Вадим Евсеев: «От армии меня спас «Спартак»
РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ
Самый харизматичный игрок поколения тихо закончил карьеру. От желания стать мэром Мытищ он не отрекается. На пути в большую политику решил, однако, заглянуть в профессию смежную со вчерашней — отныне Евсеев агент. Лично для нас — поворот неожиданный.
Для веса в переговорном процессе отрастил 35-летний Вадим кучерявую бороду. Такому агенту никто не откажет.
* * *
— Когда-то вы говорили нам: «Бороду отращиваю в знак протеста. Пока «Торпедо» не отпустит — бриться не стану…» Теперь почему?
— Зима же. Холодно. Вот недавно катался на горных лыжах.
— Где?
— В Австрии. Отлично время провел, я под Инсбруком был уже третий раз. Километрах в сорока от города.
— Кто вас подсадил на горные лыжи?
— Друзья из Риги.
— Мы догадываемся, что это за рижские друзья.
— Инга, бывшая жена Сергея Овчинникова. Мы семьями ездили, это было семь лет назад. Правда, Сергей не катался — только гулял. Зато я попробовал.
— До этого не пытались?
— Разве что на обычных. Семин однажды на сборе во Франции всю команду поставил на лыжи. Лекхето с Обиорой, помню, как встали, так и стояли. Массажист Володя Ткаченко по прозвищу Шаман в спину их подталкивал, чтоб катились.
— А кто смотрелся лучше всех?
— Игнашевич.
— У многих футболистов по поводу горных лыж и мотоциклов есть специальный пункт в контрактах — даже близко не подходить.
— Да? Я свои контракты не читал. Как-то прооперировал крестообразные, подписал новый договор — и махнул в горы.
— До «черной» трассы, самой сложной, росли долго?
— На второй день поехал. Гляжу — народ катается. Чем я хуже? Упал, конечно. Но встал и попер дальше. Потом на фуникулере возвращался, видел, как люди летят, лыжи ломают. Спасатели на снегоходах подбирают упавших.
— Можно сказать, что с Овчинниковым вы дружили?
— Да, мы дружили.
— А сейчас?
— Сейчас — нет.
— Из-за несостоявшегося перехода в «Кубань», где главным тренером был Сергей?
— Общаться стали меньше после его ухода в «Динамо». А закончилось все, когда он с Ингой разошелся. Моя жена дружит с ней до сих пор. Может, из-за этого, не знаю…
— Инга рассказывала, вы с женой помогали ей деньгами.
— Было такое.
— Она живет в Москве?
— У Инги здесь квартира есть, но решила отправиться в Америку поближе к сыну, который там учится. Занимается бизнесом.
— А по Мытищам разъезжает джип с буквой «Л» поперек борта. Овчинников перебрался в ваши края или продал автомобиль?
— Второе. Машину купил знакомый Сергея — болельщик «Локомотива». Поэтому перекрашивать ее не собирается.
* * *
— Вам сегодня каждый день хочется на тренировку?
— Нет, совершенно не хочется. Закончил я спокойно. Время пришло.
— Лоськов вон в 37 играет.
— Ну и что? А Саенко не играет — в 28 лет. Так посмотреть — получается, я пересидел.
— Была последняя капля, после которой решили — все, ухожу?
— Раз никому в России не нужен — пора завязывать.
— Есть ответ — почему не нужны?
— Сказал известный тренер: «В команде должна быть одна одиозная личность — я сам». Люди боялись — если что не так, Евсеев все выскажет. Но те, кто со мной работал, подтвердят: когда по-честному, трудностей никаких. Долматов пришел в «Локомотив», говорил: «Я неделю жду, когда от Евсеева начнутся проблемы, вторую, третью — а все никак, нормально работает…» Не так уж я страшен.
— В Белоруссии предлагали остаться?
— Вот там бы мог играть до 45. Уровень слабый. Но мне это неинтересно. Ради чего?
— Хотя бы ради денег.
— В Жодино играл не ради денег. Просто не был готов резко закончить с футболом. А теперь готов.
— Что удивило в белорусском чемпионате?
— Фанатов с трибуны уводят организованной толпой. Один захотел в туалет — всех спрашивают: «Кто еще?» Поднялись человек двадцать — и пошли строем. На БЕЛАЗе там покатался. Завод — спонсор команды, надумал провести пиар-акцию. Я согласился при условии, что разрешат проехать самому.
— Впечатления?
— Дали грузовик с трехэтажный дом. 220 тонн. Это не предел — есть и 320 тонн! Когда увидел — был в шоке. Колесо до потолка. В кабине коробка-автомат, педаль газа как везде, а тормозных — две.
— Почему?
— Когда такая махина катит с горки, обычный тормоз может не справиться. Требуется усиленный. Колодки сотрутся — начинает тормозить чем-то другим. Смотрю, на спидометре последнее число — 140 километров в час. Спрашиваю: неужели поедет? Да, говорят. После меня профессиональный водитель сел — устроил гонки.
— Прежде большие машины водили?
— Старший брат работал на «ЗИЛе», я на грузовике катался. Еще восемнадцати не было.
— Учились на нем?
— Я вообще не учился. Купил права.
— Цена вопроса — долларов триста?
— Пятьсот. Осваивал машины, которые у брата были. «ГАЗ», «ЗИЛ», «Волга»…
— От какого собственного автомобиля постарались избавиться поскорее?
— Mercedes Е-класса с двигателем 4,2. Продал через три месяца. Слишком часто приходилось заправляться. Пересел на джип.
— Вы и снегоуборочную машину собирались приобрести.
— Пока руки — снегоуборочная машина. Лопатой двор чищу.
— За руль клубного автобуса, как Тумилович, никогда не садились?
— Нет. Зато два года назад попробовал, что такое Porsche-911. Невероятный автомобиль. Хотел купить, салон прямо возле дома. А с хозяином общие знакомые. Как-то пересеклись в одной компании. Приходи, говорит, покатайся. На три дня дал машину.
— И как?
— Великолепно. В «шашечки» на МКАДе поиграл. За восемь секунд разогнался до двухсот километров. Но поскольку «Сатурн» не расплатился, от Porsche отказался.
— Квитанции о штрафах на адрес салона посыпались?
— Нет. Я же знаю, где на кольце камеры висят. Даже знаю, где они по дороге из Москвы в Белоруссию.
— Ездили туда на автомобиле?
— Только так. Шесть часов — и на месте. Я и в Австрию на машине отправился.
— Не заплутали?
— Нет, есть навигатор, карта. Ехал через Белоруссию и Польшу. В Варшаве весь центр перерыли — готовятся к Euro. Видел новый стадион. Красивый. Старый город — и вдруг современное здание со шпилем. Поначалу не понял, что это футбольная арена.
— Тяжело столько часов за рулем?
— Главное — вовремя передохнуть. А то пару раз кемарнул на секунду-другую — и чуть не догнал фуру, которая шла впереди. После этого сразу в сторонку, останавливался и хотя бы полчасика старался поспать. Этого достаточно, чтоб прийти в себя.
— Жена была с вами?
— Таня, как нормальный человек, купила билет на самолет. Я же их побаиваюсь.
— Самый гадкий перелет в вашей жизни?
— Десять часов из Парижа в Доминикану. Когда наконец приземлились, я вскочил, двинул к выходу. И слышу голоса Кержакова с Пименовым: «Куда? Это не наша остановка» — «Как?!» Оказалось, нам на соседний остров надо перелететь. Еще полчаса в воздухе.
— Этот перелет дался сложнее, чем с «Локомотивом» из Испании, когда при посадке заклинило шасси?
— Тогда я легко переносил самолеты, все к шуткам свел.
— И по-тихому, как Юрий Палыч, не поддали?
— Нет. А Семин действительно разнервничался. В принципе было отчего. Мы коснулись земли и снова взлетели. Со второй попытки ТУ-154 удалось посадить, но выкатились за пределы полосы. В самолет Палыч садился трезвый. А выходил уже с трудом.
* * *
— «Сатурн» вам остался должен 14 миллионов рублей?
— Да какая сейчас разница?
— Цифры-то точные?
— С моей точки зрения — да. С их, наверное, нет.
— Заплатят?
— Некому платить.
— Писали, два миллиона евро за трансфер Вукчевича в «Спортинг» как раз пойдут на то, чтоб рассчитаться с бывшими игроками «Сатурна».
— Уже пошли. Что-то я получил. Думаю, на этом все.
— Главный для вас урок?
— Нельзя верить людям.
— Никому?
— Прежде всего Громову. Человек пришел за три дня до начала чемпионата: «У нас в области кто-то занимается гандболом, кто-то — хоккеем с мячом. А футболом буду заниматься я лично!» Наступил декабрь — и объявили, что команду расформировывают. Даже вспоминать не хочу…
— Летом вам предложили в «Локомотиве» работу с болельщиками.
— Мне честно сказали, что от меня хотят. «Локомотиву» необходима личность, которой болельщики доверяют. А я бы их настроения доводил до руководства. Чтоб не возникало испорченного телефона. Я обещал подумать.
— И что?
— Если не в «Локомотиве» — вы понимаете, что решил.
— Могли бы поработать в школе «Локомотива».
— Одним из двадцати семи тренеров? Не тянет. Хочу что-то сделать в большом футболе.
— Игорь Ефремов вам предлагал работу в Лиге.
— И предлагает. Говорит: «Только определись, кем собираешься быть — агентом, тренером, функционером?»
— Кстати, большой вопрос, закончили вы с футболом или нет. Вроде планируете играть за тульский «Арсенал», который возглавил Аленичев.
— Что такое «Арсенал»?
— В данный момент — клуб любительской лиги.
— Вот именно. Там может играть кто угодно. Вы, допустим. Или я. Мы с Аленичевым обсуждали, что приезжать буду исключительно на матчи.
— Вам это интересно?
— Мне не в тягость. Плюс приступил к работе в агентстве «Проф-спортс компани» у друзей детства. Попытаемся занять нишу в российском футболе.
— Какая у вас должность?
— Вице-президент. Пока знакомлюсь с делами. Недавно вот выяснил, где находится офис «Спартака». Раньше он был в ином районе. Сколько раз ездил мимо этого здания на Краснопресненской набережной — и не подозревал, что «Спартак» нынче там.
— Вам не приходится с утра до вечера просиживать в конторе?
— Нет, конечно. Только встречи и общение с людьми. Сам-то я агента завел в 31 год — и сразу получил контракт, превосходящий заработки всей предыдущей карьеры.
— Это потому, что агент хороший? Или не умели выбивать деньги?
— В «Спартаке» выбивать никто не мог. Стоило кому-то что-то не так сказать или сделать — тут же отправлялся на выход. Шаг влево, шаг вправо…
— Сколько зарабатывали в «Спартаке»?
— В 1998 году моя зарплата была — 400 долларов. Какие дадут премиальные — предсказать не мог никто. Узнавал, открывая конверт. Я дождался окончания контракта — и перешел в «Локомотив». Вот там выбил приличные условия. На эти деньги купил квартиру в 120 метров.
— Сами торговались?
— Ну да, считали с Филатовым. Он что-то на калькуляторе умножил: «Вот столько». Я калькулятор взял, набил другие цифры: «Нет, столько. Давайте подравняем» — «Ладно, давай подравняем…» После подписывал в «Локомотиве» те контракты, которые предлагали. Хоть звали разные клубы.
— Какие?
— В 2004-м — «Спартак» и киевское «Динамо». Но я выбрал самый маленький по деньгам вариант — остался в «Локомотиве». Я же всегда говорил, что не в деньгах счастье.
— Так завели бы агента раньше.
— Я должен был конкурс объявлять через вашу газету, как Борман? Агентам тогда был неинтересен. Вот ушел из «Локомотива», хорошо заиграл в «Торпедо» — и агент моментально появился. Вместе с предложением из «Сатурна» и «Рубина».
— Как удалось выбить такие суммы из «Сатурна» вашему агенту Павлу Андрееву?
— Понятия не имею. Говорит — начнем с такой. Прекрасно, отвечаю. Пробуй. «Рубин» давал даже больше, но я Паше сказал: «Как ты решишь, так и будет».
— Рекордные премиальные в карьере?
— Первая победа Муслина, 3:2 над ЦСКА. Заплатили по 20 тысяч долларов. Когда рекордные пошли, меня уже из «Локомотива» убрали. Анатолий Федорович, думаю, пожалел — я бы за эти рекордные всех загрыз…
— Что в 2004-м удержало от перехода в киевское «Динамо» и «Спартак»?
— Киев отмел из-за того, что началась «оранжевая» революция. А с Перваком и Старковым встречался под Новый год в «Крокус Сити».
— В обстановке секретности?
— Почему? Контракт с «Локомотивом» закончился, так что имел право вести переговоры. Первое, что спросил Старков: «Ну как тебе наша защита?» Я не сразу нашелся, что ответить. С ним обсуждали футбольные вопросы, с Перваком — финансовые. Обещали перезвонить в течение недели. Но звонка не дождался. Даже когда сам набрал Аленичеву и попросил узнать у спартаковских начальников, что да как.
— Странно.
— Ничуть. Привык к такому отношению. То же самое было в «Кубани». Овчинников говорил, что позвонит через неделю — и тишина. Хотя что сложного — поднять трубку и сказать: «Извини, ты нам не подходишь». И не было бы никаких проблем.
— Живете вы за городом. А Эмину Махмудову сдаете ту самую квартиру, которую получали когда-то от «Локомотива»?
— Не ее. Мытищинскую. Но уже не сдаю.
— Махмудов съехал потому, что уходит из «Спартака»?
— Он не уходит. А съехал из-за того, что сейчас отпуск, потом сборы. Зачем ему тратить деньги на квартиру в 150 квадратов? Агент Махмудова тоже из Мытищ, вот он организовал этот вариант.
— Прежде квартиру сдавали?
— Никогда. Пустовала.
— Махмудов жаловался — вы над ним в «Сатурне» все время шутили, твердили про какие-то арбузы…
— Ну да. Вы разве не в курсе? Махмудов с Самедовым бизнес делят — кто в Москву на будущий год арбузы завозит. Самедова вообще в Москву привезли в КАМАЗе с арбузами. Тоже не слышали?
— Все шутите. Радимову от вас как-то досталось.
— Было дело, звонил ему. Представился Марущаком, председателем КДК. Уж не знаю, поверил или нет. Хохлов рассказывал, да?
— Точно.
— Так Радимов через него с тех пор мне приветы шлет. Привет, говорит, Марущаку.
* * *
— Вы сказали, что у Ребера были «страшные нагрузки». Что для вас — страшные?
— Кроссами нас извел. Полчаса чешешь по поселку, затем пауза — и еще тридцать минут. Причем немец довольно резво бежал впереди. А я сзади — еле плетусь. Голову подниму, вижу его спину — вот так номер, думаю. Правда, на вторую неделю эти кроссы уже легче давались. Потом по кругу стали бегать под команду: «Руки выше, ноги — шире…»
— В хоккейной «Ладе» 90-х тренировка как-то длилась пять часов. У вас — какие рекорды?
— Гаджи Муслимович однажды дал — 3 часа 45 минут. Сами обалдели, когда вернулись в корпус и взглянули на часы. Не удивлялись те, кто с ним работал в Самаре и Махачкале.
— В Самаре у Гаджиева люди дремали на теории.
— А в «Сатурне» я у него заснул. Пришел после дневного отдыха на разбор — получилось продолжение сна.
— «Сатурн» вполне мог возглавить Дмитрий Галямин, он некоторое время исполнял обязанности главного. Но вся команда была против. Почему?
— Он недели две нас тренировал — сразу «корону» нацепил. Я впервые с таким столкнулся. Почему-то Галямин решил, что и дальше останется главным тренером. Никто его не понял.
— С любопытными персонажами вас свел «Сатурн». Один Жиганов чего стоил.
— Особенно меня Жиганов поразил, когда вручил кубок за тысячный гол «Сатурна». Больше и красивее, чем дают чемпионам России. Футбольный мяч на постаменте. Вошел я в историю…
— И напоминает теперь кубок о пропавших миллионах. Но не всем в Раменском доставались трофеи.
— Гайки начали завинчивать с Яшина и Половинчука. Каждый день приезжали на тренировку — и отравлялись вместо этого бегать по кругу. Как ни странно, в некоторых моментах сохранялся размах. Чемпионат завершился — всех игроков за счет клуба повезли на Канарские острова. На 12 дней, с семьями. Этого никто не понял.
— Отдыхали?
— Ребер пытался устроить какие-то тренировки — но лично я отдыхал. В одной поучаствовал, а вторую смотрел с пивом в руках. Ребер проходил мимо — помахал ему банкой: «Давай, давай, молодец…» Он в ответ машет: «Все здорово!» По утрам играли в футбол — молодежь против стариков. У нас ни разу они не выиграли. Это самый веселый сбор в моей жизни.
— А самый тяжелый?
— В «Спартаке», где Романцев достал своими «максималками». Готовились к Кубку Содружества, поэтому на сбор улетали 3 января. Первые дней пять у ребят в глазах было мутно. Чуть не понравится Романцеву, как в футбол играем — свисток: «Все, закончили. Побежали».
— Что такое «максималка»?
— Бег минут на 25. Поперек поля — от одной бровки до другой. Туда по пути какое-то упражнение, а обратно включаешь полную скорость. Потом повторяешь. Раз семь без пауз. После короткий отдых — и по новой.
— Кого-нибудь выворачивало?
— Почему-то выворачивало обычно в манеже. Случались у людей проблемы с желудком. Но не у меня. Вообще в «Спартаке» было интересно.
— Еще бы. Можно не прийти на установку — и попасть в состав.
— Это мы с Горлуковичем не пришли, была история. Во Владикавказе перепутал время, и сказал ему — спи спокойно. Когда спустился в зал, увидел, что дверь приоткрыта, все Ярцева слушают. Помчался наверх Горлуковича трясти. Не представляю, как можно было не заметить отсутствия двух игроков основного состава. Лишь Гладилин обратил внимание, как мы вбежали. К тому моменту все закончилось. Говорит: «Наливайте чаек, пейте. Все нормально, вы в старте…»
— Ярцев так ничего и не узнал?
— Сейчас прочитает — узнает.
— Хоть раз на вас Горлукович — сосед по номеру — всерьез озлобился?
— Было. Ребята в карты перекидывались — а я со стороны что-то подсказал. Горлукович карты отложил: «Слышь, ты. Мы здесь на деньги играем…»
— Во что обычно играли в «Спартаке»?
— В джокер, бридж. А Горлукович был выгодный сосед — в его тумбочке скапливалось все. Конфеты из столовой, какие-то тейпы, бутсы… Еще помню — тянулся где угодно. Хоть на балконе базы, хоть в центре города. Идем по магазинам — вдруг останавливается и начинает пахи растягивать. На тренировку выходил в какой-то ветхой форме.
— И машина у него была такая же — Audi-80.
— Была. А потом на базе появилась чья-то Audi A6. По Москве такие еще не ездили, только в Германии. Мы все присматриваемся-присматриваемся — это кто ж купил-то? Кто у нас Корейко? А на третью неделю видим — Горлукович выходит!
— Кроме «Спартака» еще на собрания опаздывали?
— Я на тренировку-то опоздал единственный раз! «Локомотив» как раз минуты две выслушивал Семина, чем заниматься будем. Он дает свисток: «Побежали!» И тут влетаю я: «Минуточку…» Палыч напрягся, думал, стряслось что-то. А я протягиваю сто долларов: «За опоздание».
— Когда в разговоре с Семиным вы были особенно близки к тому, чтобы вспылить?
— Такое случалось только на поле. Но Семин — человек открытый. Если что-то накипело и скажешь в сердцах — поймет. Лучше пусть так, чем держать в себе. Помню, выговаривал мне в 2001-м: «Сегодня против «Торпедо-ЗИЛ» ты сыграл хорошо. А в предыдущем матче, с «Соколом» — слабенько». Я ответил: «Нет, Юрий Палыч, с «Соколом» играл отлично, вот с «ЗИЛом» — плохо…»
— А он?
— Махнул рукой: «Ладно, иди тренируйся». Был еще эпизод перед матчем с киевским «Динамо» в Лиге чемпионов. Дву-сторонка. Минут за десять до конца Измайлов пытался обвести, а я прыгнул двумя ногами. Сыграл в мяч, Марата не задел. Но он перелетел через меня, упал. К нему помчались доктора. Семин дал финальный свисток. Я не сдержался: «Что, сынульку побили?» И с Киевом в состав не попал.
— Измайлова он оберегал.
— Да уж. Марат же «хрустальный». Мог заснуть здоровым, а проснуться с мениском. А тут под него вообще каток подъехал…
— «Хрустальный» Измайлов в «Спортинге» высоко котируется.
— Но ведь играет пару матчей за сезон. Проведет их так, что все ахнут — и новая травма.
— А Булыкин в Голландии воскрес.
— Просто человек нашел свой чемпионат. Если сюда приедет, опять потухнет. Булыкин это понимает, и не рвется в Россию. В Голландии открытый футбол, все заточено на атаку. Играют по любимой схеме Адвоката — 4-3-3. В обороне никто никого не страхует.
— То, что Пименов в 28 оказался никому не нужен — удивило?
— Нет. Он всегда любил себя в футболе. А надо — наоборот. Позже Пименов признал, что был не прав, когда в «Динамо» конфликтовал с Кобелевым.
— А про себя вы сказали: «Я посредственный игрок, таких тысячи…»
— Так и есть. Объективно. Поднялся за счет характера, огромного желания играть в футбол. Я умел работать, и никогда не был безразличным к игре своей команды.
— Семин даже говорил иногда футболистам «Локомотива»: «Разозлитесь на меня, как Евсеев!»
— Это после одного случая. Палыч сказал, что буду играть, но оставил в запасе. Выпустил на замену, в концовке я забил гол. На эмоциях подбежал к скамейке, проорал в адрес Семина кое-что. И он потом в пример приводил, просил — разозлитесь, как Евсеев.
— На кого последний раз злились вы?
— На дэпээсников, когда штрафуют. Происходит это редко, но все равно неприятно.
— Всем известна история, как вы отлупили водителя, вас подрезавшего. Сегодня сделали бы то же самое?
— Да что вы! Я умнее стал.
— Полагаете, были не правы в той ситуации?
— Конечно.
— А он?
— Ну дураков на наших дорогах хватает. Относиться к этому надо проще. Правда, в Москве ездить медленно у меня почему-то не получается. Даже если никуда не спешу, хочется посильнее нажать на газ. А в Белоруссии спокойно водил. И в Европе не гоняю.
* * *
— Вряд ли кто позабыл вашу знаменитую реплику в Уэльсе. Кому-нибудь еще ее адресовали?
— Никому. Больше не повторял эти слова, честно. Да и тогда они объяснялись тем, что переживал за дочку, которой сделали операцию на сердце. Если б не это — наверное, и не было бы той фразы в телекамеру.
— Пересматривали игру в Кардиффе?
— Фрагменты видел. Но целиком — ни разу. Я не фанат любоваться собой. Этот же матч для меня вообще ассоциируется не с победным голом и выходом на чемпионат Европы, а с Полиной.
— Как она себя чувствует?
— Слава богу, все хорошо. На здоровье не жалуется. На следующей неделе Полине исполнится 13 лет.
— Осенью 2003-го игроки «Локомотива» собрали вам 30 тысяч долларов на операцию дочке?
— Да. ЦСКА заплатил нам за победу над своим конкурентом — «Сатурном». Овчинников предложил часть из этой суммы передать мне. Команда поддержала. Я был потрясен! Операция обошлась в 45 тысяч евро, так что эти деньги пришлись кстати. Хотя и сам, конечно, мог оплатить.
— Часто другие клубы вас стимулировали?
— Бывало. Что плохого? Нас же не просили проигрывать. Наоборот, побеждали!
— Вы были на базе «Сатурна», когда там умер 19-летний Кирилл Спасский?
— Я как раз приехал в Кратово, шел в раздевалку. Вдруг мимо проносится врач с капельницей и еще какими-то лекарствами…
— Кирилл на поле потерял сознание?
— Нет, в номере. Дублеры жили на базе в комнатах по четыре человека. Вызвали «скорую». Когда приехала, он уже был мертв.
— По слухам, причиной смерти стали то ли проблемы с сердцем, то ли острый менингит.
— Подробностей не знаю. В клубе на эту тему ничего не говорили. С Кириллом познакомился, когда тренировался в дубле, но общались мало.
— Из футболистов ваш лучший друг — Лоськов?
— Сейчас — да. В гости друг к другу приезжаем, на охоту выбираемся.
— Успешно?
— Мне похвастать нечем. Шесть раз с Димоном на кабана ездили — но зверь на меня не выходил. Особенно на последней охоте обидно вышло. Стрелков расставили в поле через тридцать метров, у каждого — своя тропинка. Смотрю вдалеке — откуда столько собак? Пригляделся — да это ж кабаны! Стадо несется прямо на меня.
— Что сделали?
— Присел, жду, когда поближе подойдут, — остается сто метров, пятьдесят… Вскидываю ружье. И тут сосед все обломал. Зачем-то начал стрелять, промазал. Зверь ушел.
— Жуть охватывает, когда на тебя бежит стадо кабанов?
— Наоборот, чувствовал прилив адреналина. Важно помнить — когда завалишь зверя, подходить к нему сразу нельзя. Лежит и лежит. Дождись опытного егеря, который, если что — ножом его добьет. Мне рассказывали, как один охотник не утерпел, подбежал к кабану. Думал, мертвый — а тот раненый. Как дал с копыт — мужик к дереву отлетел и отключился. Когда в себя пришел, вращал ошалело глазами и не понимал, где находится. Между прочим, легко отделался.
— Ружье у вас дорогое?
— В 2002-м этот «Браунинг» стоил три тысячи долларов.
— А у Лоськова какое ружье?
— У него много. И нарезное, и двустволки. Димон — профи. А у меня был период, когда за три года ни единого выстрела не сделал, представляете?! Зверь-то не выходит. Вот когда на уток охотились, я оторвался. Правда, из девяноста выстрелов в «молоко» ушли все, кроме первого.
— Если б служили в армии, там бы вам быстро меткость поправили.
— От армии меня «Спартак» спас. До вступительных экзаменов в институт физкультуры оставалось около недели. Как-то в семь утра звонок в дверь. Бабуля открыла не подумав. На пороге два майора. Один в милицейской форме, другой — в военной. Подняли сонного с кровати, повели в военкомат на медкомиссию, вручили повестку. Через три дня обязан явиться с вещами. Поехал на тренировку, показал повестку Романцеву. Он к Старостину направил. Николай Петрович успокоил: «Все будет нормально. Недельку на базе поживи…» Потом я сдал экзамены в Малаховке, и с армией вопрос закрылся.
— Родители кто по профессии?
— Отец — водитель. Умер семь лет назад. Мама работала в типографии «Восход», потом в школе — уборщицей. Брат тоже шофер, а сестра в банке служит.
— Помогаете?
— А как же! Родителям и брату купил в свое время квартиры.
— У вас ведь и в Юрмале жилье?
— Да, недавно за квартиру полностью расплатился. Это в России любой кредит начинается минимум с двадцати процентов годовых. А в той же Латвии — три процента. Условия божеские. Поэтому отдавать всю сумму целиком не имело смысла.
— Среди ваших соседей — Семшов?
— Не только. На втором этаже Игорь Николаев живет, на первом — Виторган. Во дворе под окнами какие-то кустарники посадил — чтоб никто его не видел. Таня с Полиной и жена Семшова с детьми почти все лето проводят в Юрмале. Я же, пока играл, бывал урывками. Ничего, скоро наверстаю.
* * *
— Все газеты обошел снимок, как в 2004-м на чемпионском банкете вы курили сигару. Еще сигары в вашей жизни были?
— Позавчера, например, курил.
— Дома?
— С друзьями. Но могу и дома. Что такого?
— В сигарах разбираетесь?
— Немножко. Могу понюхать, определить — крепкая или не очень. Обычно беру кубинские «Ромео и Джульетта». На них подсадил Бузникин, когда в «Локомотив» перешел. По неопытности первую сигару я курил в затяг. Бузя увидел — за голову схватился: «Ты что, идиот?!»
— Сенников нам говорил: «С нетерпением жду мемуаров Овчинникова и Евсеева. Это будет хит!» Книжка Овчинникова опубликована. Когда появится ваша?
— Самому писать тяжеловато. Нужен помощник. Если кто-то готов и найдет издательство — я хоть завтра приступлю.
— Будете откровенны?
— Абсолютно. Скрывать мне нечего.
— Про договорные матчи расскажете?
— Я ни разу в них не участвовал. По крайней мере так кажется. А там кто его знает…
— Чьи мемуары хотелось бы вам прочитать?
— Не задумывался. Пока Солженицына читаю. «Архипелаг ГУЛАГ». До сих пор под впечатлением. Мама подарила на день рождения.
— Поразились?
— Нет. Я близким говорю: «Насчет подарков не заморачивайтесь. У меня все есть. Поэтому лучше всего дарите книги об истории России». До этого на одном дыхании прочел два тома Николая Сванидзе. По телевизору смотреть нечего — сплошное «тили-тили, трали-вали…» Вот я на книжки и налегаю.
— В ВШТ собираетесь?
— Обязательно. В Европе известным футболистам послабления делают при получении тренерской лицензии. У нас же это бизнес. Так что придется начинать с категории В.
— Оплачивать будете сами?
— А кто? У вас другие предложения? Если хотите — можете поучаствовать. Потом к себе пресс-атташе возьму. Подумайте. Один ваш коллега меня давно изводит вопросом: «Когда же пойду баллотироваться в мэры Мытищ?» Желает поработать в предвыборном штабе.
— Наверное, нынешний мэр с большим беспокойством воспринял новость о том, что вы закончили с футболом. Значит, идея жива?
— Конечно! Но всему свое время.
— Когда-то вы с Сычевым играли в хоккей за любительскую команду. А сегодня?
— Дима где-то с Торбинским играет, но иногда и к нам присоединяется. Хоккей я очень люблю. Мечтаю побывать на чемпионате мира. Надеюсь, теперь ничто не помешает. Когда четыре года назад он проходил у нас, достать билеты на матчи сборной России было невозможно. Ходил лишь в Мытищи, где играли остальные сборные. Кстати, где будет ближайший чемпионат мира?
— В Швеции и Финляндии.
— О, тем более надо ехать. На две недели пропаду в Скандинавии.
— А как же работа, господин вице-президент?
— Так это начало мая — на трансферном рынке еще затишье.