Шон Кемп и Гэри Пэйтон стали главными соперниками Джордана. История «Суперсоникс» девяностых

Пролог, в котором мы коротко остановимся на великих старых днях

В каждом десятилетии, на которые делится история НБА, есть одна-две, скажем так, особенные команды.

Они поражают воображение своей игрой — красотой, скоростью, удивительными новыми тактиками, игровой страстью и куражом. На матчах этих команд всегда аншлаги. Зрители специально приезжают поглазеть на них из тридевятого царства. Детишки, увидев очередной полет Винса Картера или Джа Морэнта, наперегонки бегут записываться в баскетбольные школы. Я как-то уже поднимал тему внедрения и вовлечения: мол, с медийной точки зрения один условный Аллен Айверсон значит больше, чем десять Тимов Данканов — хотя, безусловно, не добьется и десятой части успехов Тима Данкана. Вот здесь примерно та же конструкция.

Разумеется, такие команды заведомо обречены на неудачу. Они слишком ярко горят и слишком быстро сгорают, их звездное вещество тратится с бешеной скоростью, термоядерные реакции раздирают их изнутри. А потом они лопаются. В лучшем случае красиво, с фейерверком, свадьбой, мордобитием и концертом Алексея Глызина; в худшем — просто медленно бесславно затухают, превращаются в черные карлики, холодные слепые пятна во вселенной.

Потом за дело берутся расчетливые прощелыги-вивисекторы вроде Грегга Поповича. С ледяной улыбкой доктора Менгеле они начинают потрошить игровые модели своих неудачливых коллег, забирая все самое практичное и безжалостно избавляясь от романтической шелухи. Поскольку мы живем в эпоху постмодерна, то далее появляются прощелыги в квадрате, типа Стива Керра, которые, в свою очередь, тащат уже у Поповича. «Сперс»-2014 во всех смыслах разнообразней, эффективней и рациональней, чем «Кингз»-2002, но почему-то в память сильнее западает именно команда Адельмана. «Голден Стейт» времен Дюрэнта — как «Малхолланд Драйв» Линча: один из самых совершенных фильмов, когда-либо созданных, идеальный во всем — но это не совсем кино, это вещь в себе, мыслительный эксперимент, который нужно повесить в рамочку, поместить в Эрмитаж и любоваться каждый вечер.

Неудачники всегда нам ближе, чем совершенные, но бесчеловечные механизмы. Мы восхищаемся теми, кто дошел до вершины Эвереста и успешно спустился, но наше сердце с теми, кто сорвался или просто повернул обратно, не дойдя ста метров до пика.

Самая эффектная команда девяностых, конечно же, тоже чуть-чуть не дошла.

Надолго останавливаться на славном боевом пути команды «Сиэтл Суперсоникс» в нашу задачу не входит: неактуально. Главные успехи франшизы, основанной в 1967 году, датированы концом семидесятых, то есть временами почти библейскими. Четыре года «Соникс» возглавлял Билл Расселл, при котором желто-зеленые были стабильными крепкими середняками — банальная история. Менее банальным стал год, когда Расселл из команды ушел, а его место занял ассистент Боб Хопкинс — легенда студенческого баскетбола, но в масштабах НБА личность настолько непримечательная, что Гугл по этому запросу без тени сомнения выдает информацию про актера Боба Хоскинса.

Хопкинс возглавил команду в сезоне-1977/78 и начал с лихого результата — 5 побед в 22 матчах. Руководство «Сиэтла» перекрестилось, отправило Хопкинса сниматься в фильме «Кто подставил кролика Роджера»… а, нет, опять перепутал, в общем, Хопкинса слили, а на роль главного пригласили Ленни Уилкенса.

Уилкенс для «Сиэтла» был фигурой культовой — еще на заре существования франшизы он подвизался там в качестве играющего тренера. Ну то есть он натурально выходил на паркет, набирал свои стабильные 18-20 очков и 9-10 ассистов, ездил на Матчи всех звезд и при этом умудрялся полноценно руководить командой. Гвозди бы делать из этих людей! Однако прямо сейчас никаких подвигов от Уилкенса не требовалось: сезон уже был однозначно провален, и новому коучу нужно было просто стабилизировать ситуацию и по возможности хотя бы попасть в плей-офф.

«Сиэтл» под началом Уилкенса слегка перевыполнил план: выдал результат 42:18, в плей-офф прокатился по «Лейкерс», «Портленду» и «Денверу» и вышел в финал, где в семи матчах буквально на ленточке уступил «Вашингтону». Учитывая, что в штате Вашингтон располагается почему-то не «Вашингтон», а как раз «Сиэтл», это был в полном смысле вашингтонский финал. (Все это мне немножко напоминает родной Новосибирск, где есть улица Кирова, сад Кирова и музей Кирова, и все располагаются довольно далеко от Кировского района).

После столь прорывного сезона от «Соникс» ждали исключительно… хм. Ладно, на самом деле я понятия не имею, чего ждали от «Соникс» и воспринимался ли выход в финал как случайная флуктуация или закономерность, осложненная паршивым стартом сезона. Зарываться же в дебри тогдашней спортивной прессы ради этого как-то не хочется — в конце концов, мы в этом тексте хоть и будем говорить о «Сиэтле», но немного о другом «Сиэтле».

Так что просто зафиксируем факт: на следующий год после выхода в финал «Соники» с заматеревшими Гасом Уильямсом, Деннисом Джонсоном и Джеком Сикмой не только повторили, но и превзошли — снова встретились в финальной серии с тем же «Вашингтоном», а затем в первый и [спойлер] раз вписали имя команды в историю, взяв чемпионский титул.

Великолепный век Уилкенса продлился недолго: уже в следующем сезоне действующие чемпионы в финале Запада попали под каток «Лейкерс», где в том году дебютировал некто Ирвин Джонсон по прозвищу Мэджик. Начиналась эра «Шоутайма», и актуальными становились совсем другие люди и другие тренды. В «Сиэтле» закипали склоки, главный тренер рассорился с одним из ключевых игроков, Деннисом Джонсоном, и выпроводил его из команды. В сезоне-1980/81 «Сверхзвуковые» даже не попали в плей-офф; а в октябре 1983-го окончательно уставший от команды Сэм Шульман, который владел «Сиэтлом» все шестнадцать лет его существования, продал «Соникс» медиамагнату Барри Экерли.

Вот это уже действительно важно, потому что именно в эпоху правления Экерли будут происходить интересующие нас события.

К тому моменту, как права собственности перешли к Экерли, «Сиэтл» являл собой зрелище не столько печальное, сколько бессмысленное. Это был худший сорт болотного дерьма — команда, балансирующая между полуфиналом конференции (как почти случайным потолком возможностей) и непопаданием в плей-офф. Редкие пики в первой десятке растрачивались на игроков уровня Дэнни Врэйнса или Винни Джонсона. Тот, который «Что значит посмотри в собаке, Ави?», — это Винни Джонс, а этот Винни Джонсон. (Сам-то Джонсон по прозвищу «Микроволновка» был баскетболистом весьма приличным, одним из самых известных «шестых» в истории, вот только раскрылся он гораздо позже — в чемпионском «Детройте»). Что же до игроков вроде Гэри Рэя Хукера — их, судя по всему, вообще брали чисто по приколу, ради фамилии.

В 1983 глава фронт-офиса Золли Волчок, при котором команда взяла свои главные высоты, умудрился получить награду «Генменеджеру года», хотя «Соникс» были уже очень далеки от каких-либо высот. Судя по всему, награду Волчоку дали по совокупности преступлений, и даже не столько за спортивные, сколько за маркетинговые достижения. До работы в НБА он был крупным промоутером (не тем, которые стоят у метро с флаерами, качаясь на ветру с голодухи, а тем, которые занимаются организацией концертов «Битлз» и Элвиса Пресли) и с успехом применял свой опыт, чтобы превращать НБА в тот самый шоу-продукт, каким мы его знаем сейчас.

Как бы то ни было, а награждение Волчока (Волчка?) стало лебединой песней и для него самого как генменеджера — больше в НБА он не работал, — и для первой легендарной итерации «Соникс». Купивший клуб Экерли без всяких сантиментов разогнал старую команду, поэкспериментировал с кандидатурой заслуженного деда Леса Хабеггера, а когда это привело к 31 победе за сезон — передвинул Уилкенса с поста главного тренера на должность генменеджера (с тем же успехом). Перестановка кроватей в борделе особых дивидендов не принесла: в плей-офф «Соникс» не попадали, единственной крупной удачей на драфтах стал выбранный в 1985-м Ксавьер Макдэниэл. Последними связующими нитями с великим старым «Сиэтлом» оставались Уилкенс и Джек Сикма; к 1987 году никого из них в команде не осталось.

Междуцарствие заканчивалось. «Грин’н’голд» готовились открыть новую страницу, которую должен был написать новый автор.

Имя ему было Боб Уитситт.

Глава первая, в которой «Соникс» грезят о большом трио, а потом делают одну из главных ошибок в истории

Как-то раз, в тексте про «Портленд» начала нулевых, я уже мимоходом затронул крайне противоречивую фигуру Боба Уитситта по прозвищу «Аяз Шабутди…» кхе-кхе, «Трейдер Боб». Именно Уитситт был главным архитектором команды, которая остановилась в одной четверти от выхода в финал-2000, а позже превратилась в непотребство, известное нам сейчас как «Джейл Блейзерс». В таком качестве он и вошел в мифологию НБА: про службу в «Сиэтле» если и вспоминают, то мимоходом, зато увлеченно пересказывают истории, как Уитситт лично летал в Европу, пытаясь переманить в «Портленд» Сабониса.

Будущий «Трейдер Боб» пришел в НБА тридцатилетним мальчиком-колокольчиком, который еще со времен аспирантуры мечтал любым способом попасть в какую-нибудь из главных спортивных лиг США. Куда именно — значения не имело: Уитситт разослал резюме, натурально, во все команды НБА, МЛБ и НФЛ (НХЛ по каким-то причинам не рассматривал — видать, ненавидит канадцев с их прыгающими головами и глазками-точками). Все это как-то подозрительно похоже на карьерный путь его далекого потомка Сэма Прести, не правда ли?

Ответ на резюме пришел только из баскетбольной «Индианы», куда Боб поехал стажироваться, набил там свои первые шишки, затем устроился во фронт-офис «Канзас-Сити», а в 1985 году вместе с разнесчастной франшизой из Канзаса переехал в Сакраменто. Именно там «Трейдер Боб» и совершил первую сделку, которая привлекла к нему внимание. Что характерно, связана она была вовсе не с игроками, пиками и всей прочей чисто баскетбольной бухгалтерией.

• Боб Уитситт: «Мы сделали то, чего никто раньше не делал. Мы продали спонсорские права на название арены. До этого стадионы не заключали рекламных контрактов такого рода. В общем, я оформил сделку с «АРКО», и наша безымянная арена стала «АРКО-Ареной». Думаю, что именно этот гигантский билборд привлек внимание владельца «Соникс». Он был человеком из медийных кругов, имел долю в радиобизнесе и на ТВ, а еще у него была целая куча рекламных щитов. Наверное, у него в голове загорелась лампочка: «Черт, этот парень только что продал величайший рекламный щит из всех возможных. Может, он и у нас сумеет такое провернуть?»

Итак, в 1986 году Экерли позвонил Уитситту, Уитситт позвонил совладельцу «Кингз» Джо Бенвенуто, Бенвенуто позвонил знакомым стриптизершам, все быстро договорились друг с другом, и Уитситт поехал из Калифорнии на северо-запад США — снова делать «Сиэтл» великим. А всего-то надо было продать название арены спонсорам! Не взять Йокича под 41-м пиком, не завоевать пять титулов со «средними игроками» типа Данкана, а просто, блин, продать название арены! Легко же было делать себе репутацию в ту дикую доинформационную эпоху.

Наследство, которое получил Уитситт, было небогатым. Тренер-второгодка Берни Бикерстафф, перед этим закончивший сезон с 31 победой, и вроде бы неплохой, но несбалансированный ростер, из которого никак не получается сшить что-то удобоваримое. С другой стороны, чего вы хотите от тренера по фамилии Бикерстафф?

Новый генеральный менеджер «Суперсоникс» с энтузиазмом принялся расчищать авгиевы конюшни. Началось все, как водится, с драфта. Высоких пиков у «Сиэтла» не было, а низким Уитситт распорядился практически идеально. Под 30-м номером он забрал высоченного разыгрывающего из породы, как говорят в НХЛ, «домоседов» – не слишком активного на чужой половине площадки (карьер-хай — 24 очка), зато полезного в розыгрыше, мозговитого и яростно жгущего на своей половине. Разыгрывающего фанаты в будущем назовут «Мистер Соник», пока же его звали просто Нэйт Макмиллан.

Проскочив драфт, Уитситт взялся пиратрахивать™ состав. К некоторому удивлению сиэтльских фанатов, первым под нож пошел Джек Сикма — белокурая бестия, семикратный олл-стар, любимец Рабиндраната Тагора, чемпион 1979 года. Сам Боб потом рассказывал, что якобы выложил перед Сикмой несколько вариантов, и как только центровой увидел «Милуоки», как тут же горячо возжелал туда поехать. Ага, конечно, захотел в Висконсин, да-да. (Впрочем, может, и правда захотел — «Оленями» тогда рулил Дон Нельсон, и репутация у них была достаточно высокая). Уитситт рисковал — Сикму в городе обожали, за такой обмен могли и машину сжечь, и табло отполировать, тем более что компенсацию за центрового «Сиэтл» получил весьма скромную. Спасло то, что нового генерального пока никто толком не знал в лицо — не бить же морды всем сотрудникам офиса подряд?

А вот следующие шаги молодого генменеджера имели для будущего «Соникс» ключевое значение. Тем забавнее, что их не объяснить итогом какой-то изощренной стратегии Трейдера Боба — произошло все полуслучайно. Короче, в процессе расчистки шлака Уитситт приобрел два пика на будущих драфтах — 1987 и 1989 годов. Запомним этот момент — он всплывет дважды, и когда мы будем читать обвинительную речь для Уитситта, и когда будем читать оправдательную.

Итак, в сезон-1986/87 «Суперсоникс» вступали с новым лицом и без груза ожиданий. Нулевой уровень игры в прошлом году, ростер обновился до предела, тренер — все тот же Бикерстафф (кстати, вы знали, что «бъикәрстафың» переводится с татарского как «клиническая депрессия»?). Все это кое-что напоминает, что-то очень знакомое. Ах да, допустим, 1978 год, когда в команду вернулся Ленни Уилкенс и с ходу вывел безнадежный вроде бы «Сиэтл» в финал. Но ведь такое не могло повториться дважды, не так ли?

Да?

Ну, оно и не повторилось. Почти. В регулярке желто-зеленая бикерстафия ничем не удивила — 39 побед, седьмое место на Западе. Удивляться все начали в плей-офф, когда «Соникс» сначала вынесли «Даллас» Роландо Блэкмана и Марка Агуайра, а во втором раунде разобрались с прошлогодним финалистом — двухбашенным «Хьюстоном» с Акимом Оладжувоном и прототипом Вембаньямы Ральфом Сэмпсоном. Да, в финале конференции «Сверхзвуковые» столкнулись с будущими чемпионами («Лейкерс») на их пике, да, получили свип, — но кто перед сезоном вообще мог бы предположить самую возможность их встречи в финале конференции? Да и свип получился разве что по счету — на голову сильнее «Озерные» смотрелись только в четвертом матче серии.

В Сиэтле царила эйфория. Болельщики вовсю праздновали появление нового Биг-3. Сумасшедший белый данкер Том Чемберс по кличке «Томми-ган» еще не уничтожил Марка Джексона (это он сделает позже, в «Финиксе»), зато стал МВП Матча всех звезд, а вставать у него на пути, когда он летит к кольцу, строго не рекомендовалось — вколотит туда вместе с мячом и не поморщится.

Дэйл Эллис, тянувший в «Далласе» убогую ношу ролевика до двадцати пяти лет,  после перехода повысил результативность с 7 до 25 очков и стал самым прогрессирующим игроком сезона.

Самой же опасной головой дракона, несмотря на субтильное телосложение, был Ксавьер Макдэниэл — твердый как гвоздь гроба, не уступающий жесткостью «Плохим Парням» из Детройта и заслуженно носящий прозвище «Икс-мэн».

Серия с «Лейкерс», даже с учетом свипа, стала пиком Макдэниэла именно как суперзвезды — в строгом смысле слова, еще не опошленном современностью, когда суперзвездами начали называть игроков калибра Брэдли Била. «Икс-мэн» наколотил 42 очка в третьей игре, чуть не задушил Уэса Мэтьюса и вообще не давал спуска ни своим, ни чужим.

Еще громче возликовали болельщики, когда выяснилось, что предусмотрительно полученный от «Нью-Йорка» выбор на драфте-1987 превратился в пятый пик. Драфт ожидался крепкий. Понятно было, что центровой Дэвид Робинсон на нем будет вне конкуренции, но и кроме Адмирала на драфте отметилось множество заслуженных людей — Кевин Джонсон, Хорас Грант, Реджи Миллер, Маггси Богз, Армен Джиллиам, которого «Ворд» упорно пытается заменить на Джигарханяна, и другие официальные лица.

Под пятым пиком на драфте 1987 года «Сиэтл Суперсоникс» намеревались выбрать Реджи Уильямса из «Джорджтауна», но не успели — прямо из-под носа его увели «Клипперс».

Тогда Уитситт перешел к плану «Б» и выбрал перспективного оборонительного поинт-форварда из Центрального Арканзаса Скотти Пиппена.

Новичок с крайне недовольной физиономией пошел рукопожиматься с Дэвидом Стерном (уже тогда было понятно, какой говнюк вырастет из Скотти), но даже не успел примерить зеленую бейсболку. Минут через пятнадцать «Чикаго» совершили эталонный прогрев гоев — взяли под восьмым пиком гавайского центрового Олдена Полиниса и с небольшой доплатой разменяли его в «Сиэтл», натурально, на Скотти Пиппена. Тут-то и выяснилось, что выбирали «Соникс» по указке главы «Чикаго» Джерри Краузе, который, как истинный кровопивец, заприметил Пиппена еще в университетские времена, а на воркаутах перед драфтом окончательно уверился, что это и есть тот самый идеальный оруженосец для Майкла Джордана.

Знаете, я очень люблю альтернативную историю — еще с того момента, как в блаженном возрасте шестнадцати лет прочитал книжку «Одиссей покидает Итаку». Когда-то я и сам пробовал свои силы на этом поприще — писал локальные и никому не интересные военные альтернативки в духе «А что, если бы генерал Кадорна выиграл двенадцатую битву при Изонцо». Но даже всего моего опыта в этом деле не хватает, чтобы представить дальнейший ход событий в ситуации «Пиппен остается в «Сиэтле».

Если не оправдать, то хотя бы объяснить просчет Уитситта можно. Университет Центрального Арканзаса никак не входил в число топовых баскетбольных программ NCAA, а у самого Пиппена были очевидные проблемы с броском (исправить их Скотти сумел только ближе к тридцати годам). Никто не знает, стали бы с Пиппеном возиться в «Сиэтле» столько, сколько с ним возился в «Чикаго» Даг Коллинз, а потом и Фил Джексон. Но все равно ретроспективно ошибка «Трейдера Боба» выглядит чудовищно. Классическая отмазка «Нельзя научить семи футам роста» уже тогда крылась примером Майкла Джордана и Сэма Боуи, равно как и унылые оправдания «пук-среньк, у нас уже есть хороший парень на этой позиции». Нет уж, Уитситт провалился полностью. Даже пик, который он выручил за Пиппена, в конечном итоге перешел обратно в «Чикаго» за бесценок: потом «Быки» взяли под ним трехкратного чемпиона НБА Би Джея Армстронга, а в «Сиэтл» уехал слабенький центровой Брэд Селлерс, отыгравший за «Соникс» лишь сорок матчей.

(Да, а что Олден Полинис? А ничего: три сезона в «Сиэтле» со средней результативностью 3,9 очка и 3,5 подбора за матч. В 1991-м, когда грозные «Соникс» девяностых начали обретать форму, Уитситт, наверняка сильно тяготившийся тем, как ловко его развел Краузе, сплавил постылого центрового в «Клипперс» — должно быть, специально выбирал команду попаршивей).

Однако осознание провала постигнет Уитситта еще нескоро, а пока «Соникс» начинали новый сезон в ранге если и не контендера, то близко к тому.

Проблема оказалась даже не в том, что «Сиэтл» получил щелчок по носу, вылетев в первом же раунде от «Денвера». «Наггетс» в том сезоне резко скакнули в качестве — с 37 до 54 побед, а легендарный Алекс Инглиш выдал свой предпоследний великий сезон. Сиэтльское супертрио смотрелось мощно, набирало под семьдесят очков на троих, но почти не получало поддержки от остальной команды. Впрочем, в следующем году это можно было решить точечными усилениями — активов у Уитситта было, как у дурака махорки.

Проблема была в самом супертрио.

Глава вторая, в которой Боба Уитситта освистывают, но совершенно зря

История знает немало случаев, когда в одной команде собиралось несколько натуральных альфа-самцов — людей резких, тяжелых, с очень непростым характером. Иногда такие ситуации разрешаются счастливо (по невероятному совпадению обычно эти команды возглавляет Фил Джексон). Чаще — не очень счастливо. «Сиэтлу» вот не повезло.

Дэйл Эллис считается баскетболистом, предвосхитившим игровую манеру нынешних защитников: масса беготни без мяча, выскакивание из-под заслона с открытой трешкой, резкий кат под кольцо или свободный средний. В общем, добавить немного современной атлетической подготовки и защитного старания — и Эллис идеально вписался бы в какой-нибудь условный «Голден Стейт»…

…И немедленно оттуда выписался бы, попутно разбив что-нибудь тяжелое об голову Дреймонду Грину. Да, с точки зрения навыков Эллис был практически образцовым современным баскетболистом. С точки зрения всего остального защитник «Соникс», увы, был типичным сыном своей эпохи — эпохи насилия, грязи, мрази, криминала и прочих чудесных примет «лиги кокаина». «Клим! Клим Чугункин. Вот что-с: две судимости, алкоголизм, «все поделить», шапка и два червонца пропали. Хам и свинья…»

 Дня не проходило без новой истории — Дэйл Эллис спровоцировал пьяное ДТП, Дэйл Эллис арестован за домашнее насилие, Дэйл Эллис пойман с наркотиками, Дэйл Эллис удален с площадки за хамство и рукосуйство. Поскольку подобным анамнезом в те годы отличался каждый третий игрок лиги, в «Сиэтле» на проказы защитника смотрели сквозь пальцы, тем более что свою зарплату Эллис продолжал отрабатывать на все сто процентов. (Кто знает — может, тогда у Уитситта и родилась великая иллюзия, что он может удержать в узде любую банду отморозков, которая потом аукнулась ему при создании «Джейл Блейзерс»?)

Беда в том, что у Ксавьера Макдэниэла было свое представление о том, кто в этой команде главный сукин сын, и это представление, по роковому стечению обстоятельств, никак не совпадало с виденьем Дэйла Эллиса. Два бульдога собачились на протяжении всего сезона-1987/88. К этому моменту «Сиэтл» как-то незаметно для окружающих лишился третьей головы дракона.

Обстоятельства ухода Чемберса из «Сиэтла» — отдельная сага, и вроде бы хочется очередной раз кинуть камень в менеджмент «Соникс», но рука не поднимается. Слишком уж эти обстоятельства были необычными. Не будем же мы упрекать человека, который пошел на пляж, а его вдруг сожрал пролежавший в спячке пять миллионов лет гигантский мегалодон. Кто может такое предвидеть? Интересующихся отошлю к соответствующей статье, но вкратце суть такова: у Чемберса заканчивался контракт, клуб тянул с его продлением и никуда не торопился. Торопиться было и некуда: тогдашняя практика предполагала, что после окончания контракта игрок будет долго и муторно рассматривать квалификационное предложение, а если другой клуб его перебьет, то должен будет выплатить старой команде компенсацию.

Фишка была в том, что аккурат в 1988 году стартовало новое коллективное соглашение, в котором появлялось понятие неограниченных свободных агентов. Так что пока боссы «Сиэтла» щелкали клешнями и высчитывали, как сэкономить, самый крутой белый данкер восьмидесятых собрал манатки и свинтил на двукратное увеличение зарплаты в «Финикс», где и провел лучшие годы карьеры.

Профукав свою главную хайлайт-машину, «Сиэтл» так и не смог найти ей адекватную замену. В межсезонье, впрочем, подписали новичка по имени Майк Чемпион, но эта наивная попытка договориться с баскетбольными богами ни к чему не привела — Чемпион так и не стал чемпионом, да и вообще игроком НБА. В плей-офф «Соникс» быстро разделались с развалившимся к тому времени «Хьюстоном» (звезды «Сиэтла» получили в этой серии неожиданную поддержку от скромного Сидэйла Тритта). Но уже во втором раунде таблица свела их с «Лейкерс», а там все заведомо было понятно. «Сиэтл» отлился в четырех играх и приступил к тому, что у команды получалось лучше всего, — готовиться к следующему сезону, убеждая всех, что вот сейчас они как соберутся, да как сделают Майка Чемпиона чемпионом НБА.

Чтобы выполнить эту священную миссию, необходимо было укрепить состав, а для этого Уитситт собирался очень серьезно подойти к драфту-1989. Особых активов у команды не имелось, но «Трейдер Боб» устроил мозговой штурм и нашел подходящий вариант. Невероятные приключения одного сиэтльского пика мы осветим чуть дальше, а пока коснемся его мимоходом: чтобы развязать себе руки здесь и сейчас, Уитситт обменял выбор первого раунда-1990 в «Голден Стейт» на пик-1989. Лотерейным он не стал, зато на драфте «Сиэтл» мог теперь подряд выбирать под 16-м и 17-м пиками.

16-м номером Уитситт распорядился так: выбрал миниатюрного хоббитца со смешным именем Дана Баррос (а вы когда видели в титрах сериала «Твин Пикс» имя «Дана Эшбрук», тоже думали, что это одна из тех прекрасных твин-пиксовских девушек?). Однако большого следа в истории «Грин’н’голд» Баррос не оставил — раскрылся он значительно позже, уже в «Филадельфии» и «Бостоне».

Настала пора следующего, 17-го пика.

• Боб Уитситт, президент и генеральный менеджер «Сиэтл Суперсоникс»: «Пару лет команда была полным отстоем, посещаемость оставалась худшей в лиге, и вообще всем на «Соникс» в целом было плевать. Когда приходили молодые парни с драфта, я им даже не мог сказать: «Эй, через три года все у нас наладится». Может, у нас через три года и команды-то уже не будет.

В общем, был день драфта, я должен был огласить два наших выбора, и когда я назвал имя Шона Кемпа, никто толком не знал, кто это вообще такой. Вечером после драфта у нас было бесплатное пиво, и собравшаяся толпа начала меня освистывать, да и владелец со мной поговорил довольно сурово. Когда пришла пора Шону подписывать контракт, оказалось, что он еще для этого слишком молод, и контракт подписала его мама. Для меня такое было впервые, и я подумал: «Ого, а он ведь и правда еще совсем щегол».

Откуда же вообще взялся этот загадочный и никому не известный Шон Трэвис Кемп, в котором менеджмент «Сиэтла» увидел улучшенного Тома Чемберса и которого на пике возможностей ставили выше Карла Мэлоуна?

Давайте разбираться.

Изначально в судьбе юного атлета как будто не было ничего экстраординарного. На школьном уровне Кемп котировался в тройке-пятерке лучших баскетболистов страны, что автоматически открывало путь к славной карьере профессионала. После колледжа, разумеется.

Проблема в том, что ни в каком колледже Кемп учиться не планировал.

Точнее, планировать-то он, может быть, и планировал, но тут в дело вмешалось то, что когда-то подкосило и автора этих строк, — совершенно пофигистическое отношение к образованию. Кемп учился отвратительно даже по меркам спортсменов, которым обычно принято делать поблажки максимального уровня: смог вызубрить таблицу умножения и кем приходился Карлу Великому его дед Карл Мартелл? — отлично, большего не нужно, стучи мячом и прославляй местную баскетбольную программу.

Увы, Кемпу не давалась и таблица умножения, не говоря уж о Карле Великом.

• Шон Кемп, тяжелый форвард «Сиэтл Суперсоникс»: «Я слышал, как люди говорили, что я не умею читать, что не смогу написать собственное имя. Было горько это слышать. Но я сам виноват, что манкировал учебой. Мать постоянно твердила мне об этом, но я не слушал ее. Я не дурак. И не тупица. Мне просто не хватало силы воли. Некоторые ругают современную систему тестирования за то, что она якобы является дискриминационной по отношению к чернокожему населению. Но у меня не было с этим проблем. Все по-честному. Единственный человек, который виноват в том, что я провалился, это я сам».

Припасть к лону науки Кемп в конечном итоге все-таки смог: слишком велико было его дарование, чтобы позволить каким-то там отметкам сломать потенциально легендарную карьеру в студенческом баскетболе. Кто-то потянул за нужные ниточки, подкинул Шону учебник Принца-Полукровки, и юный спортсмен наконец был принят в университет Кентукки. Однако тут проявилась другая сторона Кемпа, о которой мы еще вспомним в будущем.

Шлейф каких-то неприятных историй с отчетливо криминальным душком тянулся за Кемпом еще со школьной скамьи. Пока все это не превышало среднюю афроамериканскую температуру по больнице, никто особо внимания не обращал. Кемп играл себе в баскетбол, кое-как учился, а на любые попытки призвать его к ответу реагировал воплями «Без суда не имеете права, я малолетка!»

Перемены настали, когда Шон поступил в колледж и немедленно попался с ворованной цепочкой. Цепочка, что вызывает особое восхищение мыслительными способностями Шона, принадлежала сыну главного тренера баскетбольной команды «Кентукки Уайлдкэтс». Выдвигать обвинение он не стал, тем более, Кемп вроде бы цепь не крал, а в карты взял — у Верки-модистки в буру перекинулись, Котька-Кирпич ее в две тыщи поставил. В любом случае, на учебе и участии в баскетбольной программе колледжа был поставлен жирный крест.

Долго горевать Кемп не стал и попытался перевестись в другой университет, но это оказалось просто формальностью — учеба его по-прежнему не интересовала. Время шло, вариантов особо не было, так что весной 1989-го форвард заявил, что выставляется в этом году на драфт, а там видно будет.

Заявление Кемпа привело всех, кто еще следил за его судьбой, в легкое смятение. К этому моменту пандемия «новых Гарнеттов» лигу еще не захлестнула (в связи с отсутствием в лиге Гарнетта как такового). Попытка вспомнить, кто из юниоров переходил в профессионалы непосредственно из школы и стал в итоге суперзвездой, давала единственное имя — Мозес Мэлоун, причем приходил-то он в АБА, структуру своеобразную и довольно анархическую. В НБА таких прецедентов еще не было.

• Боб Уитситт: «Когда я увидел, как он играет… Я подумал — ого, он же выставляется в этом году на драфт, серьезно. Я всем говорил — тренерам, владельцу, вообще всем, — этот парень станет комбинацией Чарльза Баркли и Доминика Уилкинса. У него одновременно была мощь и физическая готовность Чака, а еще прыгучесть и атлетизм Доминика. А если это все соединить — он должен был стать кем-то особенным.

Проблема заключалась вот в чем: я не мог убедить владельца, что мне нужен тот парень, о котором он никогда не слышал, о нем не слышали фанаты, о нем не слышали СМИ, он не продавал бы для нас билеты. Владелец повторял мне — нет, нет, нет. Наконец мы пришли к такому: мол, он не будет запрещать, если я все же решу выбрать Кемпа, но он не согласен с моим решением. Между строк читалось — если это не сработает, я тебя уволю».

Это сработало.

Глава третья, в которой Уитситт начинает создавать легенду

Когда в коллективе появляется такая личность, как молодой Шон Кемп, очень важно, чтобы нашелся человек и неравнодушный, и достаточно авторитетный, который сможет и приструнить малолетнего болвана, и увлечь его своим (положительным!) примером. Этакий майор Пэйн, котяня-вомбат. Он будет держать тебя в ежовых рукавицах, ты будешь трижды в день гонять кроссы с полной выкладкой, получать палкой по загривку и умирать от нагрузок, но настанет день, когда ты поблагодаришь его от всего сердца. Тренеры редко становятся для игроков такими авторитетами — хотя бы потому, что далеко не все из них когда-нибудь играли в баскетбол на уровне НБА. К тому же тренер белый в любом случае воспринимается как некое начальство. А пацану с наклонностями Кемпа не нужен начальник и тем более надсмотрщик — ему нужен старший брат, суровый, но справедливый и искренне желающий добра.

Шону Кемпу очень повезло. Такой человек нашелся. Он подходил буквально по всем критериям — высочайший уровень игры, жесткий бескомпромиссный характер и глубокое участие в судьбе юного ротозея. Как вы, должно быть, уже догадались, ментором для Кемпа стал Ксавьер Макдэниэл, взявший шефство над новичком с первых же дней его пребывания в «Соникс».

Пока Кемп, понукаемый «Икс-меном», готовился к своему дебюту, «Трейдер Боб» осуществил еще один загадочный, но судьбоносный ход. Помните, перед драфтом он обменял свой пик-1989 на пик-1990 в «Голден Стейт»? Так вот. Уже через два месяца этот самый пик-1990 проследовал в обратном направлении, из Сан-Франциско в Сиэтл, а взамен «Воины» получили 30-летнего центрового Элтона Листера. Листер был игроком хорошим и даже выдающимся — никто в истории НБА не набирал свои шесть очков и шесть подборов с таким благородством и изяществом. В противостоянии «Сиэтла» и «Голден Стейт» он еще сыграет свою роль, и мы об этом поговорим уже совсем скоро. Но насколько же ценным оказался этот обратный обмен для «Соникс»?

Сейчас увидим.

Итак, человек, который станет бОльшим символом Сиэтла, чем могила Брюса Ли, «Космическая игла» и группа «Саундгарден», провел свой первый сезон довольно скромно. Третьей головы дракона на замену Чемберсу из юного Кемпа пока не получалось — игроком он был сырым, да и трудно что-то показать за пятнадцать минут на паркете. Есть история, будто новичку успел надрать задницу сам Лэрри Берд, но если посмотреть тот матч повнимательней, станет ясно, что это скорее традиционная спортивная легенда. Впрочем, сам Кемп не скупится в благодарностях великому кельту за то, что тот ему показал, как это оно тут у взрослых людей бывает.

Для остальных «Соников» сезон тоже не задался. Эллис с Макдэниэлом демонстрировали статистику красивую, но бесполезную. Выдав в сезоне 41 победу, «Соникс» впервые с 1986 года не попали в плей-офф. Фанаты немедленно двинулись к офису клуба с вилами и факелами, но удовлетворились жертвой в лице отправленного в отставку Бикерстаффа.

А затем на авансцену вышел тот самый пик, проделавший круговорот в природе между «Сиэтлом» и «Голден Стейт». Состоялась лотерея, и внезапно выяснилось, что на драфте-1990 «Соникс» будут выбирать вторыми, а «Уорриорс» так и останутся сидеть со своим Элтоном Листером и довольно глупым выражением физиономии. Некоторым утешением для «Воинов» было то, что драфт обещал быть очень посредственным — с Дерриком Коулменом в статусе главного и единственного хэдлайнера, которого «Сиэтл» не смог бы заполучить ни при каких обстоятельствах. Считалось, что Коулмен сразу же станет ярчайшей молодой звездой лиги и уже через несколько лет непременно приведет к титулу «Нетс», владевших первым пиком (удалось ли ему это сделать — можете прочитать в моем тексте про «Нетс», если еще не).

Боб Уитситт, однако, ничуть не унывал из-за того, что на драфте ему не достанется «новый Карл Мэлоун». У него уже был дома свой новый Карл Мэлоун, в которого он верил безгранично. Что же касается выпуска-1990, так у генерального менеджера «Соникс» уже был козырь для предъявления общественности.

• Барри Экерли, владелец «Сиэтл Суперсоникс»: «Моя жена ничего не смыслит в баскетболе. Но когда мы только задрафтовали Гэри, у нас был общекомандный ужин, и после ужина она меня спросила: «Что за парень сидел напротив нас?» Это был как раз Гэри Пэйтон. И жена мне сказала: «Этот пацан станет победителем. По глазам видно. У него взгляд тигра. Он никогда не позволит себе провалиться». Она вообще очень редко высказывалась насчет игроков — кроме того раза, — и это было очень смелое заявление».

Как известно, если разбить градусник, испарения ртути могут убить всех вокруг в радиусе двух километров. Эманации, которые испускал Гэри Пэйтон, были еще ядовитее. Если вам вдруг вспомнился ролик с Леброном и Варежао на скамейке, то я не это имел в виду. Я про поведение: просто новичок «Сиэтла» был запредельно токсичен — и, похоже, сам подозревал, что длинный язык станет его отличительной чертой не меньше, чем сама игра. Уже на драфте он объявил, что, дескать, такие разыгрывающие, как он и Мэджик Джонсон, в лиге появляются нечасто. Это можно было счесть простой новичковой бравадой, больше от страха, чем от самоуверенности, но так мог бы подумать только тот, кто не знал Гэри Пэйтона.

• Сэм Перкинс, центровой «Сиэтл Суперсоникс»: «Я думаю, в мире нет никого, кто бы болтал больше, чем Гэри. Он до сих пор выступает на «Фокс», придумывая такие слова, о которых английский словарь даже не подозревает. Я раньше считал, что Дерек Харпер не затыкался, но нет, этому чуваку до Гэри далеко».

В первое время Пэйтон держался настороженно, но тут снова случилась история, как в паре Кемп – Макдэниэл: к новичку подошел «Мистер Соник» Нэйт Макмиллан, который уже пользовался в команде большим авторитетом, интимно приобнял и толкнул проникновенную речь в духе: «Парень, я не спец по набору очков, это теперь твой город, ты, главное, показывай, что умеешь, а мы тебе поможем». С того дня, торжественно заключает Макмиллан, я стал ему кем-то вроде старшего брата.

Еще в мае, сразу после отставки незадачливого Бикерстаффа, «Сиэтл» заполучил нового главного тренера, с которым связывал очень большие надежды. Это был Кей Си Джонс (тот, который бегал в хоккейной маске и помогал черепашкам-ниндзя — это Кейси Джонс, а этот Кей Си): дважды легенда «Бостона», ставший восьмикратным чемпионом в качестве игрока и буквально только что подтвердивший свою компетентность уже как тренер. С Джонсом на бровке «Бостон» четырежды подряд выходил в финал, два раза взял чемпионство, а великий сериал «Мэджик против Берда» превратил НБА в маркетингового монстра невиданных масштабов.

Однако стартовал сезон-1990/91, и внезапно (!) выяснилось, что Джонсу в «Сиэтле» предстоит работать с совершенно другим человеческим материалом. Командная культура и строжайшая дисциплина «Бостона» позволяла тренеру держать в узде Лэрри Берда, одного из самых ершистых игроков в истории, и находить общий язык с такими непростыми людьми как Кевин Макхэйл и Дэнни Эйндж. В «Соникс» же самое начало сезона получилось веселее некуда.

Я уже писал выше, что отношения между Эллисом и Макдэниэлом — двумя главными звездами команды — напоминали раскаленный паровой котел. Уже в ноябре 1990-го он лопнул с оглушительным грохотом. Восстанавливающийся после травмы Эллис то ли пришел на тренировку с бодуна, то ли просто недостаточно выкладывался. Макдэниэл со своим перфекционизмом этого не стерпел и высказал Эллису все, что он о нем думает. Выражения в ход пошли очевидно непарламентские, так что тут не стерпел уже Эллис и швырнул в одноклубника сотовым телефоном. Учитывая, что дело происходило в 1990-м году, когда мобильники весили килограмма три, да еще когда бросает его разъяренный мужик в два метра ростом, последствия для «Икс-мена» могли оказаться самыми плачевными. Эллис, к счастью, не попал, но произошла совершенно безобразная драка — Макдэниэл впал в состояние берсеркера, гонялся за Эллисом по всей арене, а растаскивать их пришлось вызванной полиции, одноклубники не справились.

Дело удалось замести под коврик, но стало ясно, что дальше так продолжаться не может. Пока на сиэтльских звезд был хоть какой-то спрос, Уитситт моментально обменял Макдэниэла в «Финикс», а через пару месяцев избавился и от Эллиса. В результате тренер чемпионов Кей Си Джонс, который приходил с задачей сделать и без того сильную команду полноценным претендентом, вынужден был весь сезон заниматься педагогической практикой с не самыми послушными учениками.

Худа без добра, как известно, не бывает. Так и сейчас: после трейда Макдэниэла второгодка Шон Кемп, успевший черпнуть у «Икс-мена» мудрости веков, перешел в стартовую пятерку, чтобы остаться там до конца сезона. Те самые болельщики, что освистывали Уитситта после драфта, как обычно, теперь уже аплодировали двадцатилетнему сопляку, закладывающему убийственные виражи над кольцом. Результативность Кемпа повысилась почти втрое по сравнению с дебютным сезоном, обстановка в команде после удаления всех буйных вроде бы нормализовалась, и в сезоне-1990/91 мы, возможно, в первый и последний раз наблюдали, как Шон Кемп выглядит нормальным человеком на фоне Гэри Пэйтона.

С Пэйтоном все было гораздо сложнее. Кемп приходил в команду как типичный пример малолетнего дебила, чьи деструктивные замашки достаточно легко купировались авторитетом старших товарищей. Кемп и сам признается: да, был дурачок, но дедов слушался и соблюдал иерархию. Пэйтон же никаких авторитетов не признавал: плевать ему было на мнения старших товарищей, тренера, генменеджера, да хоть бы и самого Далай-ламы.

• Стив Келли, спортивный обозреватель «Сиэтл Таймс»: «Однажды я брал интервью у Нэйта Макмиллана, а Гэри сидел рядом и после каждого моего вопроса говорил: «Дурацкий вопрос. Дурацкий вопрос. Что за дурацкий вопрос». Наконец Нэйт остановился, повернулся к нему и сказал: «Заткнись. Он не с тобой разговаривает. Заткнись».

В «своей» статье для The Players’ Tribune Кемп рассказывает пасторальные вещи и всячески занимается лакировкой действительности: мол, старших ребят, конечно, слегка бесила независимость новичка, но зато они видели, какой у них в команде растет незаурядный талант, поэтому Пэйтону все прощалось. Есть сведения, что на самом деле все обстояло не так благостно. Анархические наклонности разыгрывающего были не по душе Кей Си Джонсу: одно дело, когда взбрыкнет Лэрри Берд или Кевин Макхэйл, другое — двадцатилетний обморок, набирающий по семь очков за матч. Коммуникацию наладить никак не удавалось: Джонса бесило своеволие Пэйтона, Пэйтона — устаревший баскетбол Джонса. В общем, ты ему про аномалии, он тебе про хабар.

С другой стороны, на Пэйтона никто особо не давил: сезон был посвящен экспериментам. После всех драматических пертурбаций, когда главными звездами команды неожиданно стали Рики Пирс и Эдди Джонсон, трудно было требовать от тренера каких-то вменяемых результатов. Да, это мы сейчас говорим о «Сиэтле», который свои лучшие сезоны проводил именно тогда, когда от команды этого никто не ждал (см. и 1979 год, и 1987-й). Но ведь в третий раз такое не повторится, правда же?

Не повторилось. С Джонсом у руля «Соникс» выдали сезон, совершенно идентичный прошлогоднему — 41 победа, 41 поражение. Разница была в том, что на сей раз этого хватило для попадания в плей-офф.

Элементарная логика говорила о том, что в первом раунде «Соникс» ничто не светит: их соперником стал могучий «Портленд» Рика Адельмана, взявший 63 победы в регулярке. На старте серии «Блэйзерс» повели 2:0, и все вроде бы окончательно прояснилось. Однако в третьем матче вновь, как и в 1989 году, выстрелил ролевик Сидэйл Тритт, закошмаривший защиту «Портленда» и забивший гейм-виннер; четвертый стал бенефисом Эдди Джонсона и защиты «Сиэтла» (и атакующей дисфункции «Блэйзерс»). Серия переехала в Орегон, а там опытные Дрекслер и компания своего уже не упустили.

Явно переходный сезон закончился пусть и поражением, но с изрядной долей оптимизма. Форс-мажор преодолели — не без потерь, но преодолели, заполучили именитого тренера-победителя, вышли в плей-офф, не прогнулись под одну из сильнейших команд лиги, обзавелись перспективной молодежью.

Вы же понимаете, что все не могло быть так просто.

Только не в «Сиэтле».

• Эдди Джонсон, форвард «Сиэтл Суперсоникс»: «Это нехорошее чувство. Он к нам отлично относился. Не доставал парней, когда у них не шла игра. Он относился к нам как к мужчинам и ждал, что мы будем соответствовать этому. Все это слегка вгоняет в депрессию».

• Шон Кемп: «Я думаю, в баскетбольном мире недостаточно ценят то, что он сделал для «Соникс». Даже в тот год он многому научил нас насчет профессионализма — как вне площадки, так и в тренировках и играх. Мы с Гэри все еще говорим о том, какой фундамент он нам заложил для последующих лет».

Как вы, возможно, поняли, тирады эти относятся к главному тренеру «Сиэтла» Кей Си Джонсу, которого выперли из команды уже в середине января 1992 года. К тому моменту «Соникс» шли с показателями 18-18 и потерпели три поражения подряд, в том числе два домашних.

Все участвующие лица трагедии наперегонки расшаркиваются друг перед другом. Цитируя классиков, интеллигентные люди и расходятся по-интеллигентному: тихо, мирно и вежливо. Боб Уитситт рассказывает, что «это было самое сложное решение, которое он принимал в жизни». Кей Си Джонс деликатно замечает, что стал жертвой обстоятельств — команда молодая, а он не сумел отладить ее достаточно быстро. Строго говоря, Джонс пытался сделать из «Сиэтла» нечто вроде улучшенной «Юты», старомодной и дисциплинированной пик-н-ролльной команды, что явно не соответствовало потенциалу (и стилю) лидеров «Соникс». Но каким бы ни было решение Уитситта — импульсивным, продуманным или даже выстраданным, — «Сиэтл» посреди сезона остался без главного тренера.

Временной затычкой стал ассистент Боб Клоппенбург — человек очень компетентный, выдающийся защитный координатор, но разве может быть тренером НБА человек с такой фамилией? Это даже хуже, чем Бикерстафф. Так что Уитситт засел у себя в офисе с ведром кофе по-ирландски и принялся тянуть из шляпы бумажки с именами кандидатов. Перебрали буквально всех, кто был свободен или мог стать в ближайшее время: среди претендентов были Лэрри Браун, Майк Фрателло, Даг Коллинз, Пол Сайлас, Александр Курицын, кардинал Мазарини, Иосиф Лилианович Дрос и даже блистательный Гарри Сен-Жан, на котором я подробно останавливался в тексте про «Сакраменто» (тоже прочитайте).

Выбор Уитситта оказался таким же неожиданным, как когда-то выбор Кемпа на драфте. Новым наставником желто-зеленых стал лучший друг всех советских физкультурников Джордж Карл. (Слава богу, что мемы про Карла остались в 2015-м, а то бы сейчас началось).

• Боб Уитситт: «Я не знал Джорджа лично. Я знал о его существовании, и только. Чтоб вы понимали, было тридцать человек, с которыми я обсуждал его кандидатуру. Двадцать девять из них сказали: «Не прикасайся к нему даже трехметровой палкой. Ты моментально потеряешь работу». Все они пугали одним и тем же — вспыльчивый, эгоманьяк, не дурак выпить. Только один парень дал нейтральную оценку. Он сказал: «Слушай, я не могу его рекомендовать, но и рубить кандидатуру не стану, потому что он умный баскетбольный тренер».

Автобиография умного баскетбольного тренера носит до крайности говорящее название — «Сорок лет борьбы с примадоннами, бестолковыми генменеджерами и бездарным выбором бросков» (а еще напоминает название книги одного печально известного австрийского художника «4,5 года борьбы против лжи, глупости и трусости»; ох, не того тренера Фил Джексон сравнивал с Гитлером!). Можно было озаглавить ее короче: скажем, «А я — Д’Артаньян» или «Стою я в белом пальто такой красивый».

Насколько велика тут доля самоиронии — вопрос спорный; главное, что уже к началу девяностых Карл обеспечил себе стойкую репутацию человека, которого нужно обходить стороной. Настолько, что после ухода из «Голден Стейт» (с небольшим скандалом, куда же без этого) Карл не сумел найти себе работу в НБА и сначала вернулся в Континентальную Баскетбольную Ассоциацию, а затем и вовсе скатался в годичную командировку в Европу — возглавил мадридский «Реал». В НБА Карл отсутствовал больше трех лет, пока Уитситт каким-то образом не вспомнил, что был вот такой тренер — ершистый и непокорный, но вроде бы талантливый.

• Боб Уитситт: «Я пришел к владельцу домой. Никогда этого не забуду. Все, что я мог ему показать, — медиа-проспект КБА. Владелец мне сказал: «Ты ведь шутишь, да?» А его жена посмотрела на меня и сказала: «Это мне ни о чем не говорит». И я думаю — отлично, теперь мне и его жену надо уговаривать. Следует отдать владельцу должное, он посмотрел на жену и сказал: «Милая, нам не нужен Джордж Карл. Мы вроде ясно дали это понять Бобу. Но нашего последнего тренера, Кей Си Джонса, нанял я. И если Боб действительно настаивает на этом парне, давайте попробуем. Это будет его ответственность, и он знает, что на кону его работа». Тогда она мне сказала: «Отлично, ты же понимаешь, что лишишься своего места, если что-то не получится?»

Уитситт понимал. Повторялась ситуация с выбором Шона Кемпа, когда его тоже пугали увольнением в случае чего. В тот раз интуиция Уитситта не подвела. Как-то оно сложится сейчас?

Глава четвертая, в которой «Соникс» заявляют о себе, но теряют Трейдера Боба

Итак, Джордж Карл, которого никто из молодых игроков «Сиэтла» толком и не знал, стал главным тренером команды. Недоброжелатели клуба потирали руки, предвкушая столкновение темпераментов Карла и Пэйтона, и пророчили, что уже матчей через десять «Соникс» будут искать нового главного.

Карл поступил хитро. Не собираясь усмирять свое эго, в первое время он все же постарался не вступать в конфронтации хотя бы с самыми скандальными игроками вроде того же Пэйтона, а после окончания своего дебютного сезона в «Соникс» вызвал себе в подмогу старого приятеля еще по работе в NCAA — человека с совершенно непроизносимым именем Тим Гргерич.

У Фила Джексона был Текс Уинтер.

У Рика Адельмана — Пит Кэррилл.

У Грегга Поповича — Майк Буденхольцер.

У Пэта Райли — Билл Бертка.

Грамотный ассистент — штука в НБА совершенно незаменимая. Вдвойне незаменим он в том случае, если командой руководит такой тонкий психолог как Джордж Карл, с его деликатностью и грацией слона в посудной лавке. Подробный панегирик Тиму Гргеричу можно прочитать в соответствующей статье про его работу в «Кливленде», а мы ограничимся тем, что «Тренер Грг» был известен в баскетбольном мире как «Йода» и «Крестный отец». Гргерич был великолепным организатором игры, умным и всесторонне образованным; но чуть ли не главным достоинством на первых порах оказались его дипломатические таланты.

• Дуэйн Кейси, ассистент Джорджа Карла в «Сиэтл Суперсоникс»: «Развитие игроков — это его конек. Он один из лучших в мире, без преувеличения. Гарантирую, что целая куча тренеров или брала у Гргерича взаймы, или воровала».

Однако Гргерич пришел в команду только перед началом сезона-1992/93, а до этого Карлу приходилось обходиться своими силами. Первым и довольно неожиданным решением нового тренера стал перевод в запас Шона Кемпа, который уже довольно громко начал заявлять о своих лидерских амбициях.

Причины этого понять непросто: сам Карл обходит их молчанием, никаких серьезных разногласий между игроком и тренером не имелось, а даже если бы они были, то явно не успели бы возникнуть так рано. Возможно, Карл просто хотел, чтобы непривычная к высокому темпу команда равномерно распределяла силы на протяжении всего матча. Возможно, его напрягала ставка Кемпа на атлетизм, задорная глупость молодого бычка и полное отсутствие угрозы с дистанции. В любом случае, ни на игровое время, ни на продуктивность Кемпа все это никак не повлияло.

В своей книге Карл пишет, что Гэри Пэйтона так тяготил медленный, старомодный баскетбол, который прививал команде Кей Си Джонс, что защитник якобы всерьез задумался о завершении карьеры. На второй год в НБА, да. Охотно верю. Чтобы вытравить из юноши декадентские настроения, Карл начал разгонять «Соникс» до предела. В этом была определенная логика: если твой клуб буквально называется «Сверхзвуковые» — нужно соответствовать.

Итак, у вас в команде встретились главный трэштокер в истории баскетбола и тренер с самым гнусным характером в истории баскетбола. Что бы могло стать причиной разногласий? Как ни странно, вещь довольно невинная. Сильно сдружившиеся к тому времени Кемп и Пэйтон, между которыми возникла натуральная синергия, решили, что шоутайм «Лейкерс» — штука уже устаревшая. Нужен шоутайм нового поколения.

И парни начали устраивать шоу. Выглядело это примерно так. Кемп с Пэйтоном входили в зону противника и устремлялись к трехсекундной, где под кольцом уже ждал сконфуженный плюшевый медвежонок в лице условного Дэнни Шейеса или даже несгибаемого Майка Гмински. Пэйтон подвешивал над кольцом парашютик, Кемп яростно взмывал ввысь, а у несгибаемого Гмински оставалось два варианта: или благоразумно отойти в сторону, или отправиться в раздевалку на носилках. Первый вариант выбирали чаще: как говорится, лучше пусть двадцать тысяч букают, чем шестеро несут. Удивительно, но именно эти милые шалости (да еще и эффективные — аллей-уп почти всегда оканчивался успешно) сильно раздражали Карла, который усматривал в этом издевательство над соперниками и неуважение к духу игры.

Несмотря на эти шероховатости, «Соникс» разогнались не только в плане игрового темпа, но и по результатам. Вторую половину сезона команда пролетела как на крыльях — 27 побед в 42 матчах. Уже тогда возникали вопросы, насколько велика в этом заслуга именно Карла и его изменений: к счастью, в те времена интернет был в зачаточном состоянии — а то бы мы опять читали все эти пронзительные истории в духе «Стив Керр выезжает на багаже Марка Джексона и Люка Уолтона в «Голден Стейт».

Кстати, именно «Голден Стейт» стал первой серьезной проверкой для Карла и его новой команды в плей-офф, куда «Сверхзвуковые» пробились с шестого места в конференции.

«Воинами» в те годы продолжал рулить Дон Нельсон, и сезон-1991/92 стал для них лучшим под его началом — 55 побед, бешеные скорости и столь любимый Нельсоном организованный хаос. Трио «Run TMC» распалось с уходом Митча Ричмонда в «Сакраменто», но «Воины» от этого стали как будто еще сильнее: Крис Маллин продолжал быть элитным скорером, Тим Хардуэй провел выдающийся сезон (24 очка и 10 ассистов в среднем), Шарунас Марчюленис дорос до статуса одного из лучших «шестых» НБА. В общем, тут все представлялось довольно однозначным: две скоростные команды должны были порадовать публику темповой атакующей игрой, после чего «Сиэтл» почтительно уступал дорогу сопернику посильнее.

Ожидания в целом оправдались: наименее результативный матч серии закончился со счетом 115:101. Не слишком удивительно и то, что во второй раунд прошел все-таки «Сиэтл»: не первый случай апсета в НБА и уж точно не последний.

Зато все навсегда запомнили то, что произошло в концовке третьей игры, когда Шон Кемп при равном счете забил с навеса Пэйтона один из своих самых памятных аллей-упов и предопределил этим победу «Соникс». И уж тем более ни один человек, кто это видел, никогда не забудет случившегося в четвертом матче. Особенно жена того самого Элтона Листера, из-за которого в команде появился Пэйтон и через которого Кемп поставил, возможно, самый издевательский постер в мировой баскетбольной истории.

• Шон Кемп: «После матча жена Элтона нашла меня в подтрибунном помещении и сказала: «У него контрактный год. Он играет в плей-офф. Он в прошлом сезоне был с вами в одной команде. Зачем ты это с ним сделал в контрактный год?!» Чуваки, поймите, это просто из любви к игре. Я ни на кого из игроков зла не держу, думаю, на меня тоже никто не обижается. Я всегда старался данковать так, чтобы это не казалось проявлением неуважения. Это все чисто по приколу».

Есть подозрения, что Кемп лукавит. Конечно, все эти дерганья себя за мошонку и унизительные тыканья пальцами в поверженного Листера — это явные проявления высочайшего уважения к противникам. Кемп закусился с Листером еще во втором матче серии, где они устроили небольшую потасовку и получили по технарю. (Причем истинным виновником происшествия был Тим Хардуэй, первым схвативший Кемпа сзади, а Элтон просто попался под руку). Чуть позже по ходу матча Кемп влепил еще одного великого гвоздя — на сей раз манекеном для отработки данка послужил Крис Гатлинг. И хотя данк тоже получился историческим, шокировавший соперников «Lister Blister» стал больше, чем просто легендой.

Он стал символом рождения новой команды.

В свете всего этого никого уже особо не взволновало поражение во втором раунде от многоопытной «Юты», где Карл Мэлоун раскатал своего юного визави в тонкий блин (в среднем 29 очков против 13 у Кемпа). Все это было издержками построения нового суперклуба, болезнями роста. Всем было на это наплевать. В лиге появился новый феномен, и публика требовала продолжения банкета.

Банкет, естественно, продолжился.

На драфте-92 Уитситт выбрал Дага Кристи. Мы все помним Дага в качестве жестокого фантомаса из «Сакраменто» Рика Адельмана, но перед этим Кристи успел изрядно попылить в НБА. Хотелось бы сказать, что в «Сиэтле», но нет — дебютировал Даг только в середине сезона, и уже не в «Сиэтле», а в «Лейкерс».

А вот игрок, пришедший взамен, оставил в истории «Соникс» куда более глубокий след. Это был Сэм Перкинс, «Сонный Сэм» — исключительно своеобразный для начала девяностых бигмен, который всю свою карьеру, до тридцати с лишним лет, пытался бросать трешки, а в «Сиэтле» неожиданно научился их попадать. (Еще он знаменит историей, которую рассказал бывший генменеджер «Чикаго» Род Торн, — дескать, если бы на драфте-1984 Джордан не достался бы «Быкам», из оставшихся игроков Торн выбрал бы Перкинса, а никакого не Чарльза Баркли; в итоге осрамился за него Норм Сонджу, взявший Перкинса в «Даллас» под четвертым пиком).

Главное приобретение «Соникс», как мы уже говорили, лежало в другой, внеигровой плоскости — в межсезонье в команду пришел Тим Гргерич. Большего Карлу и желать было нечего: «Тренер Грг» занимался развитием игроков и координацией нападения, Клоппенбург ставил игру в защите, а самому Карлу оставалось стоять с плетью, гнать игроков вперед и внедрять в их мозги свою концепцию ядерной триады — бросок из-под кольца, трехочковый, штрафной. Даже на возмутительные аллей-упы парочки Кемп-Пэйтон тренер махнул рукой — работает, публике нравится, ну и ладно.

«Соникс» закончили регулярку с 55 победами и не то чтобы сразу вознеслись на уровень контендера (лидеры их все еще были очень молоды), но ожидания определенно подогрели — и в плей-офф принялись активно их оправдывать. Как говорится, мальчики становятся мужчинами под звонкую команду старшины.

Все три серии плей-офф 1993 года оказались очень тяжелыми, затянулись до последнего матча, и все прошли совершенно по-разному.

Сначала был попячен прошлогодний обидчик «Сверхзвуковых» — «Юта». Скоростной вертикальный баскетбол «Соникс» столкнулся c консервативными двоечками Джерри Слоуна — и победил, причем на морально-волевых, уступая по ходу серии 1:2. В решающем пятом матче «Сиэтл» тоже уступал, но в третьей четверти врубил форсаж и укатал «Юту» со счетом 39:18, а ключевую роль на фоне вялого Шона Кемпа сыграл тот самый Сэм Перкинс (20 очков и 13 подборов).

Пресса немедленно зашлась в восторгах, причем большой акцент делался на молодости команды: буквально так и писали — «young Sonics». Ну, вы знаете этих юных ребят: 33-летние Рики Пирс и Эдди Джонсон, 31-летние Перкинс и Майкл Кейдж, 28-летний молокосос Макмиллан… Однако журналисты быстро поняли, куда течет река. Все эти пирсы и перкинсы уже были неактуальны — было ясно, что команда скоро будет принадлежать Кемпу и Пэйтону.

Во втором раунде сетка свела команду Джорджа Карла с «Хьюстоном». Эта серия с самого начала превратилась в какой-то удивительный вальс, где домашняя команда неизменно выигрывала, причем обязательно с двузначной разницей.

Команды увлеченно расшаркивались друг перед другом, как Чичиков с Маниловым в дверях, вплоть до седьмой игры. В пятой «Соникс» разнесли оппонента с разницей «+25», и казалось, что вот оно, кончено, но в шестой полностью провалился Шон Кемп, набрав всего одно очко. А вот Кенни Смит, у которого уже тогда ноги приобрели отчетливый Х-образный вид, ответил тридцаткой, «Хьюстон» затащил, и серия перешла в эндшпиль.

В эндшпиле по закону жанра кто-то из героев должен был эпически обделаться: эту малопочетную, но необходимую функцию взял на себя Гэри Пэйтон (2 из 14 и один ассист за 35 минут).Повторилась история с «Ютой»: к большому перерыву «Рокетс» вели 10 очков — в третьей четверти Sonic Boom, 35:22, овертайм, а в овертайме «Соникс» уже дожали Оладжувона сотоварищи (немного помогли судьи и невообразимо чудовищный галстук Джорджа Карла, совершенно деморализовавший соперников).

За право сразиться в финале с неизменными «Быками» сошлись «Сиэтл» и «Финикс».

В этой серии опять же все казалось очевидным: «Финикс» был победителем регулярки, Баркли провел умопомрачительный сезон и получил титул MVP, и все в общем сходились во мнении — если кто и сможет лишить «Буллз» третьего чемпионства подряд, так только «Финикс». Сами аризонцы подходили к финалу Запада в благодушном настроении и даже снисходительно похваливали «Сиэтл» в прессе.

В итоге «Финиксу», чтобы попасть в один из лучших финалов десятилетия, пришлось отмучиться семь матчей в полной выкладке, Баркли — выдать одну из величайших седьмых игр в истории, и все равно не обошлось без скандала.

Кемп здорово провел серию, но в последней игре полностью растворился на фоне Баркли: оно и неудивительно, когда низенький пухловатый мужичок, против которого ты защищаешься, накидывает тебе в лицо 44 очка и собирает 24 подбора.

Пэйтон тоже был совершенно незаметен — о, эти старые добрые времена, когда стартовый разыгрывающий финалиста конференции за семиматчевую серию не только ни разу не забил из-за дуги, но даже и ни разу не бросил. Провалился и Рики Пирс.

«Санз» взяли у противника все четыре четверти, выиграли с двузначным перевесом (123:110), нападение «Соникс» тянул на себе исключительно ветеран Эдди Джонсон — казалось бы, какие тут ещё могут быть вопросы? Вопросы, тем не менее, были.

Седьмой матч по сей день дает обильную почву для конспирологических теорий: дескать, лиге для рейтингов было выгодней, чтобы в финале зрители увидели дуэль Джордана и Баркли, а не каких-то сопливых ноунеймов , так что бригаду Дика Баветты назначили палачами «Сиэтла».  Баветте было не привыкать, и со своей задачей он справился на все сто: «Финикс» бросил 64 (!!!) штрафных и реализовал 57, а Кемпа, Макмиллана и Эдди Джонсона выгнали с площадки из-за перебора фолов — причем Джонсон на тот момент отыграл всего 26 минут, за которые успел настрелять 34 очка и явно шел на «полтинник». Эдди до сих пор рвет и мечет, вспоминая ту игру: «Нам просто запрещали даже прикасаться к Баркли. Каждый раз, когда мы это делали, судья давал нам фол».

• Джордж Карл, главный тренер «Сиэтл Суперсоникс»: «Не, я больше не хочу об этом разговаривать. В последний раз, когда я об этом говорил, мне это обошлось в сто тысяч долларов».

Итак, «Финикс» Чарльза Баркли вышел в финал, чтобы пополнить собой список команд из моего цикла о великих неудачниках, а «Сиэтл» отправился праздновать моральную победу и готовиться к следующему сезону, который обещал стать прорывным. С целью омолодить команду Боб Уитситт расчехлил свою трейд-машину и, к удивлению многих, отдал героя плей-офф Эдди Джонсона за 24-летнего защитника из «Шарлотты» Кендалла Гилла.

Перед этим состоялся драфт, на котором Уитситт снова взялся за колдовство. Если не удалось приманить чемпионство, взяв Майка Чемпиона, — может, проканает, если взять Мэджика и Джордана? На драфте были доступны оба, правда, в версии для бедных — центровой Ирвин Джонсон крайне скупых дарований и защитник Адонис Джордан, который красотой был достоин греческого Адониса, а талантом — Майкла Джордана, но только в параллельной вселенной. В нашей же реальности он ограничился двадцатью набранными очками за всю карьеру, за «Соникс» ни разу не сыграл, да и с красотой как-то не задалось.

Последний штрих Уитситт любовно нанес буквально за несколько дней до старта сезона-1993/94: в рамках омоложения состава обменял 26-летнего Деррика Макки на 31-летнего немца Детлефа Шремпфа из «Индианы» (видимо, одного Гргерича было недостаточно, чтобы окончательно сломать языки комментаторам). Три года подряд Шремпф был кандидатом на получение награды «лучшему шестому», дважды ее выиграл, а аккурат перед обменом перешел в стартовый состав и скатался на свой первый Матч Звезд. В этой статье вы найдете и еще один интересный факт про Шремпфа, но достоверность этой информации целиком и полностью на совести автора статьи.

• Детлеф Шремпф, форвард «Сиэтл Суперсоникс»: «Чаще всего меня, конечно, путали с Риком Смитсом, но один парень умудрился перепутать меня с Шоном Кемпом».

Итак, сезон-1993/94 должен был стать годом «Сиэтла». Он им и стал — во всех смыслах.

«Соникс» пролетели по сезону ядовитым зеленым облаком, как некогда полчища гуннов неслись по истерзанному телу Европы. Чемпионат начался с ритуальной казни «Лейкерс», продолжился десятью победами подряд, а дальше так и поперло. «Сиэтл» без какой-либо конкуренции выиграл регулярку, став единственной командой, перешагнувшей за отметку в 60 побед, да и без индивидуальных наград «Сверхзвуковые» не остались: Кемп с Пэйтоном съездили на Матч Звезд (Кемп даже вышел в старте), оба попали в символические сборные, Пэйтон с Макмилланом — еще и в защитные пятерки. Большинство членов команды удостоились почетного гражданства Сиэтла и получили пожизненный абонемент на концерты Pearl Jam, Джордж Карл стал тренером команды Запада на МВЗ и лауреатом Нобелевской премии мира, а популярность Шремпфа увеличилась еще на пару сантиметров.

Но главным, конечно же, были не исторические 63 победы «Сиэтла», а общий контекст сезона — тоже исторический. Контекст же, как мы помним, был такой: после победы над «Финиксом» в финале-1993, увенчавшей первый трипит «Чикаго», Майкл Джордан объявил, что потерял интерес к баскетболу и уходит в Профессиональную Лигу русской лапты представлять команду «Каргасокские медведи» (Томская область). Вокруг внезапно освободившегося трона немедленно воцарилась грызня, что твоя Игра престолов, но большинство экспертов еще в апреле сходились в одном: король умер, да здравствует новый король, который обитает на северо-западе США, носит стильное желто-зеленое облачение и показывает самый зрелищный, атлетичный и современный баскетбол в лиге.

7 мая 1994 года трибуны сиэтльского «Колизея» в ужасе смотрели, как лучшая команда сезона уныло и безыдейно сливается в овертайме пятой игры совершенно посредственному «Денверу», главными звездами которого были Дикембе Мутомбо, Лафонсо Эллис и Махмуд Абдул-Рауф. А через несколько минут табло зафиксировало один из самых известных апсетов в истории НБА: «Наггетс», восьмые сеянные, кое-как пролезшие в постсезон с 42 победами, вышибли из плей-офф несостоявшегося короля уже в первом раунде.

Обстановка в команде начала, скажем так, набухать, уже во второй игре — хотя «Сиэтл» выиграл ее с двузначной разницей и повел в серии 2:0.

• Джордж Карл: «Пэйтон и Рики Пирс угрожали друг другу оружием. Игроки мне потом сказали, что у них в спортивных сумках были пистолеты. Они кричали что-то вроде «Да я твою семью поубиваю». Это было безумие».

• Рики Пирс, защитник «Сиэтл Суперсоникс»: «У нас с Гэри был небольшой спор. Просто командный спор».

Итак, двенадцатилетний Гилберт Аренас еще только перестреливался на улице с пацанвой из водяных пистолетиков, а его дело в НБА вовсю жило и даже процветало. Неизвестно, что в действительности стало причиной конфликта во время выигранного матча, но Карл отреагировал на «небольшой командный спор» жестко — в последних двух матчах Пирс практически не выходил на паркет.

Это, однако, не помогло — «Соникс» проиграли явно не из-за атмосферы в раздевалке. «Наггетс» не уступали оппоненту в скорости, а Мутомбо (6,2 блока за матч) наглухо забетонировал «краску», лишив «Сиэтл» его основного преимущества. Сила команды, ее коллективная игра, где даже Кемп был лишь первым среди равных, обернулась слабостью — как это часто бывает в плей-офф с такими командами, в самый ответственный момент никто не смог выйти на передний план и затащить с помощью примитивного, но действенного «хиробола». В какой-то момент Карл с Пэйтоном настолько выбесили друг друга, что принялись общаться исключительно через Тима Гргерича, как в знаменитой сценке из «Гарри Поттера» — «Я вам не сова!»

В теперешних интервью игроки «Соникс» аккуратно перекладывают вину друг на друга, а чаще всего — на Джорджа Карла, но почти все согласны в том, что если бы тогда они прошли «Денвер», чемпионство было бы у них в кармане. Это довольно спорное утверждение — тот же Оладжувон мог навешать Кемпу не хуже Мутомбо, только «Рэйнмену» еще и пришлось бы бегать за ним в защите. Но с одним согласиться можно — шансы были действительно очень велики.

Провал был страшным и унизительным. Впервые в истории лиги восьмая команда выбила первую. На клуб опустилась мрачная туча депрессии. Владелец «Соникс» Барри Экерли спасался в радостях отцовства (незадолго до этого у него родился сын), Джордж Карл признавался, что если чувствует себя дерьмово — это еще хороший день. Но главным пострадавшим стал генеральный менеджер Боб Уитситт.

До сих пор существует некая завеса тайны над тем, что случилось у них с Экерли. Обе стороны как будто заключили пакт о неразглашении (может быть, и без «как будто»): неизвестно, был ли там какой-то скандал, неизвестно даже, сам ли Уитситт подал в отставку или был уволен. Во всяком случае, Экерли незадолго до этих событий даже объявлял на пресс-конференции, что контракт с Уитситтом будет непременно продлен. Вариант с увольнением выглядит крайне несправедливым: «Трейдер Боб» создал одну из самых мощных и ярких команд своего времени, и единственное, пусть даже очень громкое, фиаско вряд ли могло стать основанием для радикальных мер. Наиболее реалистичная версия — владелец и генменеджер поцапались из-за Карла, которого Экерли собирался выгнать; Уитситт отстоял свою креатуру, но поплатился собственным местом.

Так или иначе, увольнение состоялось. Через два месяца Уитситт уедет на пару сотен километров южнее — руководить соседним «Портлендом», где снова будет в нескольких шагах от титула, а затем соберет одного из самых уродливых спортивных кадавров в истории — «Джейл Блейзерс».

Но его величайшее детище, «Сиэтл Суперсоникс», двинется к своему главному успеху и к своему краху уже без него.

Глава пятая, в которой Карл совершает роковую ошибку, а Джим Макилвэйн наносит смертельный удар

Итак, перед началом сезона-1994/95 «Сиэтл» возглавил сорокалетний Уолли Уокер — в недавнем прошлом игрок «Соникс», «чудесный Уолли», который особыми талантами не блистал, но помог команде взять чемпионский титул в 1979-м (а за два года до этого стал чемпионом и в «Портленде»).

Что ж, вступительный экзамен у Уокера получился действительно сложным.

На далеком Востоке, в стане недавнего доминатора лиги, назревала катастрофа: начал выкидывать фокусы Скотти Пиппен, после ухода Джордана внезапно ставший франчайзом «Чикаго Буллз». Насколько Пиппену подходила роль лидера, хорошо показал знаменитый третий матч серии против «Нью-Йорка»: когда за 1,8 секунды до конца игры Фил Джексон доверил решающий бросок не ему, а Тони Кукочу, внутренний альфа-самец Скотти вырвался наружу. Пиппен демонстративно отказался выходить на паркет, чем поднял энтузиазм в команде и свою репутацию до необычайности, а «Быки» уступили «Никс» в семи матчах.

Вскоре масла в огонь подбавил менеджер «Чикаго» Джерри Краузе, который прямым текстом сообщил изумленной публике, что продлить-то мы его, конечно, продлим, но вот заслуживает ли Скотти увеличения контракта?.. На Пиппена, который до баскетбола был голью перекатной и которому в НБА вечно недоплачивали, это подействовало как красная тряпка на быка (извините за невольный каламбур). Вся эта череда демаршей привела к тому, что летом 1994 года представители «Чикаго» и «Сиэтла» встретились, чтобы восстановить историческую справедливость: вы Пиппена задрафтовали? вы его обратно и забирайте, а нам пожалуйте Кемпа, Рикки Пирса, и можно без хлеба.

Дальше произошло много забавных и неловких телодвижений. Джордж Карл поехал к Джордану на консультацию с наивным вопросом «Кого выбрать?», на что Джордан, ослепительно улыбнувшись, не менее наивно ответил: «Конечно, Скотти, он вам принесет не один титул». Сам Скотти оскорбился уже всерьез и везде тыкал своими тремя чемпионскими перстнями — мол, а у вас такое есть? Видите, как меня тут не ценят?

Трансфер был уже как будто на мази, Карл и Гргерич, очень хотевшие прихода Пиппена, довольно потирали руки, когда на сделку вдруг наложил вето Барри Экерли. Что побудило его к этому шагу — опять же, достоверно не известно. Кемп любит рассказывать, что трейд заблокировали болельщики «Сиэтла», которые устроили уличные беспорядки и угрожали поджечь арену. Возможно, частично дело было и в этом — Кемп правда был исключительно популярен в городе, — но, скорее всего, сработали менее романтические мотивы.

Во-первых, сам Экерли был не вполне уверен в том, что нужно менять восходящую суперзвезду на человека с откровенно говнистым характером, который ну вот вообще не доказал, что способен быть франчайз-игроком (а столкновение говнистых характеров Карла, Пэйтона и Пиппена — это вообще атас, этакое треугольное нападение друг на друга). Во-вторых, возникли разногласия по поводу содержимого сделки — стороны лихо торговались игроками и пиками, которые должны были пойти в довесок к основному блюду, но так ни к чему и не пришли. Осложнялось дело тем, что Уитситт уже рулил в «Блейзерс», а новичок Уолли Уокер опасался делать резкие шаги без явной поддержки владельца.

• Уолли Уокер, и.о. генменеджера «Сиэтл Суперсоникс»: «Это была странная ситуация, потому что генменеджера в команде не было. Я был просто консультантом, которого попросили прийти на время».

В общем, вместо эпического трейда «Кемп-Пиппен» генменеджер «Соникс» ограничился в свое первое межсезонье тем, что подобрал старенького Билла Картрайта, проводившего свой последний год в лиге. Избавились и от смутьяна Рики Пирса. Альтернативная история «Пиппен в Сиэтле» второй раз осталась просто пищей для фантазии. Пойду напишу статейку «Что, если бы Мольтке-младший не увел с Марны пять дивизий на Восточный фронт».

И межсезонье, и сам сезон-1994/95 получились для «Сиэтла» переходными. Регулярку «Соникс» откатали на четверочку — 57 побед. И Кемп, и Пэйтон, и Шремпф съездили на Матч Звезд, а Шремпф даже в первый и последний раз в карьере попал в символическую сборную, но ни для кого из лидеров «Соникс» сезон не стал прорывом. Впрочем, это мало кого заботило: главный лот был все еще не разыгран. Джордан продолжал с переменным успехом играть в бейсбол, в гольф, давать консультации на тему, как лучше выменять из «Чикаго» Пиппена, и вроде бы не помышлял о возвращении в НБА. Так что трон все еще — ну, не то чтобы пустовал, но пошатывался: внезапный прошлогодний чемпион, «Хьюстон», провел регулярку совсем слабо, не дотянув даже до 50 побед, а стало быть, возможность забрать себе корону у «Сиэтла» все еще оставалась, причем неиллюзорная.

«Лейкерс», с которыми «Сиэтл» сошелся в первом раунде, были на тот момент соперником не менее посредственным, чем прошлогодний «Денвер», — команда молодая и, прямо скажем, не особо звездная (забегая вперед, именно этому составу «Озерников» не помог даже праймовый Шакил, пришедший туда в 1996-м).

О втором подряд позоре «Сиэтла» вспоминать не принято — действующие лица умалчивают о нем даже в монументальной серии интервью «When the Sonics Boomed». Если в обществе джентльменов кто-то громко испортил воздух, все только начнут сильнее пыхтеть сигарами — логика примерно такая. Ну умер и умер, чего бухтеть-то. Игроков «Соникс» можно понять: позор действительно получился знатным. В серии с «Денвером» хотя бы дошло дело до двух матчей с овертаймами и пятой игры. «Лейкерс», где лучшим игроком был карапуз Ник Ван Эксел, разделались с «Сиэтлом» в четырех. Карл бесился, применял душераздирающие методы воздействия, а во второй игре даже натурально призвал молнию с небес, на двадцать минут погрузившую домашнюю арену «Сиэтла» во мрак.

• Дел Харрис, тренер «Лейкерс»: «Мы с Куртом Рамбисом сидели там и думали о старых бостонских фокусах — специально отключить свет, чтобы изменить неудачную ситуацию».

Но и вмешательство сверхъестественных сил не помогло — второй год кряду «Соникс» вылетели в первом раунде. На Карле после серии лица не было — его карьера повисла даже не на волоске, а на какой-то наномолекулярной нити. Боба Уитситта, который мог бы отстоять своего протеже, в команде уже не было, а Уолли Уокер таким авторитетом не обладал.

И все же Карл выжил — видимо, снова призвал каких-то могучих духов, не давших Барри Экерли выгнать его подальше. Ничем иным объяснить это нельзя. Тренер не мог даже сослаться на травмы — в команде все были более-менее здоровы, кроме Кендала Гилла, весь год страдавшего от депрессии и конфликтовавшего с Карлом.

• Джордж Карл: «Когда Кендалл сказал, что чувствует себя настолько плохо психологически, что не может играть, я не поверил своим ушам. Он не может играть из-за того, что он в плохом настроении? Команда объявила о том, что его мучают мигрени. Доктора объяснили, что у него клиническая депрессия. Это еще что за хрень? К сожалению, я мало знал о психологических болезнях. Депрессиями страдали Уинстон Черчилль, Авраам Линкольн, Марк Твен и Эрнест Хемингуэй, но тогда я этого не знал. Кендалл не получил от меня никакого сострадания или понимания».

Сезон-1994/95 ознаменовался для НБА трагическим событием — скоропостижно вернулся в лигу Майкл Джордан, наконец понявший, что счастье не в бейсболе, а совсем наоборот. А значит, приоткрывшиеся было для всех амбициозных команд чемпионские форточки, обманчиво поманив свежим ветром, начали неумолимо закрываться. Первый плей-офф после возвращения Майклу не удался — вылетел от «Орландо», но всем было понятно, что это просто разминка, и в сезоне-95/96 мы увидим уже полноценное возвращение короля.

«Сиэтл» готовился к величайшим дням в своей истории таким образом.

Проблемного Гилла с его депрессией сплавили в «Хорнетс», получив взамен отличного снайпера Херси Хокинза, бросавшего трешки с процентом около 40. Дальше Уокер разгрузил ростер, отправив из команды сильно сдавшего из-за травм Шарунаса Марчюлениса, который отбегал за «Сиэтл» прошлый сезон. Вернулся же в команду ветеран Фрэнк Бриковски по прозвищу Кирпич, успевший поиграть в «Соникс» еще с Джеком Сикмой. К бросковым талантам Брика прозвище отношения не имело, а символизировало его характер: ходили слухи, что Кирпич любит избавляться от людей с помощью электрошокера, пластикового мешка, липкой ленты и своры голодных свиней.

На этом комплектование состава было в общем и целом закончено, классический желто-зеленый логотип сменили на модный-молодежный, добавив красного цвета и наконец выдвинув на первый план «Космическую иглу», и обновленные «Соникс» ринулись в бой.

Ну как ринулись — начали разгоняться: 6-5 на старте сезона, увенчавшиеся поражением от новичка лиги «Торонто», к особому оптимизму не располагали. Лезвие меча над шеей Джорджа Карла становилось все ощутимей, и Экерли наверняка не раз уже пожалел, что Уитситт когда-то принес ему брошюрку с именем «умного баскетбольного тренера». Однако затем, как сказал Херси Хокинз, «просто что-то щелкнуло», и команда вдруг полетела.

• Стив Келли, журналист: «Когда Бриковски и Винсент Эскью присоединились к команде, атмосфера на арене очень сильно изменилась. Они подняли «Сиэтл» на новый уровень жесткости, так бывает, когда в хоккее на лед выходит тафгай. Вы знали, что теперь вашим противникам придется почаще оглядываться».

Жесткий «Сиэтл» разогнался так, что к Матчу Звезд единолично возглавил Западную конференцию, а 19 апреля, обыграв «Миннесоту», побил установленный два года назад рекорд франшизы по количеству побед. 64 победы — чаще всего такого за глаза хватает для победы в регулярном чемпионате…

Но не в этот раз. В этот раз даже могучие «Соникс», «Сперс» и «Мэджик» старались не смотреть на Центральный дивизион, а если случайно и посматривали, то сразу же робко отводили взгляд. В Центральном бесчинствовали «Быки», не замечая ни малейшего сопротивления (в январе под горячую руку попал и «Сиэтл» — 113:87, а Джордан с Пиппеном дуэтом накидали второй защите лиги 64 очка). Рекорд «Соникс» моментально поблек по сравнению с титаническими и вечными, как тогда казалось, чикагскими 72-10. В этот момент у лиги случилось коллективное «что с лицом?» — кроме, конечно, «Хьюстона», который своим чемпионским окном воспользовался на все деньги и теперь мог свысока на всех поплевывать.

Начинался плей-офф, а вернее, начинался первый раунд плей-офф, и в Сиэтле уже заранее начинали запасаться валокордином. Третий подряд вылет на стартовом этапе — это была бы такая романтика абсурда, что голову Карла уже ничто бы не спасло. Поэтому в серии против «Сакраменто», вышедшего в плей-офф впервые за десять лет, у всех причастных по спине заранее поползли мурашки.

• Фрэнк Бриковски, центровой «Сиэтл Суперсоникс»: «Я видел, как все напряглись, когда наступил третий матч. «Сакраменто» нас немного поддавливали… Я даже не знаю, сознавал ли я тогда, сколько у «Сиэтла» было вылетов в первом раунде, потому что я на самом деле не фанат баскетбола, так что особо не следил. Все пасовали друг другу, никто не хотел бросать, и я тоже мог облажаться. Мяч наконец дошел до меня, я бросил трешку, попал, и тренер Грг мне потом всегда говорил, что это была убойная трешка. Я правда этого не понимал, для меня это был просто еще один бросок, но в итоге мы выиграли матч, а потом и всю серию».

Сбросив проклятие первого раунда, «Сиэтл» заиграл совсем по-другому и в полуфинале конференции вынес действующих чемпионов со счетом 4-0. Трио Кемп – Пэйтон – Шремпф резвилось против одряхлевших ракет как на тренировке, а Олдажувон выдал, пожалуй, худшую свою серию с конца восьмидесятых. (Параллельными курсами на Востоке двигались «Буллз», которые перешагнули, не заметив, «Майами» и «Нью-Йорк», чтобы сполна насладиться реваншем над «Орландо» за прошлогоднее поражение). Впереди у «Сиэтла» оставался только один противник, вполне проходимый, — еще одна стариковская команда, и по возрасту лидеров, и концептуально.

• Нэйт Макмиллан: «Самым большим препятствием стали «Джаз». Мы так много оставили в этой серии, что когда добрались до финала, чувствовали только облегчение от того, что прошли их. Мы были счастливы просто оттого, что дотянули до финала, а не думали о том, как там победить».

«Соникс» уверенно повели в серии 3-1, и все, казалось, было кончено. Однако «Джаз» на зубах  втащили пятый матч в овертайм, игру жизни выдал Джефф Хорнасек, и деды Джерри Слоуна победили на выезде, а затем, окрыленные, порвали обескураженный «Сиэтл» на рисовую лапшу — 118:83. Пока «Буллз», свипнувшие Шака в финале Востока, спокойно отдыхали себе, команде Джорджа Карла предстояло выдержать последний экзамен — неровный баскетбол будущего против надежного баскетбола прошлого, «новые Мэлоун-Стоктон» против старых, импульсивный новатор Карл против сурового сержанта-консерватора Слоуна.

Перед седьмым матчем «Соникс» провели митинг, на котором Херси Хокинз орал с балкона целой армии собравшихся внизу фанатов: «Мы готовы надрать кое-кому задницу в это воскресенье?!» (Думается, это было незабываемое зрелище). Детлеф Шремпф намеревался надеть на матч счастливые труханы, но так и не вспомнил, какие у него счастливые — плавки или боксеры. Карл снова обратился к магии и погладил на удачу перед самым началом матча фарфоровую жабу.

Неизвестно, что из этого, но что-то точно помогло (а может, все в комплексе). Ну, или вы всерьез будете рассматривать вероятность, что «Соникс» включились в защите? За восемь секунд до конца, при отставании «Джаз» в три очка, Карл Мэлоун встал на линию. Было как раз воскресенье, а вы же помните, что происходит с почтой по воскресеньям? Мэлоун чокнул, смазав оба, Хокинз в ответ чокнул чуть меньше, смазав один, ну а отчаянный бросок Брайона Расселла на овертайм цели не достиг.

Впервые с 1978 года «Сиэтл Суперсоникс» вышли в финал.

Серия «Буллз» против «Соникс» со временем обрела культовый и даже несколько былинный статус, была растаскана на цитаты и кадры и обросла целым набором нарративов (если не мифов). Один из них, наиболее устойчивый — что «Соникс» могли или даже были обязаны вытаскивать серию, если бы Джордж Карл не дотянул до последнего и сразу поставил Гэри Пэйтона, легендарную «Перчатку», защищаться против Майкла Джордана. Карл, однако, ждал аж до четвертой игры, когда «Сиэтл» уже проигрывал 3-0 и был в шаге от бесславного свипа. Как только он спустил Пэйтона с поводка и крикнул «Фас!» — «Соникс» сразу же вытащили два матча, а Джордан выглядел в них довольно уныло. Так что это одно из главных «Что, если бы…» в истории НБА. Основным популяризатором этого нарратива стал, как известно, Билл Симмонс, упорно называющий Пэйтона лучшим игроком того «Сиэтла», а Симмонсу не откажешь в умении присесть на уши публике.

При ближайшем рассмотрении все это выглядит достаточно сомнительно.

Во-первых, «Соникс», измочаленные в мясорубке серии с «Ютой», в первых трех матчах двигались так тяжело, будто до этого несколько ночей подряд разгружали вагоны с углем, тогда как у «Буллз» была целая неделя на отдых.

Во-вторых, Пэйтон в финале конференции потянул (сам он утверждает, что даже надорвал) икроножную мышцу и играл на уколах. Еще один оборонительный зубр команды, Нэйт Макмиллан, отыграл в первом матче с «Быками» шесть минут, получил травму поясницы и кое-как восстановился только к той самой четвертой встрече.

В-третьих, и это важнее всего, хотя и прозвучит слегка кощунственно: действительно ли защита «Перчатки» против Эм-Джея сыграла настолько важную роль в двух победах «Соникс»?

• Гэри Пэйтон: «Я бы хотел играть против Майкла в первых трех матчах, но повредил икроножную мышцу, и Джордж Карл сказал, что не хочет меня чрезмерно нагружать. Я умолял Джорджа: «Пожалуйста, просто позволь мне сыграть против него». В первом матче Майкл нас убил. Но Джордж ни за что не хотел, чтоб я это делал. Он сказал: «Ничего страшного, у нас впереди длинная серия. Давай просто подождем».

Ходят слухи, что Пэйтон после третьего матча влетел с ноги в офис к Карлу и поставил ультиматум — дескать, хорош, поиграли в капитализм — и хватит, теперь я буду защищаться против Майкла, даже если ты мне запретишь. Выбора у Карла все равно не оставалось, и что произошло в четвертом матче, мы все помним: Пэйтон повис на Джордане как клещ и включил свой самый густой трэшток, на какой был способен. Как известно, трэшток любой степени жесткости Джордана только заводил, а вот чисто физически это сделалось проблемой: Майклу было 32, атлетизм его был не тот что прежде, и висящий на плечах Пэйтон стал большой и неприятной неожиданностью.

• Гэри Пэйтон: «Ну, там было много всего. Много «пшел нах, пшел нах, пшел нах». К нам с Майклом подскочил Рон Харпер, потом Скотти Пиппен, потом и Фил Джексон. Мы все бегали друг за другом и повторяли: «Пшел нах».

Если, однако, присмотреться, то станет заметно: несмотря на то, что Пэйтон очень старательно исполнял роль рыбы-прилипалы, в финальной фазе Джордану мешали то Хокинз (чаще всего), то Шремпф, то даже Дэвид Уингейт. Индивидуальную защиту Пэйтона, безусловно, недооценивать нельзя: его сверхжесткая контактная игра, зачастую при заметном попустительстве судей, выматывала Джордана. Но и настолько мифологизировать ее тоже не следует — едва лишь «Буллз» физически подсели, у «Соникс» наконец-то включилась на полную катушку командная защита. А впереди царил Шон Кемп.

• Марк Мокин, пиар-менеджер «Сиэтл Суперсоникс»: «Если бы вы были инопланетянином и я бы привел вас посмотреть эту серию, вы бы посмотрели те шесть матчей, и вас бы спросили: «Кто лучший баскетболист в этой игре?» — вы бы ответили, что Шон Кемп лучше Майкла Джордана».

Что произошло в шестой игре, хорошо известно: «Чикаго» мобилизовались, очень вовремя вернулся сломавшийся в середине серии Рон Харпер, и в решающем поединке «Быки» одолели противника не нападением (тот же Джордан выбросил вполне кошмарные 5 из 19 при 5 потерях), а бешеной защитой. 75 очков — худшая результативность «Сиэтла» в том плей-офф, такой низкой не было даже в мясных зарубах с «Ютой». Но разве можно обвинить в этом Кемпа, который даже в этой игре выдал внушительные 18 +14? Кемпа, который именно в этом плей-офф окончательно заслужил свое прозвище The Reign Man («Властелин») и замахнулся на статус, ни много ни мало, лучшего тяжелого форварда в НБА? (Да-да, при живых и вполне себе здравствующих Баркли, Мэлоуне и прочих томах гуглиоттах).

• Фрэнк Бриковски: «Шон Кемп возглавлял ту команду. Вы можете говорить о Гэри, можете говорить о ком угодно, но именно Шон был тем человеком, на чьей спине все ехали».

В жаркие деньки начала июня «Сиэтл» действительно на мгновенье стал совершенством, прообразом идеальной команды будущего. Это был шедевр Джорджа Карла и, конечно, Боба Уитситта; не их вина, что сражаться им пришлось не против баскетбольной команды, а против священного монстра, Молоха, пожирающего звезды.

Кто бы справился лучше?

К сезону-1996/97 «Соникс» подходили побитые, но с гордо поднятой головой. Команда прошла крещение огнем, игроки заматерели, Карл обрел громадный кредит доверия — кто теперь мог усомниться в том, что он действительно умный баскетбольный тренер? Освоился на посту генерального менеджера и Уолли Уокер. Даже чересчур.

Трейд, который убил мечту об идеальной команде будущего, соткался в ветреном сиэтльском воздухе так.

Когда Бог раздавал людям баскетбольные таланты, Джим Макилвэйн был одним из последних в очереди, зато удачливости ему досталось на десятерых. Джима выбрали на драфте 1994 года под 32-м пиком, и этому пику он вполне соответствовал. Это был классический типаж белого центрового девяностых a la Эрик Монтросс или Грег Остертаг — высокий, длиннорукий, неповоротливый, с армейской стрижкой-площадкой и практически нулевыми баскетбольными умениями. В тот роковой момент, когда взгляды фронт-офиса «Соникс» упали на Макилвэйна, он был свободным агентом, отбегав два года в «Вашингтоне», где набирал в среднем по два очка за матч, но зато умудрялся в свои небольшие минуты на паркете делать по два блок-шота. Венцом его карьеры в «Буллетс» стал матч против того самого «72-10» «Чикаго», когда Макилвэйн чуть не сделал трипл-дабл (6 очков, 11 подборов, 9 блоков). Увиденное впечатлило Уокера необычайно; стало ясно, что именно этот игрок во что бы то ни стало и за любые деньги нужен «Сиэтлу».

• Уолли Уокер: «После сезона-1995/96 мы подписали свободного агента Джима Макилвэйна вот почему: если вы обернетесь и посмотрите на тот финал с «Чикаго», вам станет ясно, что мы весь год страдали от крупных центровых, а в финале Ирвин Джонсон — действительно классный парень, с которым очень приятно работать — почти не играл, и Люк Лонгли доставлял нам очень много проблем».

Чтобы обезопасить себя от крупных центровых, Уолли Уокер недрогнувшей рукой вписал в контракт Джима Макилвэйна следующие числа.

7 лет.

33,6 миллиона долларов.

Сейчас эти суммы не заслуживают никакого внимания: Марк Кьюбан в месяц тратит больше на жиросжигатели для Луки Дончича. Но это был 1996-й. За два года до этого Шон Кемп подписал контракт на те же 7 лет, но на 25 миллионов. Получалось так, что довольно длительное время центровой со статистикой в 2 очка и 3 подбора будет получать больше денег, чем лучший тяжелый форвард НБА, самый зрелищный игрок лиги, Властелин.

• Джим Макилвэйн, центровой «Сиэтл Суперсоникс»: «Я был шокирован размером контрактов, которые мне предлагали разные команды. Чарльз Баркли сказал, что прогонит свою мать за то, что она родила его так рано. А я сказал — это моей маме на пенсию».

• Шон Кемп: «*** ты по голове, вы что тут все, вконец ***? Покайся, ***, какие, ***, 33 миллиона, шакал ***, ты наркоман, что ли, ***? ******* *** ****** **!..»

Беда была не только в пошатнувшейся психике Кемпа. Выписанные Макилвэйну деньги прославили его даже больше, чем в свое время центрового Джона Конкака по прозвищу «Контракт», получавшего больше Майкла Джордана и Лэрри Берда. Это было издевательство над Кемпом, издевательство над здравым смыслом, и, уж конечно, это был грозный провозвестник грядущего локаута: посредственные игроки получали слишком большие по тогдашним меркам деньги, и большинство владельцев желало эту лавочку прикрыть, пока пузырь не лопнет.

Это все штуки экзистенциальные, но над самим «Сиэтлом» нависла угроза вполне практическая. Разумеется, Кемп не собирался спускать ситуацию на тормозах. Он немедленно потребовал у руководства увеличить ему зарплату, вогнав команду в налог; руководство ловко сослалось на пункт в коллективном соглашении, запрещающий обсуждать увеличение контракта в течение трех лет после заключения текущего. Кемп был в ярости. Он саботировал тренировочный лагерь и при каждом удобном случае рассказывал всем о неблагодарности и неуважении. Тем временем фронт-офис «Сиэтла» окончательно укрепился в убеждении, которое еще полгода назад казалось бредом — Шон Кемп этой команде уже не очень нужен.

В старой телепередаче «Серебряный шар» Виталий Вульф проникновенно рассказывал про различных деятелей искусства. Практически в каждой программе наступал момент, когда Вульф вздыхал и грустно говорил про героя передачи: «И вот тогда он начал пить». Если бы Виталий Яковлевич снимал выпуск про Шона Кемпа, эту фразу ему пришлось бы задействовать почти в самом начале и повторять многократно.

Кемп не только пил. Он вообще пошел вразнос. Стали повторяться полузабытые истории из его боевой юности. Кемп буянил, пил, употреблял вещества, в промышленных масштабах делал детей и тут же забывал о них, пил, скандалил, материл в лицо несчастного Макилвэйна, снова пил и постоянно требовал обмена. Продуктивность его не то чтобы упала, но и не выросла, как того можно было ожидать после Великого Похода-1996, и теперь уже было не совсем ясно, почему, собственно, этого недисциплинированного и теряющего форму чувака совсем недавно считали лучшим тяжелым форвардом лиги.

Дальнейшая последовательность событий была так стремительна, как будто развернулся свиток и со всеми иероглифами ужасов упал к ногам.

Во втором раунде плей-офф 1997 года «Соникс» столкнулись с пошедшими в свой последний бой стариками — «Хьюстон Рокетс». Эта серия вновь напомнила о том, кем должен быть Шон Кемп: он яростно бодался со звездными старцами «Рокетс», помог «Сиэтлу» вытянуть серию с 1-3 в седьмую игру, но там трио Оладжувон-Баркли-Дрекслер все же засыпало песком сложные механизмы «Сверхзвуковых». В седьмой игре Кемп играл невнимательно, допустил восемь потерь, а после вылета поставил перед руководством очередной ультиматум — и на этот раз Уокер его удовлетворил.

В сентябре 1997-го состоялся сложный трехсторонний обмен, в результате которого Кемп отправился в «Кливленд», а «Сиэтл» заполучил Вина Бейкера — трехкратного олл-стара, который в то время тоже состоял в клубе «Новых Карлов Мэлоунов». Избавившись от токсичного актива и получив взамен вроде бы равноценный, руководство «Соникс» радостно потирало руки, подпрыгивало и хрюкало, но только не учло одного: Вин Бэйкер был таким же сыном своей эпохи, как и Шон Кемп, Деррик Коулмэн, Антуан Уокер и другие тяжелые форварды середины девяностых и начала нулевых. Избавившись от одного дебошира и алкоголика, «Сиэтл» тут же заполучил себе другого, только менее талантливого. (Через какое-то время выяснилось, что Бэйкер допился буквально до цирроза печени). Вскоре «Соникс» уже ломали голову, куда бы сплавить его контракт. С теми же проблемами столкнулся и получивший Кемпа «Кливленд».

Команда распадалась быстро, но мучительно. Как сказал классик, «Федор холодный, его даже трогать неприятно». После неудачи в сезоне-1997/98 («Сиэтл» взял 61 игру в регулярке, но снова вылетел во втором раунде) Джордж Карл и Барри Экерли наконец развелись к взаимному удовлетворению сторон. Воспитывать общих детей был назначен интеллигентный Пол Уэстфол, который явно не представлял, с чем ему придется столкнуться. В кошмарном локаутном сезоне вчерашний суперконтендер умудрился вообще не попасть в плей-офф, после чего за воспитание тренера взялся уже Гэри Пэйтон. Делал он это с особым цинизмом на протяжении трех лет, пока окончательно не выжил беднягу из команды. К этому моменту из старой банды в «Сиэтле» оставались только Пэйтон и ставший тренером Нэйт Макмиллан. История грозной желто-зеленой машины подошла к бесславному концу — «Соникс» превратились в мертвую остывшую звезду, от которой в холодный космос с вершины «Космической иглы» шли затухающие радиоволны. Все тише и тише и тише.

Эпилог, в котором автор рассуждает о вреде переедания

Шону Кемпу в «Кливленде» на радостях выписали громадный контракт на 107 миллионов долларов. Некоторая поспешность этого шага проявилась в локаутный год: когда сезон внезапно возобновился, Кемп приехал в тренировочный лагерь, имея на себе 40 килограммов лишнего веса, и наивно сказал — дескать, я не думал, что мы вообще будем играть в этом году. Затем был переезд в «Портленд», воссоединение с Уитситтом, безуспешные попытки лечения от наркозависимости, борьба с лишним весом… В общем, когда я увидел в 2000 году на скамейке «Блейзерс» обрюзгшего деда со страдальческим выражением лица, мне понадобились титры с его именем, чтобы понять, что это и есть тот самый Шон Кемп, который всего лет пять назад заколачивал Антуана Карра в кольцо вместе с мячом. Ныне Кемп дошел даже до рекламных фотосессий в костюме то ли цыпленка, то ли йети, и по его лицу трудно сказать, доволен ли он такой судьбой.

Гэри Пэйтон мучился в «Соникс» до 2003-го. В бездарной команде начала нулевых он явно страдал, а из-за этого страдали и все окружающие. В какой-то момент Пэйтон набросился с кулаками на «самого опасного человека в мире» Рубена Паттерсона, быканул на Вернона Максвелла и чуть не получил по голове гантелей, обложил матом своего «старшего брата» Нэйта Макмиллана, после чего ядовитого разыгрывающего от греха подальше сплавили в «Милуоки». Дальнейшее известно: провальная командировка в «Лейкерс», транзитный год в «Бостоне» и наконец «Майами», где Пэйтон взял выстраданную «гайку» и через год завершил карьеру. После этого, по его собственному признанию, Пэйтон ни разу не играл в баскетбол, даже со своими многочисленными детьми (тоже Гэри Пэйтонами).

Джорджу Карлу везло как утопленнику: после работы с такими образцами примерного поведения, как Кемп, Пэйтон и Рики Дэвис, ему довелось тренировать Кармело Энтони, Кеньона Мартина и Демаркуса Казинса (с Кармело он и по сей день продолжает воевать в соцсетях, да и не только с ним). Чемпионства он так и не добился, зато в 2013 году его признали тренером года и сразу же уволили из «Денвера». В 2016 году, имея на счету 1175 побед, Карл ушел на пенсию и принялся писать мемуары, в которых облил помоями уже вообще всех подряд — никто не ушел обиженным. В 2022 году Карла со скрипом включили в Зал славы баскетбола, но это не сделало его добрее.

Джим Макилвэйн за карьеру заработал 32 миллиона долларов — сейчас в НБА столько получают болл-бои, которые бегают под кольцом со шваброй в перерывах.

Барри Экерли к началу нулевых окончательно устал от баскетбола и продал «Соникс» авантюристу, прощелыге и создателю «Старбакс» Говарду Шульцу — при условии, что команда непременно останется в Сиэтле. Шульц радостно тряс ему руку на пресс-конференции, а к 2008-му ни Шульца, ни «Сиэтла» в НБА уже не было. Экерли пережил «Соникс» всего на три года; в 2011-м он ушел из жизни.

«Сиэтл Суперсоникс» сделали для баскетбола девяностых нечто куда большее, чем другие неудачливые соперники «Быков» типа «Юты» или «Финикса». Они создали великий миф о самом опасном сопернике Джордана, который проиграл не потому, что был слабее, не потому, что играл в баскетбол вчерашнего дня, даже не из-за травм или неудач — он проиграл только из-за собственной ошибки. «Соникс» летали по паркету как демоны и крушили щиты, будто те были сделаны из фарфора.

• Джордж Карл: «Очевидно, что когда ушел Уитситт, а затем и его помощник Марк Уоркентьен, наша банда распалась. Мне кто-то сказал, что мы были словно музыкальной группой, великой группой, которая в какой-то момент перестала играть на прежнем уровне. Это не значит, что потом мы играли плохо, но тогда у нас было нечто особенное. Когда группа распадается… и когда потом она собирается снова — ничто уже не будет так хорошо, как раньше».

************

Спасибо за внимание к тексту и циклу. В следующий раз, текстом про «Клипперс», мы завершим концептуальную трилогию «Бывший «Сиэтл» («Оклахома» Дюрэнта-Уэстбрука) — «Настоящий «Сиэтл» («Сиэтл» Кемпа-Пэйтона) — «Фальшивый «Сиэтл» («Клипперс» Пола-Гриффина). Чтобы держать руку на пульсе, призываю подписаться на мой телеграм-канал, в котором, во-первых, анонсируются всякие активности, а во-вторых, там я стараюсь всячески читателя развлекать какими-нибудь движухами разной степени нелепости.

 Если вы хотите поддержать автора материально, то лучший способ это сделать – подписаться на бусти. В ближайшее время я собираюсь полностью его переформатировать, так что там будут появляться действительно эксклюзивные материалы (чаще всего это будут какие-то интересные истории, которые я раскопал в работе над очередным текстом, но не попавшие туда).

Также поддержать автора можно по реквизитам 2202 2023 1387 4103 или прямо здесь в комментариях – теперь появилась и такая возможность. Чем вас больше, тем я продуктивнее.