В деле Валиевой все больше странных деталей, которые не укладываются в голове. Вот они

CAS опубликовал мотивировочную часть по делу Камилы Валиевой, хотя РУСАДА просило этого не делать.

Показания свидетелей (включая саму Валиеву и Этери Тутберидзе), ответы из лаборатории и даже загадочный «дедушка». На 130 страницах судебного решения мы узнали много удивительного.

Вот главное. Прочтите – и вопрос, почему Валиеву дисквалифицировали на максимальные 4 года, отпадет.

Дедушка – фэйк? Он отказался давать показания и ездил два часа в один конец после четырех операций на сердце

Геннадий Соловьев (папа отчима Валиевой), которого называли невольным виновником попадания триметазидина в организм спортсменки, в деле практически не участвовал. Ни на стадии расследования РУСАДА, ни потом, когда дело перешло в CAS, Соловьев не только лично не приехал на допрос, но и не представил какой-либо медицинской документации, чтобы подтвердить проблемы с сердцем и необходимость приема триметазидина.

Ни чеков на покупку лекарства, ни медицинской карты – ничего. Если верить Соловьеву, он регулярно принимает триметазидин с 2018 года – и не смог за все это время даже показать ни одного списания с банковской карты на покупку препарата.

Единственное подтверждение – два протокола осмотра от марта и декабря 2022 года, но их ценность нулевая, потому что они сделаны после известия о положительной пробе Валиевой.

Более того, в версии с дедушкой была явная нестыковка: Камила, по ее словам, виделась с ним 21 декабря, а 22-го уехала на «Сапсане» на чемпионат России в Санкт-Петербург.

Проба взята 25 декабря. Как минимальное количество препарата при бытовой контаминации могло продержаться в организме четыре дня? По мнению экспертов, есть два варианта: либо Камила еще в Москве выпила целую таблетку, либо продолжала употреблять триметазидин уже в Санкт-Петербурге.

Объяснение защиты: заботливый дедушка приготовил для внучки очередной десерт (клубничный) вечером 21 декабря. На следующий день Валиева взяла его в поезд. Положила в холодильник и съедала по кусочку в течение нескольких дней. Свидетелей этому, естественно, нет.

Еще немного деталей:

● Интересное обстоятельство подметили представители ISU. Они проверили географию и выяснилось: Камила Валиева живет в 200 метрах от тренировочного катка. При этом дедушка каждый день ехал два часа в один конец, чтобы подвести ее эти 200 метров на машине. Да-да, имея проблемы с сердцем и операции в анамнезе.

Забавная деталь: в решении упоминается, что Соловьев жил в «деревне Лукашенко». На самом деле, такого населенного пункта в России нет. Скорее всего, речь идет о деревне Лукошкино в Московской области. Дорога на машине оттуда до «Хрустального» как раз занимает около двух часов.

● Единственное появление Геннадия Соловьева в кадре – на видео, присланном еще в CAS в Пекине, два года назад. Камила потом говорила, что лекарство могло по ошибке попасть в приготовленный дедушкой десерт, так как у него плохое зрение. Но на том видео Соловьев не в очках.

● Соловьев утверждал, что принимал триметазидин дважды в день. Обычно, если лекарство пьют таким образом, это утром и вечером. Как триметазидин мог попасть в десерт или стакан, если события, по словам Соловьева, происходили в районе 12 часов дня?

Валиева противоречила собственным свидетелям. Неужели они не могли договориться?

Забавных (хотя для стороны Валиевой – нет) несовпадений и нестыковок в тексте очень много. Свидетели защиты часто противоречили друг другу или сами себе. Причем как в принципиальных моментах, так и в мелочах.

● Вот Камила: «Мы обедали. Дедушка часто давал мне что-то вроде яблочного пюре или ягодных десертов из ягод (в оригинале не jam – «варенье», а berry sweet made from berries – «ягодная сладость/конфета/помадка из ягод»)… молоко, банан и, может, немного сока.

Он также принимает таблетки по рекомендации врача и, может быть, эта таблетка попала в десерт, который он обычно мне давал. Или, я несколько раз видела, как он крошил таблетки ножом, растворял их в стакане и пил из него. Я могла дома выпить из того же стакана или съесть что-то с той же разделочной доски».

А теперь врач Филипп Шветский (теоретически, свидетель со стороны Валиевой): «Спортсмены должны следить за весом, и я обеспокоен, если Камила могла есть десерты до и во время чемпионата России».

● Дедушка в феврале-2022 говорил, что «всегда» принимает таблетки путем рассасывания и запивает водой из стакана. Уже в мае он утверждал, что измельчает таблетки – и таким образом их частицы могли попасть в ягодный десерт. При этом сама Камила на допросе в том же месяце ни слова не говорила про десерт и напирала на версию, что они могли выпить воды из одного стакана.

● Валиева порой противоречила и себе: сначала говорила, что сама положила клубничный десерт в холодильник в поезде, а потом – что попросила об этом проводника. Свидетельств проводника и товарищей по команде, которые ехали в том же вагоне, защита не представила. На суде появилась только Евгения Тарасова, но и она ни слова про десерт не сказала.

● Еще одна мелочь связана с тем, что в пробе Валиевой нашли экдистерон – препарат растительного происхождения, который предположительно имеет анаболический эффект. Уже несколько лет он находится в мониторинге WADA, но на данный момент его применение разрешено без ограничений.

Показания Валиевой в суде – хаос: сгущенка, варенье, пирожные от деда, намек на подставу от соперниц

Характерно, что и сама Камила, и доктор Шумаков (оказывается, он, а не Филипп Шветский непосредственно давал Валиевой препараты) отрицали его употребление. А вот Шветский (его допрашивали как врача команды) как раз не исключил, что кто-то из коллег мог прописать Камиле такой препарат.

Снова не договорились?

Зачем Камила гуглила сомнительную добавку накануне Олимпиады и сама в этом призналась?

Пытаясь доказать осознанность как «чистой» спортсменки и ответственный подход к своему здоровью, Валиева указала, что сама проверяла предложенные ей препараты через специальное приложение WADA. А если не находила, то посылала запрос в РУСАДА. Так было 5 раз.

И один из примеров – БАД под названием Mega Fat Burner (мегасжигатель жира – Sports.ru), Камила спрашивала о нем в январе-2022 (то есть за несколько недель до старта Олимпийских игр).

Зачем спортсменке, которая находилась под наблюдением трех врачей и за два года получила более 60 (разрешенных) препаратов по линии ФМБА, накануне Олимпиады понадобилась банка из подвальной качалки? Точнее, зачем – понятно, магия слов «сжигатель жира» (еще и мега) на фигуристок, видимо, действует безотказно.

Но так ли уж нужно было признаваться в этом запросе в CAS? И говорит ли этот факт об ответственности Валиевой – или, наоборот, о том, что в ее руки могло попасть вообще все что угодно?

Лаборатория подтвердила триметазидин только с девятой (!) попытки. Единственный сильный аргумент защиты?

Анализ пробы Валиевой проводила лаборатория в Стокгольме. Проба поступила туда 29 декабря, но с 30 декабря по 10 января лаборатория была закрыта на новогодние праздники. А уже 11 января в пробе «А» обнаружили триметазидин.

Дальше происходило странное. По регламенту, лаборатория должна была провести повторные испытания, чтобы подтвердить результаты анализа. В промежутке с 12 по 20 января было сделано в общей сложности 9 (!) попыток, но все анализы не получились.

Тогда лаборатория разработала «новый аналитический метод для валидации результатов». И уже с его помощью 7 февраля завершила анализ пробы Валиевой и внесла его в систему ADAMS. РУСАДА и спортсменка узнали обо всем 8 февраля – на следующий день после завершения командного турнира на Олимпийских играх.

Сторона Валиевой на слушаниях задавала вопрос лаборатории, почему столько раз анализы не получались. Ученые из Стокгольма подтвердили, что новый метод исследования столь же надежен, как и предыдущие. Более того, с его помощью анализ пробы «Б» получился сразу (проведен в марте 2022 года).

Это, кстати, сразу лишило Камилу возможности частично признать вину и настаивать лишь на сокращении срока дисквалификации. Пойдя на вскрытие пробы «Б», она поставила себя в ситуацию, когда нужно обязательно доказывать, что триметазидин попал в организм случайно.

А что у обвинения? Тоже без доказательств, зато есть логика

WADA представила на суд тоже не доказанную, но, по крайней мере, логичную и не имеющую внутренних противоречий версию.

В марте-2020 Валиевой поставили диагноз «спортивное сердце». Гипоксен и L-карнитин, которые она принимала легально, отлично совместимы с триметазидином и входят в стандартную терапию для этого диагноза, которая принята в России. Подтвердил это Сергей Илюков – русскоязычный эксперт WADA эстонского происхождения. А также рекомендации от Минздрава от 2013 года.

Окружение Камилы тоже не вызвало доверия. Этери Тутберидзе вспомнили интервью у Владимира Познера и слова, что после запрета мельдония «придется искать что-то новое», потому что «все равно им нужно давать какие-то витамины, которые будут помогать восстанавливаться от усталости».

Филиппу Шветскому – допинговую историю в сборной по академической гребле.

Ну и, отдавая должное таланту и честности Валиевой, CAS пришел к выводу: спортсменку жаль, но поверить в представленную ей версию невозможно.

Поэтому – 4 года, максимальное наказание. Кажется, если бы Валиева и ее окружение на слушаниях совсем промолчали – было бы даже лучше.

Фото: РИА Новости/Александр Вильф, Григорий Сысоев; 1tv.ru; spb-sportivnoe-pitanie.ru; Testalize.me on Unsplash