«Никто даже не понимал, что девочкам нужна раздевалка». Она поднимает женский футбол в Дагестане
Репортаж Вадима Кораблева.
В 2019 году в училище олимпийского резерва «Дагестан» заработала женская футбольная академия. Ее курирует 29-летняя Эльмира Ибрагимова, которая полюбила футбол еще в школе, но не смогла найти женскую секцию ни в Махачкале, ни в Каспийске. Сейчас благодаря ей девушки Дагестана от пяти лет постоянно тренируются, занимаются по программам УЕФА и ездят на просмотры в профессиональные клубы.
Мы полетели к Эльмире, чтобы узнать, как она добилась этого в регионе, где женский футбол считался дикостью.
Все началось с финала ЛЧ-2008: Эльмира влюбилась в «МЮ» и уговорила тренера в Каспийске заниматься с девочками. Ничего не вышло
Мы встречаемся с Ибрагимовой в двухэтажном торговом центре «Апельсин». Он находится на выезде из Махачкалы, в 100 метрах от инновационного университета и филиала крупнейшего частного ВУЗа России «Синергия». Прямо между двумя учебными корпусами лежит футбольное поле, где через час начнется тренировка старшей группы – девочек от 16 лет.
Вообще-то мы должны были встретиться с Эльмирой на полчаса раньше, но оба опоздали – вечером в Махачкале сумасшедшие пробки. «Все, кто впервые приезжают в Махачкалу, говорят про движение на дорогах», – вздыхает Ибрагимова, когда рассказываю, что водитель такси одной рукой держал руль, а другой раскладывал пасьянс в телефоне. Раньше команда тренировалась в Каспийске, затем в самой Махачкале, но в итоге остановились на промежуточном варианте – из Каспийска сюда 15 минут на машине.
«Поначалу думали, что в Махачкале будет удобнее, потому что там больше девчонок, – объясняет Ибрагимова. – Но потом мы поняли, что Махачкала – очень сложный и суетливый город. Там столько пробок, что легче приехать сюда по трассе. А в Каспийске было удобнее всего: спокойно, уютно и тепло».
Мы садимся за один из трех столиков небольшой кофейни, где за стойкой почему-то никого нет, хотя до закрытия еще больше четырех часов. За столиком узнаю, что симпатия Ибрагимовой к Каспийску не случайна: там она родилась и живет. В Каспийске и правда намного спокойнее: население – чуть больше 100 тысяч человек, в Махачкале – почти 600.
Мама Ибрагимовой работает поваром, отец – предприниматель. В детстве Эльмира любила бегать и лазить по деревьям, но совсем не думала о спорте – хотела стать учительницей или президентом. Уже в школе она ходила на секции легкой атлетики, волейбола, баскетбола и даже единоборств – вдохновили фильмы с Джеки Чаном и Ван Даммом. А вот футбол Эльмиру совсем не привлекал. «Он мне не нравился, я его не понимала, – рассказывает девушка. – Даже не было желания попробовать сыграть на улице. Когда папа переключал каналы и выбирал футбол вместо фильма, я возмущалась».
Эльмира говорит, что могла заниматься чем угодно – родители никогда не делали выбор за нее: «Строго не воспитывали, у меня либеральная семья. Мама с папой всегда уважали мнение ребенка – у меня еще старшая сестра и младший брат. Мама, правда, хотела, чтобы я стала медиком: это была ее мечта, которую она не смогла осуществить. И она хотела, чтобы я начала эту мечту. Ей было тяжело принять, что я этого не хочу, но тем не менее она приняла».
Ибрагимова поняла, чего хочет, уже в 16 лет. И очень внезапно. 21 мая 2008 года, финал Лиги чемпионов «Челси» – «Манчестер Юнайтед». Эльмира переключила каналы и почему-то остановилась на трансляции – это был идеальный матч, чтобы влюбиться. «Фантастически красивые голы, серия пенальти, красные карточки, – перечисляет она. – Молодой Криштиану, который делает невероятные вещи ногами. Интересные движения, динамика. С тех пор я болею за «Юнайтед».
После первого тайма я позвала папу, который был в другой комнате, смотреть матч вместе со мной. Я его спрашивала о правилах и разных нюансах. Папа любил футбол, играл, когда учился в Гатчине. Он даже обрадовался, что мне так понравилось, очень эмоционально обо всем рассказывал. Следующим утром я пошла в школу и начала доставать мальчиков в классе: а это что, а здесь как? Они обсуждали матч и делились впечатлениями со мной. С того дня я начала говорить с ними о футболе, узнавать разные интересные подробности».
В какой-то момент Эльмира почувствовала, что ей мало смотреть и обсуждать – захотелось сыграть. Она начала искать женскую команду в Каспийске, обращалась к знакомым, выходила на тренеров, но все говорили, что такого не было и нет. Кто-то слышал о секции для девочек в спортивной школе в Махачкале, но неизвестно, работает ли она сейчас. Когда Эльмира нашла ту самую школу, оказалось, что давно не работает.
Вернувшись в Каспийск, Ибрагимова решила все сделать сама. Объединилась с подругами, с которыми занималась другими видами спорта, и попросила местного тренера уделить им пару часов в неделю. Сначала он отреагировал фразой: «Девочки и футбол? Вы уверены?». Но потом договорился с директором спортшколы и проводил тренировки, на которые собирались то около десяти девочек, то не больше четырех.
«Когда что-то начало получаться, появились сложности с тем, что нужно было постоянно искать девчонок, – рассказывает Эльмира. – Кого-то не отпускали из дома – все-таки у нас тут менталитет. Дело даже не в обычаях, а в том, что женский футбол казался чем-то диким, новым, неизвестным. А все неизвестное пугает. Отцы боялись отпускать дочерей, потому что не принято. А раз не принято, то не нужно и начинать. Кто-то считал, что мы ломаем устои, хотя мы их никак не ломаем, а только пытаемся развивать. Срабатывает стереотип, что футбол – не женский вид спорта. То есть на волейбол и баскетбол отпускали спокойно, потому что к этому уже привыкли. А про футбол везде говорят, что это мужской вид спорта. Боялись, что девочки станут похожи на мальчиков».
Иногда Эльмира приходила на тренировки совсем одна, в такие моменты ей хотелось все бросить: «Это были минуты отчаяния. В голове мелькали вопросы: зачем мне это нужно, что я делаю? Было так обидно. Но спасали сообщения девочек, которые давно мечтали играть. Они как-то находили меня и приезжали. Для них это было таким счастьем, таким праздником! Они писали, что футбол помог стать увереннее, сильнее. Это меня мотивировало, давало стимул идти дальше».
Но все-таки Ибрагимовой пришлось взять паузу. Продолжать тренировки, когда девочки приходят несколько раз, а потом пропадают из-за семейных разногласий, было невозможно.
В магистратуре Эльмира с друзьями снимала одно из полей «Анжи Арены». Им не выделяли раздевалку, девушек не отпускали играть родители и мужья
Пауза – слишком мягко сказано, потому что в следующий раз Эльмира собрала команду спустя пять лет. После школы она поступила на транспортный факультет Дагестанского государственного университета, хотя вообще-то собиралась стать юристом или историком. В планы вмешался футбол.
«Если честно, я совсем не видела себя в транспортном деле, – рассказывает Ибрагимова. – Мечтала поступить на исторический или юридический, но из-за увлечения футболом перестала думать о поступлении и учебе так много, как думала раньше. Все мысли были заняты футболом. Я хорошо сдала ЕГЭ и могла поступить, куда хотела, но когда пришло время выбирать, у меня вылетело из головы, чего я хочу на самом деле. То есть я поступила лишь бы куда с надеждой, что потом, в случае чего, переведусь. Ну а пока есть шанс заняться футболом. Я каждый день думала и мечтала только о футболе. С этим просыпалась и засыпала. Но учеба, новое место и новые люди… Все это отдаляло попытку собрать девчонок».
Чтобы быть поближе к футболу, Эльмира устроилась продавцом в фудкорте на «Анжи Арене». Простая, но романтичная мотивация: «Можно было прийти раньше всех, посмотреть на газон, увидеть, как сотрудники готовят поле к матчу». Тогда в «Анжи» и правда хватало романтики: на стадионе в Каспийске творили Это’О, Роберто Карлос, Лассана Диарра, Виллиан. Вскоре на их месте оказалась и Ибрагимова.
Ну, почти.
На втором курсе магистратуры ей позвонила подруга и предложила арендовать одно из запасных полей «Анжи Арены». Они позвали еще несколько девушек, поиграли и договорились собираться регулярно. В какой-то момент их заметили тренеры академии «Анжи». «Они приходили на тренировки и, видя наш сумбур, объясняли, как нужно играть», – говорит Эльмира.
«Анжи» и правда очень помог Ибрагимовой. Тренеры академии подарили первый оригинальный мяч, а администраторы – форму. Эльмира шутит, что им, наверное, стало жалко девушек, которые бегали в разных футболках и шортах. Этот момент она называет «настоящим счастьем». Но еще радостнее было, когда Эльмира придумала мини-турнир (три команды по шесть человек), а администрация клуба нашла спонсора и привела на матчи гендиректора Саида Абдулаева и молодежный состав. Увидев, как жестко играют девушки, Абдулаев побежал в магазин на стадионе и купил каждой щитки.
Рассказывая о том времени, Эльмира вскользь упомянула, что уже взрослые девушки тоже пропускали тренировки из-за семейных проблем. Уточняю, правда ли, что с 15-16 лет девочек в Дагестане готовят к замужеству. «Такое есть, – отвечает Эльмира. – Даже сейчас нашу группу девочек 9-12 лет отпускают на тренировки гораздо легче – пусть побегают в секции. Но когда девчонкам исполняется 14-16, их на тренировках все меньше. Даже если они активно ходили, их потихоньку забирают родители: «Вот, уже пора учить тебя готовить, что-то делать по дому». В общем, готовят к жизни замужем. Поэтому и взрослым девушкам непросто договариваться с мужьями.
Но Дагестан меняется. Раньше, как во время тренировок на «Анжи Арене», мы выкладывали в соцсетях что-то про команду, общество реагировало очень жестко. Писали всякие гневные комментарии, но в основном они оставались в соцсетях. Не сказать, что где-то на улице в нас тыкали пальцем и забрасывали камнями – такого не было. Могли, конечно, что-то сказать, посмотреть. Даже больше посмеяться, поиздеваться. Но с каждым годом ситуация улучшается. Если тогда нас поддерживало 20%, а 80% были против, то сейчас ровно наоборот».
Эльмира добавляет, что если у кого-то из девушек не получалось вырваться на тренировки и пришлось закончить, значит они не так уж и сильно любили футбол. Возражаю, что просто не у всех такой пробивной характер – Эльмира согласна, но частично: «Возможно [не такой характер]. Но я все-таки считаю, что если что-то нравится, то получится и пойти на тренировку. Если человек чего-то хочет, ему мало что может помешать».
– А у вас были проблемы с родителями?
– Я не ругалась с родителями. Конечно, у нас дома были разговоры о футболе. Мама и папа относились к этому нормально. Но были моменты, когда, например, мама хотела куда-то пойти, а я убегала на тренировку. В такие моменты она могла сказать: «Надоел твой футбол. Может, хватит?» Споров и скандалов у нас не было, мы просто садились обсудить ситуацию. И я показывала, насколько сильно мне это нужно и важно. Она меня поняла.
После этого затрагиваю еще один неприятный момент – оказывается, на «Анжи Арене» девушкам не выделяли раздевалку.
– Как это возможно?
– В принципе, те поля предусмотрены для ребят, скажем так. Не было в Дагестане такого понятия, как женский футбол. Не было представления, что вообще нужно делать раздевалки для девочек. Никто этого не понимал. Не было такой нужды.
– Но раздевалки ведь подходят всем.
– В то время, когда мы снимали поле, там тренировался кто-нибудь еще. А раздевалка одна – неудобно. И все равно они шли на уступки, находили нам какое-то место на поле. Нам даже было все равно, где переодеваться. Кто-то в машине, кто-то надевал форму дома и ехал в ней на работу, а потом приходил на тренировку.
Главное – поиграть.
Иногда жизнь Эльмиры похожа на шпионский сериал – с тайными звонками от людей, которые хотят устроить своих внучек в команду. Она мечтает увидеть воспитанниц в больших клубах
Вскоре тренировок на «Анжи Арене» Эльмире показалось мало. После магистратуры она не пошла работать по специальности, а устроилась инструктором по скалолазанию, но это не отвлекло ее от футбола – Ибрагимова поставила новую цель: «Я захотела, чтобы каждая девочка в Дагестане могла заниматься бесплатно. Начала искать поддержку в спортивных школах, чтобы нам выделили тренера, поле, раздевалку. Но поддержки не было. Они не понимали, зачем я пришла и что мне нужно. Женский футбол – это словосочетание не укладывалось у них в голове. Но потом я вышла на училище олимпийского резерва по футболу, и они приняли нас под свое крыло. До сих пор мы с ними вместе, они поддерживают во всем».
Оказалось, женская секция была очень нужна Махачкале и Каспийску. Эльмира курирует сразу три группы, в которых занимаются больше 40 человек: 5-8 лет, 9-11 и 16+. Важное условие – никакого отбора, тренируются все, кто хочет.
Младшие учатся по программе УЕФА Playmakers – каждое упражнение превращается в задание для известного героя мультиков Disney и Pixar. Это совместная программа УЕФА и Disney, которую в России реализует РФС.
«У них три тренировки в неделю и игра с мальчиками по воскресеньям, – рассказывает Эльмира. – Больше нам не с кем играть. В Каспийске много футбольных секций, в том числе частных, играем против них. Берем мальчиков чуть младше, чтобы девчонок не сломать морально. Честно, получается очень неплохо. Была недавно игра, мы очень много владели мячом, шикарно отрабатывали в каждом эпизоде, но все никак не получалось забить».
Эльмира прекрасно понимает, что старшая группа, где она тренирует и занимается сама, уже не пробьется в профессиональный футбол. Когда говорю, что это могут сделать младшие девочки, Ибрагимова расцветает:
«Вот вы сейчас это говорите, а у меня прямо бегут мурашки по телу. Я этого очень хочу. Прямо хочу, чтобы они заиграли. Я даже возила младших девочек на отбор в «Краснодар». К сожалению, их не взяли, но мы увидели уровень, к которому нужно стремиться. Поняли, что нам нужно больше работать и тренироваться. Там вроде бы совсем маленькие девочки, но уже с очень хорошей базой. Я очень надеюсь, что девочки из Дагестана заиграют в больших командах. Лучше где-нибудь в Манчестере».
Чтобы приблизить девочек к большим стадионам, Эльмира перевоплащается в психолога – хоть она и познакомила Дагестан с женским футболом, у родителей все еще много опасений. Бывает, Ибрагимовой звонят девочки и оставляют номер родителей, чтобы она убедила отпускать их на тренировки. Эльмира всегда звонит – аргументы срабатывают в половине случаев.
Эльмире тоже звонят родные девочек, иногда – практически тайно. «Как-то на меня вышел дедушка одной девочки, – рассказывает Ибрагимова. – Сказал, что хочет отдать внучку на футбол. Они из Махачкалы, я объяснила, куда им нужно приезжать. Он сказал, что ему будет тяжеловато возить ее каждый раз. Но у меня есть девчонки за рулем, и я договорилась с ними, чтобы они забирали девочку и увозили. Дедушка согласился, поблагодарил. Сказал, что обсудит это дома: «90%, что мы отправим». На следующий день он перезвонил и объяснил, что как они с внучкой сильно ни хотели, родители им напрочь запретили».
Эльмира говорит, что с ней связываются девочки не только из Дагестана, а и из других регионов России. Проблемы те же: женских секций пока очень мало.
Легенда старшей группы – 46-летняя Ашура. Сначала она очень стеснялась, а теперь хочет финтить, как лидеры команды
За 15 минут до начала тренировки мы с Эльмирой идем к полю, пытаемся срезать, но попадаем в ловушку: широкая тропа залита лужами, повсюду грязь. Махачкалу уже несколько дней пытают дожди, сложно ходить даже в центре – особенно, когда под ногами лопнул асфальт.
«Если в России нет дорог, то в Дагестане совсем беда», – говорит Ибрагимова, когда мы подходим к полю. Пока я чищу кроссовки влажными салфетками, девушки переодеваются в отдельном здании – сейчас у них порядок с раздевалками.
По вечерам занимается группа 16+, дождя уже нет, но даже если бы капало, это никого бы не смутило. Эльмира удивляется вопросу о плохой погоде: «У футбола нет плохой погоды. Можем отменить тренировку, если прямо ливень-ливень и сильный ветер. Если все сносит, ураган, метель, и девчонки могут заболеть. А в дождь мы занимаемся».
На тренировке 12 девушек – почти все в штанах и с длинным рукавом, некоторые носят платки. Дело не в прохладной погоде – даже летом под шорты здесь надевают лосины, чтобы не нарушать традиции. Никакого дресс-кода нет – это выбор самих девушек.
«У нас нет строгих ограничений: мол так нельзя, а можно только так, – объясняет Эльмира. – У нас есть покрытые девочки: кто-то просто носит платочек, кто-то хиджаб. Если ты носишь хиджаб, то надеваешь длинный рукав, лосины, платок – поверх этого форму. Есть девочки, которые ходят с открытой головой, но тем не менее надевают лосины. Не потому что это прямо обязательно, но просто так удобно. Если девчонка хочет бегать в шортах – ну хочет и хочет, пусть бегает. Почти все надевают лосины, потому что они так привыкли. Нам с детства говорили, чтобы мы не носили короткие юбки и облегающие штаны – все должно быть скромно и прилично. Это же мы переносим на поле».
Раньше команду тренировал мужчина, бывший местный футболист, но были случаи, когда девушки хотели заниматься, а потом отказывались, узнав пол тренера. «Когда слышали, что парень, говорили, что нужно посоветоваться с мужем, а потом не возвращались, – говорит Эльмира. – Не сказать, что это было часто, но было».
Поэтому, пока Эльмира общается со мной, тренировку проводит Ламунат Мустафаева – ей 19 лет, она местная звезда. Ибрагимова возила ее на просмотр в молодежки «Локомотива», «Краснодара» и «Дончанки» из Ростова – все очаровались, но Ламунат осталась в Махачкале. Удивляюсь, как можно отказаться от профессиональной карьеры, но у Эльмиры есть объяснение: девушки очень привязались друг к другу и не хотят уезжать.
Когда девушки выходят на поле и еще просто балуются с мячом, понимаю, что Эльмира слишком скромно описывала уровень команды: девушки ловко жонглируют, технично пасуют в касание и мягко обрабатывают сложные передачи по воздуху. В организованной части (одно из первых упражнений – квадраты) Ибрагимова подсказывает Ламунат: «Ламуна, а давай с собачкой? Чтобы поинтенсивнее было».
«У нас знаете как, – говорит Эльмира. – Нет игроков, которые носят рояль. Есть очень сильные девчонки и новички. На соревнованиях это особенно видно». Некоторых девочек она называет самородками, потому что «где-то сами учились, где-то с мальчиками во дворе бегали».
Одна из таких девушек – 16-летняя Амина. Правда, она тренировалась с мальчиками не во дворе, а прямо в секции (парни были чуть младше) – там ее и заметила Эльмира. Амину тоже возили на просмотр в «Дончаночку», она тоже понравилась тренерам, но, как и Ламунат, не хочет бросать команду.
– Амина, как так?
– Мне здесь хорошо, я привыкла. С одной стороны, уезжать нужно, чтобы развиваться, с другой – не хочется, здесь свое место. В идеале я бы хотела съездить получить опыт в профессиональной команде и вернуться сюда.
– Что для тебя футбол?
– Жизнь. Это хобби, любимое дело. Мне им хочется заниматься при любом настроении, при любой погоде.
– А дома из-за футбола у тебя нет проблем?
– Сейчас нет, а первое время было, да. Говорили, что это мужская игра, а я девочка. Но мама знает, что я все равно буду ходить при любых условиях. Меня не остановить.
Это же Дагестан. Бывает, что отцы – за, а матери против. Хорошо, когда оба родителя разрешают ребенку заниматься любимым делом, но это редко.
– Какая у тебя мечта в футболе?
– Развиваться, заиграть хорошо. Я собой недовольна. Сейчас я не хороша. Хочу обучиться, а потом уже свои навыки передавать другим. Было бы хорошо открыть свою академию футбола. Есть ведь девочки, которым не разрешают играть родители. Нужно создавать атмосферу, чтобы они смотрели – и вау! Какая атмосфера в Москве: шикарные поля, арены. Нужно и у нас так.
Амина не участвует во многих упражнениях из-за травмы, но вовлечена в занятие похлеще других: во время двусторонки она носится по бровке и пылко подсказывает. В этот момент вспоминаю, как она говорила, что ей сложно смотреть матчи: «Я не могу все 90 минут сидеть и смотреть на поле. Помню, когда играл «ПСЖ» с «Лионом», я смотрела весь матч и была в шоке от самой себя. Смотришь и думаешь: ну ты же не так делаешь! Алло! Очнись!»
Амина травмирована не из-за стыка, просто неудачно поставила ногу, но она подтверждает, что играют здесь жестко. Я и сам это вижу, когда после часа игровых упражнений начинается двусторонка. Никто не убирает ноги, все идут до конца. Эльмира рассказывает о еще одной особенности: «В женском футболе практически нет симуляций. Встала – и пошла дальше играть. Если девочка упала и ей не больно на самом деле, никто не будет валяться. Это и по матчам больших команд видно».
Ни интенсивные полтора часа, ни жесткие соперницы не пугают старшую футболистку группы Ашуру. Ей 46 лет, она уже бабушка. Эльмира рассказывала, как Ашура хотела уйти после первой тренировки: «Ей было немножко неловко. Она подошла ко мне и сказала: «Знаешь, Эльмир, мне все очень нравится, но мне кажется, что мне здесь не место». Я ответила, что это полные глупости. Она хочет играть – а мы здесь для этого и собираемся. Это даже не обсуждается. С того дня она с нами и счастлива. Она из тех, кто не пропускает тренировки вообще. Участвует во всех наших мероприятиях и выездах».
У Ашуры очень заботливый взгляд, и такая же речь. Она тоже хорошо помнит первую тренировку: «Я уточнила, что у меня уже возраст – 40 с хвостиком. Эльмира сказала, что в этом нет ничего страшного. Я пришла, а хвостик-то большой. Но ничего, втянулась, играю, команда от души».
Ашура работает продавцом-консультантом, у нее всего один выходной в неделю. Любовь к футболу передалась от мужа: они вместе смотрят матчи и играют, когда выезжают на природу с родными. Близкие восхищаются, что Ашура занимается уже три года, но понимают ее не все. «Знакомые как-то скептически смотрят, – говорит она с улыбкой. – Женщина и футбол для них странно. А я их всех зову, говорю: «Пойдем со мной играть!» Но у всех свои дела, проблемы. Муж сначала тоже с непониманием смотрел, а сейчас только хвалит. Говорит: «Молодец, что есть желание».
Ашура не теряется на поле: да, она не так быстро бегает, но ловко владеет мячом и грамотно развивает атаки пасами. Сложно поверить, что она только недавно начала заниматься. «В детстве во дворе играла. Раньше еще физкультура была более развита в школах, чем сейчас. Играли в футбол, в волейбол, в баскетбол. Но это все советские годы».
Спрашиваю, зачем ей футбол сейчас. «Мне кажется, я раскрылась, – отвечает Ашура. – После первой тренировки была скованной… Одни молодые девочки, а я уже бабушка. У меня маленькая внучка. Сейчас стараюсь не уступать девочкам в тренировках. Равняюсь на тех, кто хорошо играет. Вот Баху, вот Ламуна… Хочется быть как они, но уже, конечно, не тот возраст. Вот они всякие финты выделывают, хочется так же. Будем стараться.
Жаль, футбол смотреть успеваю все реже. Вот сейчас приду домой – еще домашние дела, завтра на работу».
Ибрагимова ни за что не оставит Дагестан. Если уедет – только чтобы вернуться с новым опытом
– Эльмира, футбол не мешает вашей личной жизни?
– Никогда не мешал. Возможно, потому что у меня футбол на первом месте.
– А что сейчас о вашем увлечении думают родители?
– Когда про меня говорят, показывают по телевизору, они включают и смотрят. Если наткнутся на какую-то статью, то обязательно читают. Буквально недавно к нам пришли гости, мой дядя с легкой насмешкой спросил: «Ну как твой футбол?» И мама с папой начали ему объяснять: про нее там написали, здесь показали. Сели с двух сторон, показывали видео, фотографии. Я сидела и думала: «Блин, неужели они мной гордятся». В тот момент я увидела, что это все-таки есть.
– Что вами движет? Я вижу желание доказать себе, что вы способны добиться важного. А другим вы что-то доказываете?
– Я сама до конца не понимала, чего я хочу. Сначала было очень много людей, которые сомневались. Расскажу вам про случай, о котором еще никому не говорила. Когда я в школе пыталась собрать команду, рядышком тренировались мальчики, с которыми занимался Сергей Ефимович Кощеев – это очень известный каспийский футболист, он играл за «Дагдизель» (главный клуб Каспийска, играл в низших дивизионах СССР, позже – в ЛФЛ и ПФЛ – Sports.ru). С его помощью клуб выиграл много трофеев. Потом он стал тренером, очень уважаемый человек. Однажды он ко мне подошел и сказал: «Это ты хочешь собрать команду?» Когда я сказала «да», думала, что сейчас он меня похвалит. А он посмеялся и сказал, что у меня ничего не получится, потому что в Дагестане это невозможно. В тот момент у меня появилось мощное желание доказать, что я смогу. Какое-то время мной двигало это желание. Те его слова стали мотивацией.
Но по большей части, наверное, не это мной движет. То, что получилось сделать сейчас – этого не было в моих планах. Я просто хотела играть в футбол. В школе хотела попасть в профессиональный клуб, в магистратуре понимала, что карьеры уже не получится, но хотела просто собираться на той же «Анжи-Арене» два раза в неделю. Бегать с девочками и кайфовать. У меня не было плана создать большую команду, но начали приходить разные девочки, у которых все супер получается. Они хотят играть, выезжать на турниры. От них столько заряда. Думаю, из-за дагестанских девчонок, которые страшно любят футбол, я все это делаю. Сейчас я практически не играю сама, времени на это совсем не остается. Нужно заниматься организационными моментами. На самом деле меня это очень огорчает. Я даже иногда думаю: а нужно ли мне это?
– Вы какие-то качества открыли в себе за это время?
– Раньше мне казалось, что есть вещи невозможные, а сейчас я понимаю, что возможно все. Лозунг «Невозможное – возможно» стал для меня реальностью. Какие бы трудности в жизни ни встречались на пути, я понимаю, что могу их преодолеть. И привношу эту уверенность не только в свою жизнь, а еще в жизнь друзей, знакомых, учеников. У нас разница в возрасте с младшим братом 13 лет, я ему говорю: «Видишь, кто бы мог подумать, что когда-то в Дагестане будет женский футбол». Говорю, что когда что-то хочешь, то перед тобой стелется дорога. Если у меня получилось, то и у тебя тем более получится.
– В какой-то момент у вас было желание уехать?
– В 16 лет, если бы мне сказали, что где-то в Германии или Англии есть команда, и я смогу там заиграть, то я бы уехала. А сейчас нет. Я люблю свою республику, люблю этих людей, эти горы, это море. Хочу, чтобы эта система работала здесь.
– Мечта с созданием команды сбылась. Какая следующая?
– На самом деле моя мечта сбылась еще тогда, когда я по вечерам бегала на «Анжи-Арене» вместе с другими девочками. Вот этого всего не было в планах. Но круто, что все это случилось. Дальше уже, наверное, не мечты, а планы. Я хочу, чтобы у каждой девочки в Дагестане была возможность играть – не только в Махачкале и Каспийске. Хочу, чтобы это было не просто в других городах, а в самых отдаленных районах. В горных районах. Чтобы в каждой школе была секция футбола и группа для девочек.
Лет пять назад я бы сказала, что это невозможно. Но сейчас я понимаю, что все возможно. Еще одна мечта – сходить на «Олд Траффорд», встретиться с сэром Алексом Фергюсоном.
– Вы понимаете, что развиваете не только женский футбол, но и поднимаете тему прав женщин?
– Я вообще не думала в этом русле. Да, в Дагестане ущемляют права женщин. Так было всегда. Женщинам всегда жилось тяжело. Хорошо, если с моей помощью они чувствуют, что могут больше.
– Если вам завтра предложат какую-нибудь должность по развитию женского футбола в Москве, поедете?
– Я много об этом думала. Если бы это была должность, например, тренера, и я могла бы получить опыт и знания, то поехала бы. Но только чтобы потом вернуться в Дагестан и привезти этот опыт сюда. Сделать Дагестан лучше.
Фото: Вадим Кораблев; архив Эльмиры Ибрагимовой; vk.com/kaspiysk/Zaur Misetov; globallookpress.com/Serguei Fomine/Global Look Press