Расстрел, диссиденты и скандалы. Как и когда шахматы стали политическим спортом в СССР
В советское время спортивные победы служили важнейшим инструментом пропаганды: их выдавали за доказательство превосходства социализма над капитализмом.
Так или иначе с этим сталкивались все виды, но особняком стояли шахматы – в них политика пробралась особенно глубоко. Почему именно шахматы, если были топовые штангисты и борцы (самые сильные люди мира), хоккеисты, фигуристы, гимнасты или отличные футболисты?
Мы постарались разобраться в этом феномене.
Говорят, партейку-другую в шахматы любили Петр I, Александр Пушкин и Лев Толстой. Однако в те времена ни о каком буме игры в стране речи не шло. Не было его и в конце ХIX века, когда за корону рубился наш Михаил Чигорин, а титульный матч между Эмануилом Ласкером и Вильгельмом Стейницем проходил в Москве.
Давид Саргин, историк игр и издатель, сетовал в 1903 году, что из 200 млн населения не набиралось даже 400 подписчиков на шахматный журнал: «Партнера в шахматы, особенно в провинции, не часто встретишь. А больше всего до последнего времени распространение имел у нас алкоголизм, как известно, враг всякого спорта».
Сдвиг произошел в 1920 году. Комиссаром Всевобуча (системы обязательной военной подготовки) стал Александр Ильин-Женевский. Он обожал шахматы. И настоял на их включении в допризывную подготовку, мотивируя это тем, что они вырабатывают смелость, находчивость, хладнокровие и, в отличие от других видов спорта, развивают стратегические способности.
В том же году, в разгар Гражданской войны и голода в стране, он организовал Всероссийскую шахматную Олимпиаду. Позже этот турнир признают первым чемпионатом СССР. Выиграл его 28-летний Александр Алехин.
Алехин: чуть не расстреляли в Одессе, уехал в Европу, стал чемпионом мира за Францию
Александр Алехин – одна из ключевых фигур мировых шахмат начала прошлого века.
Он родился в дворянской семье. Но революция 1917 года лишила его всего. Спустя год Алехин уехал из Москвы в Одессу. Официально – на турнир. По факту – опасался красного террора. И не зря. В 1919-м его арестовали. За что именно, толком уже не разобрать, документы не сохранились. Но известно, что дело шло к смертной казни. К счастью, у таланта нашлись покровители. Гроссмейстера спасли и вернули в столицу.
С марта 1920-го Алехин работал переводчиком в Коминтерне, позже стал кандидатом в члены партии. В том же году на него пришел очередной сомнительный донос. В тот момент он окончательно решил, что оставаться в стране больше нельзя.
Александр заключил фиктивный брак с гражданкой Швейцарии Анной Лизой Рюгг, благодаря чему в 1921 году получил разрешение на выезд за рубеж. В СССР первый чемпион страны по шахматам больше не возвращался.
Добравшись до Берлина, Алехин выпустил брошюру «Шахматная жизнь в Советской России», которая заканчивалась недвусмысленным осуждением политического устройства страны: «Кажется невероятным, что на таком несолидном фундаменте можно построить что-нибудь значительное. Ныне русским шахматистам приходится уповать лишь на случайные шансы и использовать их, разумеется, как можно продуктивнее, пока не случится наконец то событие, которого русская шахматная общественность ожидает с той же горячей надеждой, что и вся честно мыслящая Россия».
В 1927-м он получил французское гражданство. И в том же году стал чемпионом мира, обыграв в Буэнос-Айросе Хосе Рауля Капабланку. В Париже банкет в честь Алехина организовали в Русском клубе. Выступая там, он четко дал понять, что не связывает будущее с большевиками.
Тут же появилась ответка от главного по шахматам в СССР Николая Крыленко. «С гражданином Алехиным у нас все покончено – он наш политический враг, и этого не может и не должен забывать никто. Тот, кто сейчас с ним хоть в малой степени, – тот против нас. Это мы должны сказать ясно и это должен каждый понять и осознать. Талант талантом, а политика политикой, и с ренегатами, будь то Алехин, будь то Боголюбов, поддерживать отношения нельзя».
Под прессинг попали все, кто дружил или даже теоретически мог дружить с новым чемпионом мира. Так, через пару месяцев, с осуждением брата вынудили выступить даже Алексея Алехина.
В 30-е Александр все еще побеждал, хотя играл уже не так ярко. Казалось, к концу десятилетия у него отнимут корону, но из-за Второй мировой миру стало резко не до шахмат. У самого Алехина в то время уже был замок в Нормандии, но его сначала разграбили беженцы, а затем и нацисты.
В 1941-1943 годах он участвовал в соревнованиях, организованных нацистским Шахматным союзом Великой Германии, что потом объяснял отсутствием иных средств к существованию и боязнью за жену – американку еврейского происхождения. Удовлетворились этим далеко не все, после войны Алехина какое-то время публично бойкотировали за связь с фашистами.
«Простите нас, Алехин – русская свинья». Легенда шахмат в водовороте побед, алкоголя и связей с гитлеровцами
Боголюбов: выиграл Первый международный турнир в Москве, а через год отказался от советского паспорта
В 1914-м Ефим Боголюбов играл на турнире в немецком Мангейме, когда началась Первая мировая. Там российских шахматистов арестовали. Спустя 4 года у Ефима появилась возможность вернуться, однако отказался уже он сам. Понравилось в Германии.
В начале 1920-х Боголюбов успешно выступал на турнирах в Европе, иногда опережая даже Алехина. А их красивая партия в Пьештяни упоминается в «Шахматной новелле» Стефана Цвейга.
Но в 1924-м Ефим все-таки оформил советское гражданство и эффектно вернулся в Москву: сначала выиграл чемпионат СССР, затем разгромил считавшегося лучшим шахматистом страны Петра Романовского, а спустя год вынес Первый московский международный турнир, в котором среди прочих участвовали Капабланка и Ласкер.
Руководство во главе с Крыленко было очаровано Боголюбовым.
Однако в 1926-м Ефим к полнейшему шоку всех отказался от советского паспорта. Причина прозаична: он хотел на турнир в Италию, где были аппетитные призовые, но там к власти пришел Муссолини, и в визе Боголюбову, как гражданину СССР, было отказано. Тот, чтобы решить проблему, открестился от Советского Союза.
Это был удар по репутации молодой страны, тут же растворился вау-эффект от Московского международного, проведенного красиво и богато.
Боголюбова растоптали в прессе и лишили званий чемпиона СССР.
Зато, выступая уже за Германию, гроссмейстер в 1929-м получил право сразиться за корону с Алехиным. Вот такая ирония: француз Алехин против немца Боголюбова. Выиграл Александр. Спустя 5 лет в повторном матче исход повторился.
В советской прессе их если и упоминали, то в контексте предательства, жадности и враждебности. Их успехи раздражали и были важными кирпичиками в политизации шахмат.
Крыленко: дал шахматам деньги и популярность, но взамен нашпиговал их политикой
Николай Крыленко был Верховным главнокомандующим советской армии после Октябрьской революции, председателем Верховного суда и большим любителем шахмат. Одна из ключевых политических фигур в стране.
В 1924-м он открыл Центральную шахматную секцию, в результате чего тут же схлопнулся долгое время существовавший Всероссийский шахматный союз. Куда там тягаться?
В шахматы хлынули большие деньги – и из буржуазной ерунды игра моментально превратилась в высокое и полезное искусство. Вот только на первом же Всесоюзном шахматном съезде Крыленко заявил, что «рассматривает шахматное искусство как политическое орудие».
С его подачи в 1925-м с помпой организовали Московской международный турнир. Выделили 30 тысяч рублей золотом, что соответствовало примерно 120 тысячам долларов. Иностранцам предоставили роскошные условия, включая открытые чеки в ресторанах. По сути, прорвалась культурная блокада. Плюс огромный ажиотаж к соревнованиям возник внутри страны: тысячи людей часами стояли у порога, передавая друг другу ходы.
Да еще и победил наш. Боголюбов! Тот самый.
Советский шахматист и литератор Савелий Тартаковер писал.
«То, что никакие торговые или иные договоры так быстро не смогли сделать, шахматные маэстро, благодаря почину Всесоюзной Секции, дали толчок к мирному сближению между Россией и Западной Европой (да и Америкой!), толчок, основанный на том уважении и даже восхищении, которым проникнут весь цивилизованный мир к шахматному празднику человечества, устроенному в Москве правительством Советской России».
Про шахматы снимали кино. Взлетели тиражи специализированных журналов. На турниры заявлялись тысячи желающих. Даже в глубинках висели лозунги вроде «Шахматы – гимнастика для ума». А Крыленко мечтал о том, чтобы шахматную корону взял советский гражданин. Особенно рьяно – после того, как ей завладел Алехин.
Само собой, Крыленко пытался использовать огромную аудиторию в своих интересах. Его статья от 1929 года называлась прямо: «Еще о политике и шахматах».
В ней говорилось, что лозунг «Долой политику из шахмат» преступен в современных условиях классовой борьбы.
Как писал Юрий Авербах, советское руководство закрепило за собой монополию на шахматы, превратив их в инструмент политических гонений против инакомыслящих, за власть и ее удержание. В его же, Авербаха, книге, показательный пример.
В 1929-м «Шахматный листок» разослал читателям анкету, в которой среди других был вопрос: «Чем вы объясняете снижение тиража журнала?»
«Шахматы для шахмат, – писал один читатель, – статьи Крыленко и его подпевал вносят распад и раскол в среду организации и сулят гибель дела, а не расцвет. Примечание к статье Кмоха о матче (речь о матче Алехин – Боголюбов на первенство мира), что Алехин и Боголюбов для нас антиобщественники, не способствуют успеху «Шахматного листка».
Другой подписчик предлагал: «…избавить читателей от глупых статей Крыленко, зря занимающих место».
Третий отмечал: «Журнал не политический, а шахматный, поэтому должен касаться только шахмат».
Четвертый констатировал: «Много ненужной и бесполезной политики, ничего общего с шахматами не имеющей». Или: «Как шахматист-любитель, я требую от своего журнала большего углубления в шахматы: о политике я могу читать в газетах и других журналах».
Крыленко тут же выступил с ответкой, объяснив такие письма происками врагов, которые защищены анонимностью. И сообщил: «Исполбюро будет еще с большей резкостью подчеркивать политические моменты в своем руководстве, еще более резко проводить лозунг «Шахматы – орудие политики». С этого момента сторонники лозунга «Шахматы вне политики» – наши враги».
В 1935 и 1936 годах его усилиями в Москве организовали еще два размашистых международных турнира, которые по дороговизне, роскоши и составу участников превосходили даже первый – прорывной. Плюс Крыленко гордился тем, что захантил самого Ласкера. Эмануил вынужденно покинуть Германию из-за начала кампании по преследованию евреев. И два года они с женой прожили в центре Москвы, получив солидные должности. Пока в 1937-м не поняли, что и СССР – не самое безопасное место на планете.
Понимал это и Крыленко. Январский номер его «64» не содержал ни слова про шахматы и посвящался строго итогам сессии Верховного Совета СССР и решениям очередного Пленума ЦК ВКП(б). Не помогло. Через пару дней Николая расстреляли. А имя Крыленко надолго исчезло из шахматной печати. Только после XX съезда КПСС он был реабилитирован.
Ботвинник: первый советский чемпион мира, прославлял Сталина (или нет?)
В 1925-м году Капабланка давал сеанс одновременной игры, и одно из редких поражений ему нанес 14-летний Миша. Спустя 6 лет он выиграл чемпионат СССР.
Вскоре – путем сложных политических маневров – решилось, что Ботвинник сыграет с одним из самых заметных западных гроссмейстеров Сало Флором. Сначала чех, как и предсказывалось, повел, но к 11-й партии Михаил сенсационно настиг соперника. В итоге – ничья. Крыленко на банкете не скрывал радости: «Ботвинник в этом матче проявил качества настоящего большевика».
На Московском международном в 1935-м собрался топ-состав, руководство очень рассчитывало на главную звезду. Проводился турнир в Музее изобразительных искусств имени Пушкина – в антураже картин и скульптур. Перед последним туром в лидерах держались Ботвинник и Флор.
Михаил вспоминал, что накануне финальных партий у него состоялся разговор с Крыленко, в котором босс намекал на легкую победу – благо в соперниках был сокомандник Рабинович. «Если пойму, что мне дарят очко – тут же сдам партию», – запротестовал чемпион страны. В итоге ничья. У Флора – тоже. Так они разделили итоговую победу.
В 1936-м руководство пошло на небывалый шаг: понимая, что попахивает титулом чемпиона мира, отпустило Ботвинника на турнир в Ноттингем. Михаил не подвел. Поделил первое место с Капабланкой, но, что куда важнее, опередил Алехина и Боголюбова. Ботвинник стал национальным героем, улетев по популярности куда-то к Чкалову и Стаханову.
Шахматы переживали золотые годы. Детские турниры ломились от желающих.
Пропаганда использовала успехи Ботвинника при каждом удобном случае. На передовице «Правды» писали, что мастера Европы и Америки «с завистью и изумлением смотрят на рост нашей шахматной культуры». В печати появилось письмо Ботвинника Сталину, в котором тот откровенно прославлял и глубоко-глубоко благодарил вождя. Сам Михаил впоследствии отрицал авторство и приписывал его Крыленко.
В 1939-м Молотов дал Ботвиннику добро на долгожданный титульный матч с Алехиным. Но 1 сентября началась Вторая мировая. После войны переговоры возобновились, стороны на удивление быстро обо всем договорились. 23 марта 1946-го ФИДЕ официально объявила о матче. Однако на следующее утро Алехин ушел из жизни. И конспирологических теорий на этот счет полно до сих пор.
Доминирование: 25 лет побед, шахматы пиарит министр культуры, в них играют военные
В 1945 году первой послевоенной спортивной международной встречей стал матч СССР – США. По радио. Американцы, в 30-е выигравшие 4 шахматных Олимпиады, были сметены – 15,5:4,5.
Неофициально участникам матча передали слова Сталина: «Молодцы, ребята».
Спустя год прошел очный матч, но в иной политической обстановке. Уже прозвучала знаменитая речь Черчилля в Фултоне, знаменующая начало Холодной войны. И в этой атмосфере шахматистов накачивали на разгром. Все закончилось победой – 12,5:7,5. Так стало понятно, что шахматы будут одной из визитных карточек страны.
В 1948-м Ботвинник на матч-турнире в Гааге, наконец-таки, забрал корону. А спустя три года защитил ее в поединке с Давидом Бронштейном. В 1952-м выиграна шахматная Олимпиада. Таким образом, советские гроссмейстеры забронировали все главные награды. И об этом говорилось постоянно.
Ботвинник, Василий Смыслов, Михаил Таль, Тигран Петросян, Борис Спасский – вплоть до 1972 года советские шахматисты держали корону в стране.
Это сопровождалось привычным превосходительным аккомпанементом. Так Екатерина Фурцева, министр культуры, говорила: «Любовь к футболу хорошо, но любовь к шахматам важнее, потому что свидетельствует о высоком уровне культуры народа».
Настолько фанатичного любителя шахмат, как Крыленко, в советском руководстве больше не было, однако курировать их продолжали политики высочайшего ранга. Так, после Второй мировой федерацию возглавил генерал-лейтенант Владислав Виноградов – и мода на шахматы в военной среде сохранялась долго.
Например, в 60-е министр обороны Родион Малиновский даже составлял шахматные задачки, которые публиковали в журналах.
Фишер: американский гений, остановивший советскую машину
Грандиозная серия советских шахматистов прервана в эпичном для спорта 1972 году – том самом, когда проходила хоккейная суперсерия и случились три секунды в Мюнхене.
Взошла звезда Бобби Фишера.
Все понимали, что самый юный в истории чемпион США силен. Но такого урагана на турнире претендентов не ждал никто. 6:0 с Марком Таймановым, все те же теннисные 6:0 с Бентом Ларссеном, и только опытнейший Тигран Петросян избежал тотального разгрома – 6,5:2,5.
Так Фишер добился права на поединок с 10-м чемпионом мира Борисом Спасским. Его провели в Исландии. С учетом того, что это был самый разгар Холодной войны, на битву советского и американского гроссмейстера в Рейкьявик слетелись сотни журналистов со всего мира. А призовой фонд составил рекордные 250 тысяч долларов. С учетом инфляции – более 1,5 млн в переводе на наше время.
В первой партии Фишер допустил детскую ошибку и проиграл. После этого выдвинул потребовал от организаторов убрать из зала все телевизионные камеры. Получив отказ, Фишер не явился на вторую партию, и ему засчитали поражение. 0:2.
Возникла пауза. Фишер был близок к тому, чтобы улететь из Исландии. Спорткомитет настаивал на том, чтобы улетел Спасский. Если соперник мутит воду, то все формальные вопросы к нему. И, главное, корона точно остается в Советском Союзе.
«Эх, сменить бы пешки на рюмашки». Высоцкий написал гимн шахмат за 1,5 дня – перед великим матчем Спасского и Фишера
Однако Спасский отказался. То ли из-за природной пассивности и нелюбви к тяжелым решениям, то ли из-за нежелания пролететь мимо небывалого призового фонда.
«Напрасно не уехал, – сетовал он спустя 40 лет «Спорт-Экспрессу». – Хотя приказывали! Председатель Спорткомитета Сергей Павлов полчаса разговаривал со мной по телефону. Расписал, что делать: «Пишешь протест на это, на то, улетаешь…» Но я уперся – буду играть! Дурак, конечно. Все-таки матч выходил за пределы индивидуальных интересов».
В итоге следующая партия состоялась. Спасский согласился с требованиями Фишера играть без зрителей и лишь с одной камерой. И американец сразу выиграл. Черными. После его было не остановить – 12,5:8,5.
Бобби стал мировой суперзвездой.
Кремлевские политологи так рьяно интерпретировали успехи наших шахматистов как превосходство социалистического образа жизни и советской культуры, что после победы Фишера в западных СМИ иронизировали: а что же вдруг произошло с советской культурой?
В спортивной Москве, понятно, был хаос.
Неизвестно, сколько могло бы продолжаться доминирование гениального Фишера, но больше на титульные матчи он не выходил. Бобби вообще один из самых загадочных спортсменов в истории. У него была мания преследования, везде мерещились заговоры. Он был антисемитом, хотя его мама – еврейка. Ненавидел коммунистов, но и Америку тоже.
Фишер выставил ФИДЕ 64 пункта, только после выполнения которых согласился бы играть с новым претендентом. И даже когда международная федерация выполнила 63, Бобби сказал, что этого мало. Нужно – все.
Матч не состоялся.
И, к восторгу советских чиновников, корона вернулась в СССР. 3 апреля 1975-го ФИДЕ официально провозгласила новым чемпионом мира Анатолия Карпова.
Почему Фишер отказался от матча с Карповым за корону? Бобби выдвинул 64 требования – не выполнили только одно
Корчной: диссидент и самый грязный матч в истории
О склочности Виктора Корчного ходили легенды. А сам он не особо скрывал, что лучше всего его мобилизовала ненависть: чем сильнее ненавидел соперника, тем лучше играл. Тиграна Петросяна, например, пинал под столом – чтобы вывести из себя.
Плюс Виктор совершенно не умел проигрывать. Так, уступив юному Карпову, в интервью югославской прессе он жестко проехался по Анатолию, заявив, что у того нет арсенала и играет он не сильнее Спасского, Полугаевского, Петросяна и, конечно, самого Корчного.
Санкции последовали незамедлительно. Виктора вывели из сборной, уменьшили стипендию, объявили выговор по партийной линии, и он автоматически стал невыездным.
Спустя несколько месяцев Корчной отправил в федерацию покаянное письмо, а так как Карпов уже получил корону и все были на подъеме, Виктора амнистировали. Даже разрешили выехать на турнир в Гастингс, а потом и в Амстердам. Где гроссмейстер к полнейшему шоку многих и попросил политического убежища.
В ту же секунду он стал врагом СССР. Как это водится, в стране его лишили всех спортивных званий. И пытались надавить на ФИДЕ, чтобы Корчного исключили из предстоящих отборов на мировое первенство. С последним не вышло. И перед советскими шахматистами была поставлена задача: уничтожить врага.
Однако Виктор, напитываясь негативом и ненавистью, сначала одолел Петросяна – 6,5:5,5, Потом Полугаевского — 8,5:4,5, а в финале самого экс-чемпиона мира Спасского — 10,5:7,5.
Стоит ли говорить, какое негодование это вызывало в Спорткомитете. Корчной (его фамилия в СМИ вообще не упоминалась, строго – претендент) вышел на титульный поединок с Карповым. И поражение Анатолия от диссидента, который не стесняется поливать советский режим, было бы для СССР катастрофой.
Их матч в Багио в 1978 превратился в политическую битву и вошел в историю как самый грязный в истории.
Битва экстрасенсов за шахматную корону-1978: Карпову помогал гипнотизер, а Корчной для защиты привел двух йогов
Обе стороны привезли на Филиппины внушительные делегации. Кого там только не было – вплоть до гипнотизёров и экстрасенсов! Война шла и на уровне СМИ. В «Известиях» писали, что ночью над отелем Карпова летал вертолет – чтобы тот не мог уснуть. В западной прессе похожего рода истории поворачивали уже в другую сторону.
Практически вся европейская интеллигенция выступала за «голландца» Корчного. Письма ему отправляли Жан-Поль Сартр и Фернандо Аррабаль. Да и знаменитый режиссер Станислав Говорухин говорил, что их с Высоцким симпатии были на стороне Корчного – потому что того слишком откровенно преследовала и давила власть.
Сама игра получилась сверхдраматичной. Карпов повел 5:2, и казалось, вот-вот закончит дело победой. Ему оставалось взять одну партию. Однако Корчной собрался. 5:5! И на его стороне было психологическое преимущество. Однако, оказавшись на грани краха, Карпов все-таки дожал соперника.
«Мы не могли себе представить последствия, если чемпионом станет не советский, а антисоветский шахматист, – вспоминал Михаил Таль, который был в штабе Анатолия. – Не исключено, что в этом случае шахматы объявили бы лженаукой!»
Интересно, что следующий матч претендентов снова выиграл Корчной. Несмотря на страшный ажиотаж, на этот раз все прошло куда спокойнее: 6:2.
Помимо традиционного письма от Брежнева, Карпов по возвращении был награжден орденом Ленина.
Карпов – Каспаров*: на пороге эпохи перемен
Корчной пытался пойти и на третий круг. Но в новом турнире претендентов попал на молодого Гарри Каспарова, который уверенно переиграл Виктора – 7:4.
Фаворитом был действующий чемпион мира, но такого его рывка – 4:0 – не ожидал никто. Потом были 17 ничьих и еще одна победа Карпова. 5:0. При том, что по правилам матч шел до 6 побед. Казалось, все кончено. Однако Каспаров не собирался сдаваться.
На 94 день соревнований Гарри размочил счет. По легенде, с ним в отеле встречалась даже Алла Пугачева, которая порекомендовала делать много ничьих. Брать измором. К 48-й партии счет стал 5:3
И тут поединок внезапно прервали. Официально – из-за небывалой продолжительности (159 дней!). Но на деле шла полноценная закулисная бойня. Из внешнеполитического противостояния шахматы превратились во внутреннее.
«Глава управления шахмат при Спорткомитете СССР Николай Крогиус сказал мне: «У нас есть один чемпион, другой нам не нужен», – вспоминал Каспаров.
Против Гарри выступал практически весь спортивный госаппарат. Да и не только спортивный, за Карпова топил, например, секретарь ЦК КПСС по идеологии Михаил Зимянин.
Но и у Каспарова был влиятельный покровитель – Гейдар Алиев, руководитель советского Азербайджана и первый зампред совета министров СССР.
Казалось бы, корона в любом случае останется в стране, нет предателей, нет внешних врагов – и можно выдохнуть. Однако внутреннее противостояние чиновников было настолько раскаленным, что политика продолжала бурлить в шахматах.
Вскоре состоялся второй матч – и он получился куда более зрелищным. Все решалось в последней, 24-й партии. Чтобы завоевать титул, Каспарову достаточно было свести партию вничью. А он выиграл. И стал самым молодым чемпионом в истории. Тут же раздосадованный Карпов заявил, что хочет воспользоваться правом на реванш. В итоге спустя всего пару месяцев они снова оказались за доской.
Первая часть матча проходила в Лондоне и вызвала огромный ажиотаж. Аншлаги были каждый день, а открывала турнир премьер-министр Маргарет Тэтчер. Второй этап поединка достался Ленинграду. Итоговый счет —12,5:11,5 в пользу Каспарова.
Параллельно Гарри добился ухода Виталия Севастьянова с поста президента федерации, поскольку тот откровенно топил за Карпова.
Осенью 1987-го Каспаров и Карпов встретились в 4-й раз. Перед последней партией Карпову достаточно было ничьей. Однако Каспаров вырвал победу. Счет стал 12:12, и по правилам тех лет этого было достаточно, чтобы корона осталась у действующего чемпиона.
Каспаров все чаще позволял себе резкие высказывания, и в связи с наступающей эпохой перемен их противостояние с Карповым многими воспринималось как новое против старого. Гарри позиционировал себя как одиночку, бросившего вызов системе. И немало людей думало примерно так же. О многом говорит название одной из первых книг гроссмейстера – «Дитя перемен». Это при том, что вышла она еще в 1989 году.
Дальнейший жизненный путь Карпова и Каспарова только подчеркнул их принципиально разные взгляды на этот мир, на ценности, на политику и еще лучше прояснил остроту их противостояния в 80-е.
* – Гарри Каспаров признан иноагентом в России.
Фото: РИА Новости/Иван Шагин, Александр Лыскин, Владислав Микоша, Дмитрий Донской, Борис Кауфман; commons.wikimedia.org/Яков Штейнберг, russiainphoto.ru, Harry Pot/Anefo, George Grantham Bain Collection; Gettyimages.ru/Reg Speller/Fox Photos/Hulton Archive; East News/AP Photo/Domingo Zenteno, AP Photo/J. Walter Green