги Джордана: «Пистонс», Реджи Миллер, Клайд Дрекслер и Гэри Пэйтон. Тренеры Джордана – с их разным подходом к нему. И Джерри Краузе – которого легко и приятно стебать.

И из-за такой установки собственно баскетбольная часть становится ходульной.

«Лейкерс» в финале теряют двух звезд. Но об этом ни слова.

Дэн Марли в финале не столь плох, как о нем отзывается Джордан.

Клайд Дрекслер вообще хорош, но Джордан так не считает.

Поражение 95-го списывается исключительно на плохую форму Джордана, а не на отсутствие нормальной передней линии в противостоянии с Шаком.

О Шоне Кемпе – втором игроке финала-96 – практически не упоминается.

«Нью-Йорк» вообще игнорируют: серию 93-го года удалось спасти чудом, благодаря промахам Чарльза Смита на последних секундах, но Джордан бросает: «Индиана» доставила нам больше всех проблем после «Детройта».

«Чикаго» проиграл «Никс» в 94-м без Джордана только из-за кошмарной судейской ошибки. Но этот момент тоже не затрагивается.

Из-за скомканности возникает ощущение, что у Джордана вовсе не было никаких партнеров, кроме тех, кому он давал пасы под решающие броски (например, исчезают Хорас Грант из первого три-пита, а Тони Кукоч – из второго, но зато появляется Стив Керр с его 5 очками за матч, не показаны Рон Харпер или Люк Лонгли). И при этом все соперники становятся карикатурными рукожопами: «Пистонс» и «Никс» в основном дерутся, Реджи Миллер попадает только после толчка, остальных Джордан нисколько не уважает, а проблемы у «Чикаго» возникают только из-за усталости, физической и психологической.

И на этом фоне в роли доминирующей силы выступает Джордан, гиперуверенный в себе даже после поражений, наказывающий всех, кто перешел ему дорогу, сражающийся с отравлениями, берущий все больше и больше из-за травм партнеров, тащащий из последних сил.


Упрощение ли это?

Конечно, да. Баскетбол – командная игра, а у соперников Джордана было не меньше достоинств, особенно если учесть, что «Детройт» в конце 80-х, «Юта», «Никс», «Финикс» шли фаворитами. Где-то ему везло, где-то ему помогали одноклубники.

Искажение ли это?

Конечно, нет.

В целом, если не выходить за рамки 500 минут, ровно так оно и было. «Последний танец» здорово воссоздает тот ореол непобедимости, который был у Джордана, и прекрасно объясняет его источник – не похожую больше ни на кого маниакальную зацикленность на результате, умение не обращать внимания на постороннее волнение, феноменальный ресурс таланта, баскетбольных навыков и здоровья.

Иными словами, это все что угодно, но не пропаганда. «Последний танец» без прямолинейного нарративного инструментария воскрешает главный миф о Майкле Джордане как о фигуре, которая имеет сверхъестественное индивидуальное влияние на командную игру и подавляет все вокруг себя. То есть рассказывает о нем ровно так, как это и представлялось всем, кто его видел в конце XX века.

Для пропаганды же Джордана среди молодежи нужно было идти совершенно иным путем. Отправиться на территорию баскетбольной аналитики и расписать воздействие на игру в цифрах. Поменьше распинаться о всепобеждающей психологии, в которую тик-токеры не верят, и углубиться в истинный процент попаданий и всевозможные продвинутые метрики. Иллюстрировать вневременную элитарность навыков Джордана и атлетические достоинства его соперников. (Здесь у Джордана никаких проблем тоже не было бы, но получилось бы скучно).

«Последний танец» – не пропаганда. Это отличная история, выражающая взгляд Джордана на собственную карьеру.

А для остальных у него универсальный ответ: «You bitch, fuck you».

Леброн сколько-нибудь пострадал от «Последнего танца»?

Вообще нет.

Любой, кто следил за джордановским «Чикаго», скажет, что Леброн Джеймс вообще не должен упоминаться в одном контексте с Джорданом. Ну разве что речь идет о баскетболистах.

То, что ESPN в очередной раз сделали сравнения Леброна с Джорданом еще одним способом для продажи чего бы то ни было (теперь «Последнего танца»), играет только в пользу самого Джеймса. Возникает иллюзия, что Джордан чувствует необходимость защищать свое наследие, что Джордан превращается в такого Скипа Бэйлесса, чтобы все время напоминать о своем превосходстве, что Джордан тоже заслоняет своих партнеров, а его соперники даже хуже, чем Патрик Беверли. Леброн не может превзойти Джордана, потому что тот существовал в ином медиапространстве, но благодаря «Последнему танцу» Джордан врывается в медиапространство Леброна и сам облегчает ему задачу.

Джордан таким образом перестает быть недостижимым «призраком», а становится таким же Леброном Джеймсом, только из 90-х, желающим самоутвердиться в качестве GOAT’а.

Вот только это надуманный дискурс.

«Последний танец» очень хорошо объясняет, что для Джордана не столько важно какое-то выдуманное место в истории, сколько возможность постоянно бороться и снова и снова испытывать азарт соревнования, в чем бы то ни было.

У Джордана есть шесть титулов и убежденность, что сравнивать разные эпохи невозможно. «Последний танец» говорит и об этом тоже: если и можно кого-то сравнивать с Джорданом, то только по отношению к баскетболу, по страсти и маниакальности, и сам Джордан в этом аспекте видит только одного наследника – Кобе Брайанта.

Фото: ESPN; East News/Fred Jewell; Gettyimages.ru/Jonathan Daniel/Allsport; commons.wikimedia.org/si.com; forbes.com/PAUL ARESU; globallookpress.com/imago sportfotodienst

1037