Синг-Синг – родина тюремного спорта. В 30-х на матчи местной команды продавались билеты

Капитан потом пробился в профессионалы и погиб в драке в баре. 

В 48 километрах к северу от Нью-Йорка на берегу реки Гудзон стоит несколько каменных зданий, огороженных высоким забором. Популярное в городе выражение «to send somebody up the river» («послать кого-либо вверх по течению») означает не что иное, как «отправить за решетку». Тюрьма максимально строгого режима Синг-Синг (в переводе с индейского «камень на камне») предназначена для маньяков, убийц, наркоторговцев и других серьезных преступников. В знаменитом хорроре Уильяма Лустига «Маньяк-полицейский» оттуда сбежал считавшийся убитым Метт Корделл, а в начале комедии «Гудзонский ястреб» из Синг-Синга выходит на свободу герой Брюса Уиллиса.

Вооруженные охранники расположены на 26 сторожевых вышках по периметру тюрьмы, в которой содержится около 2000 заключенных. Самое знаменитое здание на территории Синг-Синга – это «дом смерти», в котором некогда располагался электрический стул, получивший прозвище «Старый Спарки». Среди казненных на нем были обвиненные в шпионаже Джулиус и Этель Розенберги, маньяки Альберт Фиш, Раймонд Фернандес, Марта Бек, мафиозо Луи Бухальтер и многие другие. В 1963-м в штате Нью-Йорк отменили смертную казнь, и «дом смерти» переоборудовали под другие нужды.

Заключенные Синг-Синга никогда не сидят без дела – в хорошую погоду они выходят во двор и играют в бейсбол, а в плохую – отправляются в зал, где рубятся в баскетбол или гандбол. Воздух здесь наполнен не угрозами и ругательствами, а ликующими криками «Молодчина!» или «Так держать!»

Многие американские тюрьмы предлагают богатейшую спортивную программу для заключенных – например, в тюрьме Даннемора на севере штата Нью-Йорк зимой заливают бобслейную трассу, а в Федеральной тюрьме в Атланте есть школа судей Национального бейсбольного конгресса, в которую может записаться любой желающий. «Тюрьма, в которой нет условий для занятий спортом, лишается одной из самых важных возможностей для реабилитации, – говорил Пол МакГиннис, бывший комиссар исправительных учреждений штата Нью-Йорк, – В нашем приемном центре в Эльмире мы уделяем большое внимание спортивным предпочтениям заключенных перед их распределением. Спорт дает им возможность сжигать много энергии, что решает огромное количество эмоциональных и других проблем».

Спорт в Синг-Синге появился благодаря начальнику-гуманисту. Он называл заключенных «своими мальчиками», создал тюремный театр и построил спортзал на деньги Гарри Уорнера

В начале XX столетия американские тюрьмы были максимально далеки от прогрессивного взгляда на проблему реабилитации заключенных. Телесные наказания, запрет на разговоры, полосатая форма – казалось, исправительные учреждения безнадежно застряли в средневековье. Один метр в ширину, два с половиной – в длину и два – в высоту – тюремные камеры, лишенные окон и сантехники, сильно напоминали гроб. Врач, работавший в то время в Синг-Синге, так описал условия, в которых находились заключенные: «Стены из толстого камня делают камеры невероятно похожими на пещеры. Человек уже при входе в помещение начинает испытывать огромное давление. Единственный источник света на этаже – это небольшое окно, расположенное в конце коридора».

Все изменилось, когда начальником тюрьмы стал Льюис Э. Лоуз – сын мелкого чиновника, за 10 лет проделавший путь от должности охранника в Даннеморе к посту главного надзирателя исправительной колонии на острове Харт. В 1919-м губернатор штата Нью-Йорк Эл Смит пригласил его руководить одной из самых известных тюрем Америки. Лоуз был убежденным гуманистом и уже в то время возглавлял движение за отмену смертной казни. Он называл заключенных Синг-Синга «своими мальчиками», организовал тюремный театр, на постановки которого приглашал публику из города, и создал бейсбольную, футбольную и баскетбольную команды.

Однажды на бейсбольный матч в Синг-Синг заглянул Эл Смит, который по окончании игры обратился к ее участникам. «Товарищи заключенные!», – начал губернатор, после чего речь потонула в возмущенных возгласах. Смит растерялся, но быстро осознал ошибку и начал заново: «Товарищи демократы!»

Инновации Лоуза вызвали бурную реакцию у тюремных чиновников, которые стали обвинять прогрессивного начальника в неоправданной мягкости к серьезным преступникам – грабителями, убийцами и наркоторговцами. В ответ на критику Льюис опубликовал статью «Игра на поле Синг-Синга», в которой отстаивал гуманистический подход к организации тюремного досуга.

«Поместите в камеру, заприте и выбросьте ключ» – это порядок действий, который достаточно выполнить для осуществления наказания за преступление. Это простейшая задача, которая не требует никаких усилий. Но когда мы ставим перед собой цель сохранения здоровья заключенных и возвращения их в общество в лучшем виде, чем тот, в котором они к нам прибыли, мы должны много работать. Вот почему я поощряю футбол, бейсбол и другие виды спорта. Когда заключенные обсуждают эпизоды из минувшего матча и обмениваются идеями по поводу следующей игры, они становятся адекватными людьми с нормальными интересами, у них нет времени и желания говорить о своих «делах». Я призываю всех заключенных Синг-Синга заниматься спортом, поскольку это единственный способ победить в самой серьезной борьбе – борьбе с унынием. Когда заключенный оказывается в футбольной команде, он ощущает ответственность перед партнерами, которая ложится на его плечи. Воспитание чувства долга – это ключевой шаг к тому, чтобы вернуть доверие общества», – писал Лоуз.

Льюис Э. Лоуз

К счастью, начальник Синг-Синга обладал превосходным талантом организатора – он быстро нашел спонсоров, которые помогли сделать из грязного и депрессивного тюремного двора поле для бейсбола и американского футбола. А чуть позже Гарри Уорнер, один из основателей «Warner Brothers», построил роскошный спортзал, получив взамен разрешение на съемки криминальной драмы «Двадцать тысяч лет в Синг-Синге», основой для сюжета которой послужила одноименная книга Льюиса Лоуза.

О сборной Синг-Синга писали по всей стране. На ее матчах играл тюремный оркестр и продавали хот-доги. У команды даже был свой талисман

В первые годы спортивной жизни тюрьмы заключенные формировали команды по расовому принципу и играли между собой. Такая система помогла объединить людей внутри одной группы, но при этом породила конфликты между членами разных коллективов. Тогда Лоуз принялся за организацию первой тюремной сборной в истории США. Новая команда получила название «Черная овца» (или «Паршивая овца», изгой), игрокам выдали единую форму, а на должность тренера начальник тюрьмы назначил Джеральда Кертина, до этого работавшего в различных школьных коллективах. Самым сложным делом был поиск первого соперника – далеко не каждая команда желала встречи со сборной уголовников на ее территории (о выездных матчах «Черной овцы», конечно, не могло быть и речи).

Наконец, согласие дала сборная морской полиции штата Нью-Йорк по американскому футболу, после чего Лоуз стал активно привлекать внимание СМИ к готовящемуся событию. Газеты подали новость о матче как одну из главных повесток, телевизионщики установили камеры на сторожевых вышках, а от желающих лично присутствовать на игре не было отбоя. В итоге на матч пустили всего лишь 500 зрителей из города, потому что остальные 2000 мест уже зарезервировали заключенные. «Я никогда не думал, что доживу до чего-то подобного, – вспоминал один из осужденных. – Молодые люди уже не знают, какой была Синг-Синг до прихода Лоуза, а я здесь много лет и хорошо все помню. Каждый день был похож на последний, люди не знали, что с собой делать и погружались в депрессию. Я ничего не понимаю в футболе, но в нем точно есть идея. Это прекрасная игра, о которой говорят по всей стране, а теперь о ней можем говорить и мы!»

15 ноября 1931 года игроки «Черной овцы», одетые в красные шлемы и сине-красные майки, разгромили своего первого противника со счетом 33:0 и взорвали все спортивные издания Америки. Отчет о матче напечатали даже в Los Angeles Times – газете, которая выпускалась в 4000 километрах от Нью-Йорка. Сборная Синг-Синга стала настолько популярной, что вскоре ее возглавил Джон Лоу – главная звезда команды Университета Нотр-Дам, которой руководил легендарный Кнут Рокне. Нового тренера поразила физическая подготовка футболистов – он признал, что некоторые игроки во много раз превосходят профессионалов. Лоу сделал упор на развитии психологии и тактических знаний, превратив «Черную овцу» в конкурентоспособную команду на уровне штата. Джон оценивал футболистов исключительно по их способностям – в составе «Черной овцы» даже был игрок, потерявший три пальца в автомобильной аварии. «Три пальца ничего не значат! Я знал парня, у которого вообще не было рук, и он успешно играл за Южную Калифорнию», – говорил Лоу.

Матчи «Черной овцы» совсем не были похожи на кровавые побоища, которые от них ждали многие журналисты. Заключенные понимали, что должны играть максимально чисто, иначе команде будет сложно искать новых соперников. В свою очередь, гости тоже следили за манерами, чтобы не навлечь на себя гнев 2000 осужденных. За исключением шестиметровых стен и вооруженных охранников по периметру, это были обычные футбольные игры. «Единственное отличие матча в Синг-Синге от типичной встречи между колледжами на чемпионате штата – это отсутствие подлых ударов по лицу и пьянства на трибунах», – писали в New York Evening Journal. Вежливость и взаимоуважение, царившие на спортивных событиях в нью-йоркской тюрьме, однажды жутко разочаровали Уэстбрука Пеглера, знаменитого спортивного обозревателя. После поражения «Черной овцы» в матче с командой полицейского департамента Порт-Джервиса в 1932-м Пеглер писал: «Было что-то почти отвратительное в той заботе, которую игроки Синг-Синга демонстрировали по отношению к офицерам. Они даже помогали им встать на ноги и отряхнуться от грязи после падения!» Впрочем, одно значительное отличие тюремного матча от обычного все же существовало. Вторая четверть была сокращена до двенадцати минут (вместо стандартных пятнадцати), третья – до десяти, а четвертая – до семи в целях соблюдения режима заключенных.

Через несколько месяцев у «Черной овцы» появилось столько поклонников, что Лоуз стал продавать билеты на матчи, которых все равно на всех не хватало. Футбольные фанаты преодолевали несколько КПП, после чего оказывались на отлично обустроенной площадке. Болельщики могли купить хот-доги на стойке с закусками, посмеяться над талисманом домашней команды, которым почему-то был пони, покрашенный в черно-белые полоски, и насладиться творчеством тюремного оркестра. Заключенный Синг-Синга Юлиус Фридман вел эфир из тюремной радиостанции – его слушателями были пациенты местной больницы и приговоренные к смертной казни. «Вот идет Джим Иган, отличный парень, знаете ли! Он заменяет Мо Бернштейна. Нет, подождите минуту, он заменяет Винни Уинкла! Нет, друзья, извините, я ошибаюсь! Он заменяет… ну, в любом случае, он – молодец!», – цитировал комментатора New York World-Telegram.

Нью-йоркские газеты печатали отчеты после каждого матча и активно соревновались в острословии. По окончании одной из игр корреспондент Times написал, что заключенные были особенно воодушевлены в течение первой четверти, поскольку «тюремные ворота находились в той же стороне, что и ворота соперника», а другая история о поединке в стенах Синг-Синга начиналась с мрачной отсылки к «Старому Спарки»: «Видимо, «дом смерти» мощно наэлектризовал 2300 заключенных, поддерживавших «Черную овцу». Они помогли команде одержать уверенную победу со счетом 18:6». В 1933 году сборная Синг-Синга достигла своего апогея и впервые в истории обыграла принципиального противника, команду полицейского департамента Порт-Джервис, положив конец серии газетных заголовков типа «Вы не можете победить закон!» Вместо этого на первой странице свежего выпуска Times красовалась надпись: «Полицейские не смогли постричь несколько черных овец».

Капитан «Черной овцы» после освобождения пробился в профессиональную команду. Но уже через год покинул клуб, а потом погиб от ножевого ранения

Главной звездой в составе футбольной сборной Синг-Синга был Эдвин Коллинз Питтс, который также играл в бейсбол и баскетбол. Он родился в Алабаме, и название родного штата стало тюремным прозвищем Питтса, с которым он позже ворвался в профессиональный спорт. «Алабама Питтс потерял отца в детстве, а в 15 лет будущий спортсмен был зачислен в военно-морской флот. После трех лет службы он оказался в Нью-Йорке, где не смог найти работу. Бывший сослуживец предложил ему ограбить продуктовый магазин, и Питтс, у которого не было денег даже на еду, согласился. Дело принесло ему всего 10 долларов, Алабаму поймали и назначили 8 лет лишения свободы в стенах Синг-Синга», – именно так в номере газеты Charlotte Observer от 18 июня 1935 года описывалось прошлое Питтса.

В тюрьме Алабама стал капитаном футбольной команды и приятно удивил Джона Лоу. «Этот парень обладает потенциалом великого раннингбэка!», – восхищался тренер в интервью Times. Хорошее поведение Питтса привело к сокращению срока на 3 года, и в 1935-м он вышел на свободу. К тому времени Алабама был настоящей знаменитостью – еще во время заключения им интересовались профессиональные клубы, причем как футбольные, так и бейсбольные. Когда Питтс вышел из тюрьмы, его встречали более сотни репортеров и фотографов, а также Джонни Эверс – генеральный директор бейсбольного клуба «Олбани Сенаторс». Он предложил бывшему заключенному контракт с зарплатой 200 долларов в месяц, и Алабама тут же его подписал.

Однако президент Международной лиги, в которой играла команда, не одобрил сделку, заявив, что появление в чемпионате бывшего заключенного «противоречит интересам игры». В ответ на это нью-йоркские газеты развернули мощную кампанию в поддержку Питтса, доведя дело до суда, который оставил в силе решение президента. Вердикт привел к взрыву популярности бывшего капитана тюремной команды – она внезапно взлетела до национального уровня. Редакции газет были завалены письмами в поддержку звезды Синг-Синга, Алабаме предлагали работу в самых разных областях (и это в разгар Великой депрессии), он принял участие в нескольких радиоэфирах, а женщины буквально вешались ему на шею. Даже Джон Костелло, хозяин продуктового магазина, за ограбление которого Питтс загремел за решетку, защищал обидчика, заявляя, что «он вернул долг обществу и заслуживает начать жизнь с чистого листа». Пиком газетной шумихи стала история о смерти продавца в деревне Отисвилл, которого настиг сердечный приступ по ходу ожесточенного спора с клиентом о деле Питтса.

Мощное давление прессы заставило суд одобрить подписание бывшего заключенного, и 23 июня 1935 года Алабама Питтс провел первую игру в составе «Олбани Сенаторс» на глазах 8 тысяч зрителей – рекордная посещаемость для скромного клуба. Великолепная скорость и прекрасное чтение игры новой звезды восхищали публику, но халатное отношение к собственному здоровью погубило карьеру Питтса. Алабама не носил защитную экипировку под формой и расценивал боль в теле как «легкую неприятность». Когда он повредил ногу, то не придал этому особого значения, однако вскоре небольшой порез привел к заражению крови, Питтс остался без бейсбола на долгий срок, а затем и вовсе покинул клуб.

После восстановления спортсмен сменил несколько полупрофессиональных команд, среди которых были бейсбольные, футбольные и баскетбольные коллективы, затем женился и устроился рабочим на фабрику. В 1941-м Алабама Питтс повздорил с посетителем бара, расположенного недалеко от его дома, и получил смертельный удар ножом. Бывшей звезде едва исполнился 31 год.

А за пять лет до смерти своего лучшего «выпускника» в Синг-Синге скончался весь большой футбол. В середине 30-х популярность «черных овец» вышла далеко за пределы Нью-Йорка, джерси команды Джона Лоу продавали в спортивных магазинах (кстати, точную реплику формы 1935 года можно приобрести и сейчас), а тюрьмы по всей стране создавали свои сборные и даже проводили совместные турниры. Однако этому явлению были рады далеко не все – верховный судья округа Кук (штат Иллинойс) Маркус Кавана высказался против того, чтобы заключенные играли с городскими командами: «Тюрьмы всегда предназначались для осуществления правосудия, – говорил он в интервью Times, – Занятия, которые способствуют умственному и физическому развитию осужденных, необходимы, но достигается ли это развитие, когда серийный убийца катает в грязи мальчика из колледжа на футбольном поле?»

Первый серьезный удар был нанесен комиссаром исправительных учреждений Нью-Йорка Эдвардом Малруни, в 1936 году запретившим присутствие посторонних на тюремных играх. Такое радикальное решение лишило «черных овец» дохода с продажи билетов, который шел на нужды команды и на рождественские подарки заключенным (в течение каждого сезона клуб получал прибыль в размере 4 тысяч долларов). Кроме того, на матчи перестали пускать журналистов, что окончательно свело к нулю публичность спортивных событий, а еще через несколько лет вышел запрет на игры сборной Синг-Синга с другими футбольными коллективами. После смерти Льюиса Лоуза в 1947 году из отличной площадки для бейсбола и американского футбола снова сделали грустный прогулочный двор, а регулярность тренировок значительно снизили.

Сейчас в Синг-Синге все играют на ставках. Существует даже своя фэнтези-лига

Со временем культ спорта вернулся в американские тюрьмы, но даже плохой аналог «черных овец» так и не родился. Зато у обитателей Синг-Синга появилось новое увлечение – ставки. О нем в своей статье для Sports Illustrated рассказал Джон Дж. Леннон – внештатный журналист Esquire и The Atlantic, который отбывает срок за убийство и торговлю наркотиками.

Джон Дж. Леннон

Мать растила Леннона одна, но ее доходов было вполне достаточно для того, чтобы отправить сына в хорошую частную школу. Семья жила в криминальном районе, и когда перед Джоном встал выбор между учебой и улицей, он остановился на втором. Леннона исключили из школы за удар одноклассника ножом, а потом он стал красть у матери деньги, на которые покупал наркотики. В 17 Джон попал в тюрьму на острове Райкерс, после выхода из которой расстрелял конкурента своего дилера из винтовки AR-15 и выбросил труп в реку.

В 2002-м Леннона приговорили к 28 годам лишения свободы (дело могло закончиться пожизненным, но мать обвиняемого наняла хорошего адвоката). За решеткой он продолжил употреблять наркотики и нажил себе врагов среди других заключенных. Через 7 лет Джон едва не погиб – сокамерник ножом пробил ему легкое. После этого Леннон решил круто изменить свою жизнь – отказался от наркотиков и поступил в мастерскую творческого письма профессора Гамильтонского колледжа Дорана Ларсона, который на добровольной основе читал лекции в тюрьме Аттика (именно там изначально отбывал срок журналист).

На одном из уроков Леннон написал эссе в пользу усиления контроля над распространением огнестрельного оружия, основанное на собственном опыте убийства человека. Вместе с сопроводительным письмом, в котором он изложил свою биографию, Джон отправил текст по почте в редакцию Times и The Atlantic. Через несколько дней статью напечатали, и заключенный Аттики начал профессиональную карьеру.

Когда Леннона перевели в Синг-Синг, он уже был достаточно популярным автором – его тексты о психологии убийцы, тюремном быте и пробелах в законодательстве США читали десятки тысяч человек. На родине «черных овец» журналиста поселили в шикарные условия с телевизором, телефоном и прекрасным видом на Гудзон. На экране постоянно шел американский футбол, за которым с огромной страстью следили заключенные.

В 1992-м федеральный закон запретил спортивные ставки на всей территории США, кроме Невады, однако в мае 2018 года Верховный суд отменил это решение. Впрочем, в кодексе штата Нью-Йорк всегда было закреплено правило: «Заключенный не должен участвовать в азартных играх, делать ставки, заключать пари и владеть принадлежностями для азартных игр». Но охранники Синг-Синга никогда не обращали внимание на тюремных букмекеров (ведь есть более важные занятия – поиск наркотиков и оружия), а некоторые из них сами регулярно делали ставки.

Основная валюта в тюрьме – это сигареты «Newport» ценой 10,11 доллара за пачку и табак «Top», один кисет которого стоит 3,27 доллара. Каждые две недели один заключенный может приобрести до 10 пачек и 9 кисетов, формируя банк для ставок на футбол. Билеты создаются на печатной машинке в камере Леннона (той самой, на которой он пишет статьи), после чего игроки обводят в кружочек ставки на матчи грядущих выходных (как правило, выбирают четыре поединка). Букмекер по прозвищу «Толстяк» рассказывал, что однажды в течение недели проиграл клиентам 250 пачек (более 2000 долларов), но расплатился со всеми и продолжил деятельность. «Люди должны чувствовать уверенность в том, что ты в любом случае отдашь выигрыш. Тогда они вернутся к тебе и продолжат играть. В конце концов, букмекер всегда побеждает», – объяснял старожил.

А еще в Синг-Синге существует своя фэнтези-лига. Перед стартом сезона НФЛ несколько заключенных ставят по 5 пачек на команды, в которые по очереди набирают футболистов. Процессом рулит человек по кличке «Рыжий», 25 лет назад осужденный за двойное убийство. Он отвечает за подсчет еженедельной статистики, не имея доступа к интернету, смотрит все матчи и собирает информацию, которую может получить из телевизионных источников. Если Рыжему необходимы дополнительные сведения, он бежит к телефону и звонит другу.

«Быстро заходи на NFL.com», – очень часто слышится из будки. Каждую неделю участники лиги отдают ему по одному кисету табака. Команда, набравшая больше всех очков за неделю, приносит своему составителю восемь кисетов. В конце 16-недельного сезона победитель получает 20 пачек сигарет, второе место – 12, третье – 8.

Фото: East News/AP Photo, AFP; albersheims.com; newspapers.com; sabr.org; Sport Illustratedjohnjlennon.org; commons.wikimedia.org; facebook.com/singsingmuseum; Instagram.com/wehavefunofficial