«Оружие есть у всех, ребята из команды возят с собой пистолеты». Наш волейболист уехал в Ирак – и доволен
Наши волейболисты востребованы всегда, даже сейчас.
Некоторые играют в Европе: Максим Сапожков хорош в Италии, а в женском французском «Волеро» в старте нередко выходит по пять россиянок. Многие, во главе с Ариной Федоровцевой, на виду в Турции. Десант в Катаре, в том числе Алексей Спиридонов. Дмитрий Мусэрский феерит в Японии.
Но мы отыскали российский след, пожалуй, в самой необычной стране: сразу трое в чемпионате Ирака. Как их туда занесло и что за жизнь в стране, которая всего 20 лет назад пережила бомбежки, нам рассказал диагональный «Пешмерги» Егор Попов.
Война, мусор, безопасность
– Как тебя занесло в Ирак?
– Изначально думал про Катар, но осенью в России обострилась ситуация и надо было что-то срочно решать. На руках были несколько вариантов: Кувейт, Египет и Ирак. По условиям Ирак был самым интересным.
– В представлении многих Ирак – это что-то опасное и туда лучше не ехать вообще.
– Мы базируемся в Курдистане, а это хоть и часть Ирака, но особая территория. И что касается безопасности, я даже не могу сказать, где прямо сейчас спокойнее: в России или здесь. Судя по разговорам с местными, после 2003 года ничего страшного тут не происходит.
– Можешь погулять по городу?
– Вообще спокойно. Здесь, если смотреть на людей, все европеизировано. Никто, как в Катаре или Саудовской Аравии, в парандже не ходит. Иногда можно встретить людей в традиционной одежде, но подавляющее большинство в джинсах.
Да, в Багдаде своя атмосфера. Вечные крики – в каждом заведении постоянно шум и гам. Но это часть ментальности. Никто, кроме попрошаек, не пристает. Могут разве что попросить сфоткаться.
– Ты упомянул про интересные условия. Помимо финансов это какие?
– Мы на постоянке живем в отеле, а когда приедет семья, клуб обещает снять апартаменты. Еда входит в контракт. Мы ходим есть в ресторан напротив отеля. Лимита нет. А в «Газе», слышал, просто выдают 25 тысяч местных денег на день (меньше 1300 рублей – Sports.ru). Это маловато.
Да и город у нас классный. Багдад, Ирбиль и Сулеймания – места, где можно жить и есть куда сходить. Вот в Аль-Зубаире, где играет Саня Петров, полный ужас. Вокруг развалины и грязь, выйти некуда. Но в Ираке с грязью вообще беда. Для ребят попить чай и выбросить стаканчики на землю – норма.
– Такая культура?
– Я так понял, все пошло с войны. Люди заботились только о том, как бы выжить. Мусор был 50-й проблемой. Это не самое страшное. И с тех пор так и не поменяли менталитет. Я кидать все под ноги не могу, всегда собираю за собой – и они каждый раз смотрят на меня как на дурачка.
США бомбили Ирак 20 лет назад. Что сейчас там думают об американцах?
– Эхо войны в стране ощущается?
– В Багдаде американцы оставили дохрена всего: военные и полицейские тачки, оружие. Ты легко можешь встретить на дороге огромный броневик с автоматом. Если приехать первый раз и не знать ситуацию, можно прифигеть и подумать, что ребята готовятся к войне. Но они просто используют технику, оставшуюся с тех времен, как обычный автопром.
– Встретить людей с оружием можно?
– А оно у всех есть. Это легализовано. У нас ребята из команды даже возят с собой.
– В смысле? На выезд с «калашами»?
– Ну не с «калашами», но с пистолетами запросто. Пятница в Ираке выходной, и каждый раз в этот день много постов с полицией. Люди отдыхают – у них же здесь и клубы, и бары, и алкоголь. Никто ни в чем себе не отказывает. И увидеть, как во время проверки авто люди достают из машины оружие – обычное дело. Все к этому спокойно относятся.
Что говорить, у нас рядом с отелем магазин оружия. Заходи и покупай что хочешь. Любой может прийти: винтовки, «калаши», что угодно. Никаких разрешений не надо.
– От этого не бывает жутко?
– А что жуткого?
– Ну приходишь в бар, а рядом пьяный мужик с пистолетом, и кто знает, что у него в голове…
– Меня это не напрягает. Сидит и сидит. Тем более, к приезжим тут относятся с большим уважением. Я как-то шел, угорал с ребятами и втащился в автомат полицейского. Не увидел его!
Думал, получу прикладом по зубам. А он просто смеяться начал. Второй полицейский как-то мандаринкой угостил. То есть чувства небезопасности нет. Тут грязно, своеобразная атмосфера, но точно не страшно.
– Какое у иракцев сейчас отношение к американцам?
– Американцев, кстати, осталось немало. В том же Курдистане не раз видел, как они семьями приходят в кафе. Хотя недавно гуляли и опять же наткнулись на полицейских. Когда они узнали, что мы из России, начали: «О, Putin! Fuck America!». Но это скорее была попытка подружиться, чем какое-то реальное политическое отношение.
– То есть ненависти к США за 2003-й нет?
– Вообще ничего такого. Ни одного подобного разговора не слышал.
– Не говорят, что грязь вокруг – это из-за Обамы?
– Неа. При этом многие тут положительно относятся к Саддаму Хусейну, говорят, что при нем было классно. В России всегда слышал, что его ненавидели. Я помню видео, как люди сносили его памятник.
Но здесь другая картина. Многие с ностальгией вспоминают, якобы при нем было чисто и все вокруг строилось и развивалось. Где правда – я не знаю.
– Какая сейчас повестка у главных каналов Ирака?
– Ни разу не включал. Но вот местные ребята из команды – они, кстати, живут в ужасных условиях: в коморках прямо в зале – постоянно смотрят ютуб, футбол, сидят в соцсетях. То есть все как и везде. Особо ни о чем не парятся.
– Один вопрос: а почему они живут в этих коморках?
– Не знаю. Видимо, такая политика предоставления жилья местным ребятам.
«Один польский ##### орал: «Отдай Крым!» Я просто плюнул в него». Интервью волейболиста Спиридонова, который нашел себя в Катаре
Один из парней в команде женился в 30. А заниматься сексом до свадьбы нельзя
– Пара советов человеку, который думает поехать в Ирак?
– Не переживать, что с тобой что-то может случиться. Лучше проработать маршрут, потому что в одном городе долго делать нечего. Даже Багдад – это только зеленая зона с мечами Каддафи да несколько памятников Аладдину.
– В Иране из-за санкций проблема с картами. Как у вас?
– Все расплачиваются наличкой. Насколько я понял, дело в особенностях бизнеса – им вообще не нужно платить налоги. То есть хочешь открыть что-либо, просто арендуешь помещение – и вперед. Банковская система в зачаточном состоянии.
– Относительно России там дешево?
– По сравнению с Москвой – точно. Кебаб – 2000 реалов. Это 100 руб.
– В целом люди живут бедно?
– Прям по-разному. В Сулеймании через одну проезжают дорогущие машины, вместе с тем полно попрошаек.
Еще, кстати, нужно иметь в виду, что вся страна живет на генераторах. И даже в отелях с какой-то периодичностью вырубается свет. Не на несколько дней, обычно 15-20 сек, но такое есть. Вай-фай – никакущий. Спасаться можно только симкой.
– Познакомиться с девушкой в Катаре на улице нереально. Про бары не говорю. Как с этим в Ираке?
– Я не пробовал, у меня жена.
Но, думаю, никаких проблем. У нас вообще были ситуации, когда искали массаж. Заходили внутрь. С виду – обычный салон. А проходишь дальше – джакузи, душ, синий неон. Уже странно. А потом прямым текстом нам сказали, что есть массаж, а есть секс. Мы ушли, решили попробовать другое заведение. Так там то же самое, только в китайской тематике.
– Восточные фокусы.
– Они европеизированные. Но есть и те, кто придерживаются строгих взглядов. Вот даже в нашей команде некоторые ребята следуют всем традициям. Один женился в 30 лет и только тогда впервые попробовал секс. До свадьбы – нельзя.
Что такое чемпионат Ирака по волейболу
– Кто играет в Ираке из легионеров?
– Есть ребята из Африки, в «Газе» словенец, в Ирбиле венесуэлец, много иранцев.
– Иранцы же не особо с Ираком.
– Политически – да, а большинству обычных людей – абсолютно насрать.
– Что с условиями?
– Нигде нет терафлекса. В зале федерации в Багдаде старый-старый паркет, где-то трещины на досках. Антенны замотаны пластырем. Судейские вышки просто доисторические. Слышал от партнера по команде, что катарцы предлагали бесплатно взять терафлекс у них, но иракцы почему-то отказались.
– Как выглядит чемпионат?
– Несколько команд очень крепкие, не хуже катарских точно. Но система – это жесть.
В турнире 15 клубов. Поделили на две группы: 8 и 7. И мы играли 6 игр за 7 дней. Это как бы 1/16. Потом восстанавливаемся. Четыре первые команды идут дальше. И снова играем неделю. Так по два круга. Сейчас у нас четвертый.
– Я уже почти запутался.
– О том и речь. А недавно мы узнали, что очки, заработанные в 1/8, переходят в 1/4. Такой прикол. Можно выиграть чемпионат за несколько кругов до конца.
– А плей-офф нет?
– Нет! Дурацкая система! Все несколько лет жалуются, но ничего не меняется.
– Когда заканчивается чемпионат?
– А никто не знает! Федерация о следующих раундах говорит за несколько дней до их начала. И в контрактах прописано, что они завершаются с окончанием чемпионата. Но когда это произойдет – хрен его знает. Такое ощущение, что ребята играют в нарды, кому-то надоедает, и один из них говорит: а давайте волейбол посмотрим. И назначают на завтра какой-то тур в городе, где он живет.
– При этом зарплаты в Ираке выше, чем, по крайней мере, в нашей высшей лиге. Откуда они берут деньги?
– Про всех не скажу. Но мы, насколько я понял, каким-то образом относимся к курдской армии.
В Индонезии ругают за блоки! Там хотят видеть шоу
– Ты поиграл в разных странах. Где кайфанул больше всего?
– Везде! Есть люди, которые приезжают куда-то на контракт и не выходят из дома – тренируются и смотрят сериалы. А мне нравится вникать в культуру. Вот ты приехал в страну – возьми от этого максимально.
Греция и Франция – просто топчик. Офигенный климат, еда, виды, красивые люди. В Нанси мы жили в старом доме с огромными арочными окнами и поскрипывающим деревянным полом. Просто погружаешься в этот антураж.
Салоники – прекрасные доисторические развалины повсюду.
Саудовская Аравия – пушка. Мы базировались в Мекке, до Джидды – час езды. И повезло познакомиться со многими неволейбольными людьми. Застрял там из-за пандемии на 1,5 месяца после сезона. С Сэмом Холтом, братом Макса Холта (призер ОИ и ЧМ в составе американской сборной, три года отыграл за «Динамо» – Sports.ru), мы каждый день куда-то гоняли. Нам показали очень много классных мест, напрочь скрытых от туристов.
– Румыния?
– Вот там не особо зашло. Залео – какой-то совдеп. Я получил интересный опыт, но поставил бы ее на последнее место. В Ираке мне нравится больше.
– Есть еще чемпионаты, в которых мечтал бы порубиться?
– Хотел бы в Дубай. Да и вообще много арабских стран любопытны. Привлекает итальянская лига, но для российских игроков – если ты не супертоп – она сейчас закрыта.
Уже после того, как подписал контракт с Ираком, предлагали в Индонезию – тоже интересно. Илья Никитин рассказывал, что там совершенно другой волейбол – чистое шоу. У каких-то клубов, наверное, стоит задача побеждать, но у большинства – просто делать красоту. Илюха говорил, что как-то после удачного блока на него наехал тренер: «Нахрена ты это сделал? Если они играют комбинацию – нужно дать им довести ее»…
Еще бы в Индию сгонял. Чемпионат там тоже своеобразный. Вроде бы они играют пять партий до 15 очков. Но саму страну посмотреть интересно.
– Ты же еще сооснователь бренда одежды.
– Да, у нас бизнес. Сами разрабатываем, отшиваем, концепция бренда связана с путешествиями. У нас коллекция из стран. С нуля делаем все, ткани заказываем из Турции. Есть даже свой художник, который рисует принты, исходя из наших идей.
– Мы – это кто?
– Я с женой.
– Это приносит прибыль или скорее для удовольствия?
– Все круто распродается! Хотя реклама, конечно, нужна еще.
– Если ты оставишь волейбол и будешь заниматься чисто одеждой, сможешь нормально жить?
– 100%. У меня два независимых источника дохода. Повезло, что путешествую – путешествия и вдохновляют. Если вглядываться в принты нашей одежде, там много отсылок к странам и жизни в них. У нас упор на качество.
Опять же благодаря путешествиям – познакомился с владельцем фабрики в Турции. И он делает на заказ то, что нам нужно. Это дороже, чем пойти в салон в Москве. Зато – эксклюзивность. После карьеры планирую погрузиться в эту историю гораздо плотнее.
Фото: Gettyimages.ru/Salah Malkawi, Scott Nelson; globallookpress.com/Bai Ping; Instagram/egorpopov13, egoformality; wikipedia.org