Почему Россия так любит Италию? Влияние везде: от архитектуры Кремля до «Чиполлино», «Жигулей» и «Феличиты»

Что итальянское нравится вам?

«Невероятные приключения итальянцев в России» – лидер советского кинопроката-1974, комедию посмотрели 49,2 миллиона человек. Прямо сейчас ее оценка на «Кинопоиске» – 8,0.

Итальянские звезды эстрады 1980-х даже в 2020-х десантом высаживаются под Новый год, чтобы выступить в Москве, а потом разъехаться на рублевские корпоративы. Заказчиков не смущают цены: прайс на Аль Бано – 80 тысяч евро, Ricchi E Poveri – 50 тысяч евро.

«Новый год по-итальянски» от Ивана Урганта на ютубе посмотрели 10 млн человек.

За сборную Италии многие болеют на каждом крупном турнире.

Так откуда в России такая любовь к Италии?

Россия тянулась к Италии несколько веков: итальянцы создали образ Петербурга, бабушку Ивану Грозного привезли из Рима, Достоевский закончил во Флоренции «Идиота»

До XV-XVI веков в русском языке не было понятий «Италия» и «итальянец». Территорию на Апеннинах называли Фряжской землей или Римской областью, а ее жителей –  фрягами или фрязями.

Когда при Иване III (правил в 1462 – 1505 годах) в Москву прибыли итальянские мастера, чтобы строить тот Кремль, который мы знаем сейчас, их всех называли Фрязиными. Так Пьетро Антонио Солари стал Петром Фрязиным, Антонио Джиларди – Антоном Фрязиным, Марко Руффо – Марком Фрязиным. Названия подмосковных городов Фрязино, Фряново и Фрязево – тоже отсылка к Италии. Считается, что их основали генуэзские купцы из Крыма.

Итальянцев пригласили не просто так: к тесным связям привел Ферраро-Флорентийский собор, куда по приглашению итальянцев приехала делегация российского духовенства и мирян. За три года (1437-1440) путешественникам так понравилась страна, что они написали про нее десятки сладких текстов и повлияли даже на великих князей. Василий II и Иван III приглашали итальянцев на службу ко двору, отдали им в управление монетный двор и заключили интернациональные браки. Жена Ивана III (бабушка Ивана Грозного) Софья Палеолог происходила из византийской династии, но из-за падения Византии до Москвы она жила именно в Риме.

Участие Аристотеля Фиораванти (заложил Успенский собор) и Фрязевых в перестройке Кремля по принципам эпохи Возрождения (крепость детально скопировали с замка Сфорца в Милане, в том числе форму зубцов стен и высоту главной башни) – максимальная степень доверия к Италии, которая со временем не стала слабее.

Замок Сфорца

Совершая Великое посольство, Петр I не планировал останавливаться на Голландии, Англии и Австрии. Маршрут лежал в том числе в Венецию, где император хотел оценить флот и арсеналы. Планам помешал Стрелецкий бунт – Петр резко вернулся в Россию, но не забыл про Италию. Во время его правления в страну постоянно отправляли новых дипломатов и дворян – на обучение медицине и морскому делу. Ближе к концу царствования Петр еще сильнее расширил границы: новая партия талантливой молодежи поехала в Италию изучать архитектуру, живопись, философию и итальянский, чтобы потом заменить приглашенных мастеров.

В тот момент – и даже после смерти императора – они с нуля создавали Петербург: Николо Микетти был придворным архитектором и контролировал все строительные работы в городе, Франческо Растрелли построил Зимний дворец, Смольный собор, Петергофский дворец, Доменико Трезини – Петропавловский собор, здание Двенадцати коллегий.

Анна Иоанновна продолжила дело Петра: при ней в Петербурге появились итальянские опера и балет, при Елизавете Петровне учебные командировки в Рим, Венецию и Флоренцию стали классикой для дворян.

Конец XVIII – начало XIX века – пик политической близости:

– в 1799-м Суворов освободил север Апеннин от французов – некоторые историки считают, что это способствовало дальнейшему объединению страны (до 1861 года Италия существовала в виде разрозненных королевств).

– Александр I по просьбе полководца 15 лет помогал деньгами королю Сардинии.

– в 1805-м Неаполитанское королевство попросило помощи русского экспедиционного корпуса – он почти дошел до Рима, но быстро вернулся в Россию из-за заключения нейтралитета с Наполеоном.

Русские путешественники и исследователи влюбились в Италию (не мешала даже Крымская война, в которой против России участвовало Сардинское королевство), что повлияло и на литературу. В Италию любили ездить Достоевский (во Флоренции у него родилась дочь, там он закончил «Идиота»), Гоголь (в Риме написал «Шинель» и первую часть «Мертвых душ»), Тургенев (в Риме написал «Первую любовь» и «Дворянское гнездо»), Бунин (на острове Капри закончил «Суходола» и сочинил несколько рассказов), Горький (с Капри писал «Сказки об Италии»).

Об Италии Гоголь даже сочинил одно из считанных стихотворений.

«Италия – роскошная страна!

По ней душа и стонет и тоскует.

Она вся рай, вся радости полна,

И в ней любовь роскошная веснует».

На стороне итальянских партизан против фашизма воевали советские солдаты, «Жигули» создали на основе «Фиата», главный итальянский коммунист умер в Крыму

В 1933-м СССР и Италия подписали договор о дружбе, ненападении и нейтралитете. С началом Великой отечественной он утратил силу – Муссолини выступил на стороне Гитлера и отправил 230 тысяч солдат на восточный фронт.

В это же время на Аппенинах в составе движения Сопротивления сражались около шести тысяч советских солдат. Почти все – военнопленные, которые сбежали из концлагерей на территории Италии. Обычно они вливались в коммунистические «Гарибальдийские бригады» (кроме них в Сопротивлении участвовали еще две большие группы и аполитичные группировки).

Одна из рот гарибальдийцев «Стелла Роса» (60 человек) полностью состояла из бывших советских пленных, которых освободили итальянцы и вручили им оружие. Ее первым командиром был лейтенант Джованни – советский летчик Иван, который погиб в бою и чья личность до сих пор не установлена. Считается, что в Италии погиб каждый десятый советский партизан.

Особо эффективным в партизанской войне считался советско-итальянский отряд БИРС – он устраивал диверсии и нападал на немецкие колонны. В отряде воевал Федор Полетаев – бывший грузчик и кузнец из Рязани, который за героизм посмертно получил высшую награду – Национального героя Италии. Полетаев и еще четверо партизан получили и главную военную медаль – «За воинскую доблесть», а Мамеду Багирову до смерти в 1997 году даже платили персональную пенсию от правительства Италии.

Федор Полетаев

В СССР о подвиге советских партизан в Италии узнали только в 1960-х благодаря Сергею Смирнову – писателю, который первым осветил героическую оборону Брестской крепости. В 1963-м суперзвезда советской сцены Муслим Магомаев привез из Италии «Белла Чао» – народную песню, которую исполняли участники движения Сопротивления.

Магомаев исполнял ее в двух версиях – полностью на итальянском и с русскими куплетами на слова Анатолия Горохова.

«Прощай, Лучия, грустить не надо,

О белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао

Я на рассвете уйду с отрядом

Гарибальдийских партизан

<…>

И ждут фашистов в горах засады,

О белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао

Здесь будут биться со мною рядом

Мои друзья из разных стран».

Советско-итальянские отношения восстановились еще в 1944-м, но не стали теплыми даже в период оттепели. В прессе о стране рассказывали как о типичной капиталистической: член НАТО (с 1949 года), пособник империалистической Америки. С другой стороны, часто Италия представлялась и как дружественная Европа. Сказывались сильные антифашистские настроения и коммунистическая партия, которая после войны стала второй силой на Апеннинах и крупнейшей красной партией в Западной Европе.

Периодически в Москве и Петербурге проводились недели итальянского кино, переводились книги участников Сопротивления, в том числе Джанни Родари. До 1943-го он состоял в фашистской партии, но после заключения брата в концлагерь и убийства друзей перешел на сторону партизан. В 1951-м Родари написал главный хит – по сути, антикапиталистическую сказку «Приключения Чиполлино», где мальчик-луковка борется с притеснением бедняков богачами.

Уже в 1953-м вышел русский перевод «Чиполлино», который ежегодно переиздавался тиражом в сотни тысяч экземпляров, а иллюстрации каждый раз заказывали у лучших художников. Дальше сказка пошла в кино (четыре экранизации за 12 лет, из них две – как диафильм) и в массовую культуру. Миллионным тиражом печатались почтовые открытки со сценами из «Чиполлино» – например, «Бегство Лимона».

Постепенно в Союз вернулась монументальная итальянская литература – произведения Данте Алигьери, Петрарки, Боккаччо, Макиавелли. Не помогли даже жалобы отдела культуры ЦК КПСС, в которых партработники сообщали, что подобные издания «наносят ущерб делу идейного воспитания и культурного роста советских людей», а «некоторые произведения классического наследия имеют налет сексуализма».

Двойственная политика компартии отразилась даже в приезде в Москву Софи Лорен. С одной стороны, чиновники сами позвали актрису на кинофестиваль в 1965-м. С другой, в прессе ее называли липовой звездой.

При локальном негативе Италия и СССР все равно сближались. В 1963-м были созданы два общества «СССР – Италия» и «Италия – СССР» – так интеллигенции двух стран стали общаться плотнее. Главный коммунист Италии Пальмиро Тольятти вообще постоянно говорил о необходимости дружбы с СССР, писал письма Хрущеву и даже лечиться поехал в Крым. 21 августа он посетил пионерский лагерь «Артек», где отдыхали итальянские дети, потерял сознание и умер.

Уже 28 августа в честь Тольятти назвали город в Самарской области, который до этого назывался Ставрополь. Никакого отношения к Ставрополю Тольятти не имел – даже ни разу там не был. Но вскоре итальянское название пригодилось.

В 1964-м руководство СССР задумалось о строительстве нового автомобильного завода. «Москвич» и «Победа» не покрывали потребности граждан, поэтому власти хотели создать новый народный автомобиль. Провели переговоры с «Фольксвагеном», «Рено» и «ФИАТ» – и остановились на итальянцах. В 1966-м глава «ФИАТ» Джанни Аньелли (он же – президент «Ювентуса») подписал в Москве договор о создании в Тольятти завода с полным производственным циклом (город выбрали из 54 площадок). Технологическое обеспечение и обучение персонала было полностью на итальянцах.

В 1970-м с конвейера вышла первая серия машин – ВАЗ-2101 («Копейка»), по сути, переработка FIAT-124. Все следующие автомобили серии «Жигули» (до ВАЗ-2107) – хоть и сильно переработанные, но копии FIAT.

ВАЗ-2101

FIAT-124

В 1969-м СССР и Италия подписали первый договор о поставках природного газа на Апеннины, в 1975-м – декларацию о развитии дружественных отношений. В вузах стали активно преподавать итальянский. При этом за 18 лет правления Леонид Брежнев ни разу не посетил Италию. По одной из версий, генсек относился к стране так холодно из-за истории, случившейся после похорон Тольятти – на них Брежнев (тогда еще не лидер СССР) возглавлял советскую делегацию.

На следующий день после похорон Брежнев очень хотел встретиться с премьер-министром Альдо Моро, чтобы подружиться и получить западноевропейского приятеля на будущее – к тому моменту в политбюро уже строили планы по свержению Хрущева и назначению Брежнева. Моро отказался, не захотев участвовать в чужих интригах, и Брежнев обиделся на всю жизнь. Когда спустя шесть лет уже министр иностранных дел Моро приехал в Москву, генсек отказался от встречи.

Итальянские певцы – главные звезды СССР 1980-х: страна слушала Челентано, Тото Кутуньо и Аль Бано, фестиваль «Сан-Ремо» показывали на центральном ТВ

Первый итальянский певец, покоривший СССР, – Робертино Лорети. Ребенок, который милейше-трагическим голосом исполнял O sole mio и Jamaica, ворвался в советские магнитофоны и проигрыватели стремительнее, чем Холанд – во взрослый футбол. Но в 1960-х была вспышка.

Настоящая италомания началась в 1980-х, когда во время гастролей Аль Бано и Ромины Пауэр (это они пели «Феличиту») в Ленинграде в 1986 году зрители заполняли 14-тысячный СКК 14 дней подряд. Рикардо Фольи устроил похожее в 1985-м в «Олимпийском» (девять подряд аншлагов), а затем переехал собирать полный СКК.

Главный поставщик итальянских певцов в СССР – музыкальный фестиваль в Сан-Ремо. Прообраз «Евровидения» ежегодно проводился в курортном городке с 1951-го, чтобы открывать новые таланты, но именно в 1980-х там участвовали исполнители, которыми восторгались в Союзе: Тото Кутуньо (главный хит – L’italiano), Риккардо Фольи (Storie di tutti i giorni), Аль Бано и Ромина Пауэр (Felicita, Ci sarà), «Рикки э Повери» (Mamma Maria), Джанни Моранди (Il giocattolo).

Если в 1978-м из Сан-Ремо по центральному телевидению СССР показали всего три песни, то в 1983-м – уже 10, а с 1984-го выходила полноценная передача о фестивале, затем к ней прибавилась вторая и радиопередача. В 1990-м теленачальники наконец-то купили полную версию фестиваля.

Адриано Челентано впервые участвовал в Сан-Ремо в 1961-м, а в СССР приехал только раз в 1987-м, но его зрители знали по фильмам в дуэте с Орнеллой Мути. В 1983-м «Укрощение строптивого» в советских кинотеатрах посмотрели 56 млн человек, прямо сейчас комедия имеет оценку 8,4 на «Кинопоиске» (входит в топ-100). Оценка «Безумно влюбленного» – 8,1, «Блефа» – 8,2.

Популярность итальянцев в позднем СССР объясняют по-разному, но можно выделить минимум три основные причины.

Во-первых, нейтральных итальянцев просто пропускала советская цензура. Ставить рокеров, которые захватили мир (U2, Guns N’ Roses, AC/DC, Bon Jovi, The Police, Queen), пропаганда не разрешала, а солнечных итальянцев – спокойно. За неимением лучшего и вообще хоть чего-то западного советские люди подсели на «Феличиту».

В ней просто не было никакой капиталистической опасности, вчитайтесь:

«Счастье –

Это, держась за руки,

Далеко уехать.

Счастье –

Это твой невинный взгляд

Среди толпы.

Счастье –

Оставаться близкими, как в детстве,

Счастье, это счастье…».

Во-вторых, пытаясь продвинуть итальянских звезд, пресса противопоставляла их западному миру и утверждала, что они такие же простые люди, как и советские граждане. Например, писали, что Ромина Пауэр – отличная домохозяйка и сама готовит для Аль Бано. Это сближало слушателей с далекими итальянцами.

В-третьих, итальянская попса тех лет оказалась невероятно мелодичной и была популярна не только в СССР. В Союзе она просто затмила ABBA, Ottawan и Boney M (тоже разрешенных, но чуть раньше) – таких же сладкомузыкальных, но от которых люди устали.

Вероятно, сказался и менталитет. Восторгаясь Италией, философ Бердяев однажды написал: «В Италии русскому вольно дышится. Русский характер и родствен и глубоко противоположен итальянскому характеру. В итальянском характере нет свойств, вытесняющих нас, русских, какие есть в характере германском. Но любим мы у итальянцев то, что не похоже на нас, что нас дополняет.

Мы любим в итальянцах дар переживания радости жизни, которого мы, русские, почти лишены.

Мы – тяжелые, всегда ощущающие бремя жизни и мировую ответственность, любим легкость итальянцев.

Мы – люди севера, любим близость итальянцев к солнцу».

Фото: REUTERS/Christof Stache