Программы превращают фигурное катание в искусство: на них тратят тысячи долларов, зовут актеров и балетмейстеров
Прокаты фигуристов, состоящие только из набора прыжков, поддержек и других травмоопасных упражнений, вряд ли имели хотя бы половину нынешней популярности. Фигурное катание – спорт на грани с искусством; и все благодаря вписанным в музыку элементам, образам участников, взаимодействиям партнеров.
Удачная постановка заносит спортсмена в историю: мы сравниваем все «Болеро» с танцем Торвилл и Дина, «Кармен» – с Катариной Витт, а варианты «Матрицы» с Жубером. Аранжировки Эдвина Мартона напоминают о Евгении Плющенко, а «Дон Кихот» бесполезно брать в ближайшие годы из-за ассоциаций с Алиной Загитовой.
Разберемся, как появляются программы.
Какие требования к постановкам?
Главное ограничение – по времени.
На короткие программы одиночникам и парникам отведено 2,5 минуты (+/- 10 секунд), ритмические танцы – на 10 секунд длиннее. Все произвольные у взрослых длятся 4 минуты (+/- 10 секунд), у юниоров – 3,5. За нарушение хронометража штрафуют на 1 балл, но время проката отсчитывается от первого до последнего движения фигуриста, а не по звучанию музыки.
Например, на Гран-при Франции Алину Загитову оштрафовали за движение рукой на секунду позже окончания программы, а азербайджанец Владимир Литвинцев в конце произвольной на московском этапа эффектно скользил на одном колене и не смог вовремя затормозить – и это тоже минус балл.
Техническое наполнение программ строго регламентировано: постановка всегда начинается с калькулятора. В правилах указано, какие прыжки можно исполнять, как строятся дорожки шагов и сколько секунд длится танцевальная поддержка.
В выборе музыки с 2014 года полная свобода – разрешены не только инструментальные композиции, но и песни – в фигурное катание пришли рэп, мюзиклы и тексты.
Костюмам нужно соответствие программе, а за излишнюю театральность или наготу оштрафуют. В танцах для девушек обязательны юбки, исключения прописываются отдельно (например, под хип-хоп допускались шорты или брюки).
В программе обязателен сюжет? А реквизит разрешен?
От программы не требуется превращение в спектакль: даже под узнаваемый саундтрек из фильма не нужно укладывать весь сюжет в 4 минуты. Часто популярные постановки не строились на известных образах: «Зима» Ягудина, танцы Пападакис и Сизерона, олимпийская произвольная Савченко и Массо – по сути абстракции, которые каждый зритель трактует по-разному.
Впрочем, наличие образа часто помогает спортсмену лучше интерпретировать музыку. Этери Тутберидзе вспоминала, что Марина Зуева, ставя программу Адьяну Питкееву, просила его придумать историю, которую он будет катать.
«Как-то на тренировке она вдруг спросила Адьяна: «Что ты хочешь купить?». Он ответил – машину. «Сейчас ты посмотришь на нас так, как будто попытаешься рассмотреть салон этой машины». И когда Адьян это проделал, остановила его и продолжила: «Увидел? Какого цвета салон? Красный? Так вот, когда будешь делать «тройку», ты должен вдохнуть запах этого салона».
Лори Николь, которая плотно работает с китайской сборной, как правило, сама выбирает подходящие композиции – смотрит современные танцы, балет, слушает песни в iTunes и Spotify, считая, что зрители устали от бесконечных Кармен, Болеро и The Beatles. Если Лори недостаточно хорошо знает спортсмена, то приносит музыкальную подборку на лед и смотрит, под какой отрывок фигурист двигается органичнее всего.
Идея программы может прийти откуда угодно: Зуева предложила «Болеро» Тарасовой и Морозову из-за рыжих волос партнера; Даниэль Самохин выбрал «Кони привередливые», посмотрев «Белые ночи» с танцем Барышникова под песню Высоцкого.
На фигурном катании впервые зазвучал Высоцкий: программа под «Кони привередливые» очаровала Москву
Некоторые программы ждут своего часа годами: «Черного лебедя» Даниил Глейхенгауз предлагал еще Липницкой, но Юля отказалась от идеи, а постановка сделала олимпийской чемпионкой Загитову.
Одна из самых ярких постановок в карьере канадских танцоров Вирчу и Моира – «Кармен» – задумывалась, чтобы выдвинуть на первый план Тессу. Идея альтернативного прочтения оперы возникла у их тренера Зуевой давно, но она дожидалась, пока пара созреет технически и артистически.
«В начале карьеры этого дуэта все говорили про Скотта. Он и брюнет, он и темпераментный, и танцор, как говорится, милостью Божьей. Тесса оставалась немного в тени такой яркой энергетики. Даже официальные лица канадской федерации указывали мне на это. Конечно, нужна была идея, которая позволила бы вывести на первый план партнершу – а значит, нужна была женская тема».
Реквизит запрещен правилами – полная свобода только в показательных номерах. Татьяна Волосожар и Максим Траньков в олимпийском «Маскараде» задумали интересную фишку: в конце проката по лермонтовскому сюжету партнерша снимала с руки браслет и вручала партнеру. Так было в первой половине сезона, но перед Сочи-2014 финал поменялся: спортсменов предупредили, что за съемное украшение могут оштрафовать на 1 балл.
Качество и оригинальность программы влияет на оценки?
Вторая оценка складывается из пяти компонентов: навыки скольжения, связки, представление, композиция и интерпретация. Пожалуй, на все, кроме первого, влияет постановка: судьи учитывают, как спортсмен чувствует музыку, работает с аудиторией и выстраивает программу.
Заезженная музыка – не приговор: «Кармен» может выглядеть свежо даже в 2020-м, а очередной «Мулен Руж» вдруг пробрать до мурашек. Но, конечно, ставить программы под ледовые хиты сложнее: сравнение со звездами из прошлого не всегда помогает.
Качественная программа начинается с подготовки в зале: спортсмены берут танцевальные и актерские мастер-классы, чтобы убедительнее выглядеть на льду. Яркий пример – работа Дайсуке Такахаши над шоу-номером, а впоследствии короткой программой для чемпионата Японии-2019:
Юдзуру Ханю, готовя олимпийского «Сеймея», встречался с исполнителем главной роли в одноименном фильме; Столбова и Климов для программ под модерн работали с балетмейстером Юрием Смекаловым.
С сезона-2019/20 за лучшие развлекательные программы ISU вручает аналог «Оскара», а в отдельной номинации награждает самых талантливых хореографов. Дебютная церемония пройдет после чемпионата мира в Монреале вместо привычных показательных выступлений.
Впрочем, оценки судей и премии – не единственная мотивация придумать качественную программу. Музыканты благодарят фигуристов за прокаты под их песни; а Камиле Валиевой после трогательного исполнения «Девочки на шаре» написала внучка художника Пикассо. Самая известная история – письмо Липницкой от Стивена Спилберга, режиссера фильма «Список Шиндлера», по мотивам которого она катала произвольную на Играх-2014.
Кто ставит программы фигуристам? Сколько это стоит?
Самый очевидный путь – программу придумывает тренер. Чаще это происходит на детском уровне, где нет смысла переплачивать за эксклюзивную постановку, или у специалистов с танцевальным прошлым. Например, Николай Морозов и Александр Жулин самостоятельно обеспечивают спортсменов программами. Это удобно: по ходу сезона любые постановки нуждаются в доработке и шлифовке – делать это у себя на катке собственными ресурсами проще и дешевле.
«Программа может начать «сыпаться» через три часа после постановки. В одном месте пропадет пара рук, через неделю уже может не быть 30 процентов того, что ставили», – рассказывал Даниил Глейхенгауз.
Тренеры, которые не ставят программы сами, обычно годами сотрудничают с проверенными хореографами. Например, Валентине Чеботаревой помогает Ольга Зотова, а с учениками Светланы Пановой работает Илона Протасеня.
Команда Тутберидзе раньше отдавала постановки на аутсорс: звезды группы летали в США к Зуевой (Питкеев и Липницкая весной 2015-го), приглашали Жулина и Авербуха (оба несколько лет сотрудничали с Медведевой). Сейчас ситуация изменилась: и малыши, и примы работают с Даниилом Глейхенгаузом, а Этери считает, что требование особого подхода породило конфликт с бывшими ученицами. «Почему я должна звать для тебя отдельного хореографа, потому что ты выиграл медаль? Ты сошел с подиума, и ты никто, ты должен ее доказать на следующем старте».
Часто успешными хореографами становятся бывшие спортсмены. Миша Ге не брал медалей на чемпионатах мира, зато сейчас ставит программы и шоу-номера по всему миру. Ше-Линн Бурн закончила карьеру в танцах по прихоти партнера – а теперь работает с Ханю, Ченом и Медведевой. Два последних олимпийских золота в женском одиночном выиграли фигуристки с постановками от российских специалистов: Петра Чернышева и Даниила Глейхенгауза.
В танцах на льду программы нередко делают совместно с артистами балета или хореографами, специализирующимися на конкретных жанрах. Им необязательно стоять на коньках: на катке постановку доведут до ума тренеры. Важнее помочь фигуристу с правильно постановкой корпуса, фиксацией поз и характерными жестами – например, в танго или фламенко.
За испанскими танцами обычно обращаются к Антонио Нахарро: он работал с дуэтами Анисина – Пейзера, Ильиных – Жиганшин, а также с одиночниками Жубером и Ламбьелем.
«Я стараюсь развивать у фигуристов эмоциональность. Начинаю с самых разнообразных движений, но уже на третий день мы приступаем к работе над эмоциями. Каждое движение должно передавать эмоцию, потому что движение само по себе – ничто. Эмоции без техники – тоже ничто. Все должно быть взаимосвязано», – рассказывает Нахарро.
За хип-хоп и другие современные ритмы в танцах на льду отвечает Сэм Шуинар. Он, например, ставил огненную хореодорожку из произвольной Нэтана Чена: «По-моему, получилось весело. Уже после выступления в Японии Мари-Франс Дюбрей призналась мне, что в определенной степени рисковала, предложив мне эту музыку. Первоначально это был выбор, сделанный для танцоров. Но так получилось, что никому из тех, кто тренируется у Мари-Франс и Патриса Лозона, музыка не подошла. И тут появился я».
Спортсмены, тренирующиеся у Дюбрей и Лозона – частые гости мастер-классов Сэма. На видео с занятий по хип-хопу мелькали Вирчу – Моир, Хаббел – Донохью и Пападакис – Сизерон, при этом сам Шуинар о фигурном катании узнал только 6 лет назад, а имена олимпийских чемпионов Тессы и Скотта перед первой встречей даже гуглил.
Фигуристам программа обходится от символической суммы в рублях (если поставлена студентом-хореографом начинающему фигуристу) до нескольких тысяч долларов, когда речь идет о постановках у топ-специалистов. Оплаты требует не только за программа, но и за аренда льда (плюс еще несколько сотен долларов), перелет и проживание.
Почему многие фигуристы оставляют программы на второй год?
Большинство спортсменов к новому сезону готовят две соревновательные программы и показательный номер, но есть и фигуристы, катающие одно и то же пару сезонов подряд или повторяющие лучшую постановку четырехлетия к Олимпиаде.
Конечно, программа заслуживает второго сезона, если она не примелькалась зрителям и судьям. Например, юниорские старты собирают меньше просмотров, поэтому удачную постановку можно оставить на взрослые соревнования – старые программы оставляли Косторная, Загитова, а Камила Валиева не меняла короткую при переходе из новисов в юниоры. Еще одна причина – спортсмен из-за болезни или провала на национальном отборе пропустил главные старты, показав программы только на этапах Гран-при.
Кроме того, спортсмены возвращают значимые для них программы. Например, к Олимпиаде-2018 Ханю вспомнил произвольную «Сеймей» – лучшее, что он катал за 4 года перед Пхенчханом. Вагнер возвращала «Мулен Руж», Жубер – «Матрицу», ставшую его визитной карточкой.
«Матрица» Жубера – главный разрыв нулевых: латексный костюм, дорожки шагов из соседней галактики, безумие на трибунах
Старые постановки обычно слегка перерабатываются, чтобы добавить новизны: меняются музыкальная нарезка, костюм или набор элементов.
Наконец, программы оставляют, чтобы не тратить время на разучивание новых движений, а освободившиеся часы посвящают работе над прыжками – техника, в отличие от компонентов, вещь более объективная. Кроме того, Эшли Вагнер признавалась, что из-за 5 сотрясений мозга долго не могла запомнить хореографию, и каждая новая постановка превращалась в маленький стресс.
ISU не наказывает спортсменов, оставляющих программы на второй сезон – такой пункт просто отсутствует в правилах. Впрочем, в танцах на льду катать один и тот же произвольный считается моветоном – постановки там играют куда большую роль, чем в других дисциплинах. Но программы повторяются и здесь: Уивер – Поже спустя шесть лет вспомнили яркий танец «Je suis malade», а Боброва и Соловьев после неудачных экспериментов в олимпийском сезоне выступали в Сочи с прошлогодним танцем «Сумасшедшие».
***
Удачной постановкой не всегда выигрывают медали, но с ней можно войти в историю. На прокатах легендарных программ плачут зрители, их исполнителям пишут кинорежиссеры, актеры и музыканты. На лучшие постановки равняются следующие поколения фигуристов, а фанаты помнят их наизусть спустя десятки лет.
И дело точно не в четверных прыжках и идеально синхронных твиззлах.
Автор Полина Крутихина