Боролась с Соней Хени за внимание Геринга, потеряла на фронте любимого. История фигуристки Сесилии Колледж
Август 1936 года. Берлин. Над стадионом «Шпортпаласт» зажигается олимпийский огонь. Фильм-хроника «Олимпия» Лени Рифеншталь доносит живое дыхание тех Игр. Гитлер, Геринг и Геббельс пребывают на трибуне в прекрасном настроении. Факт проведения Олимпиады в Берлине (и вообще в Германии) — их победа.
Оказавшись в тотальной изоляции после Первой мировой войны, Германия была вычеркнута и из спортивной жизни: страна не участвовала в Олимпийских играл в 1920 и 1924 годах. Но в 1931 году МОК неожиданно для большинства мировых лидеров выбрал местом проведения XI Летних Олимпийских игр Берлин.
Сильное влияние на МОК оказал Пьер де Кубертен и его более чем лояльное отношение к нацизму. Барон был близко знаком с Гитлером, называл его «одним из лучших творческих духов эпохи», считал нацистскую Германию духовным хранителем олимпийских идей и хотел сделать страну постоянной хозяйкой Игр.
К счастью, эти планы так и остались только фантазией Пьера де Кубертена. Но в 1936 году Германия провела сразу две Олимпиады. По правилам МОК, в то время страна-хозяйка летних Игр могла претендовать и на зимние. Соревнования проходили в один год. Зимней столицей стал Гармиш-Партенкирхен.
Важным событием для Геринга, Геббельса и Гитлера был женский турнир по фигурному катанию. На очередное золото претендовала их любимица — норвежская чемпионка Соня Хени. Нацистская верхушка считала ее идеалом нордической красоты.
***
Сесилия родилась в семье известного хирурга. Лайонел Колледж специализировался на лечении рака. По материнской линии среди ее предков был адмирал Джон Брэкенбери. Старший брат — Моли — серьезно увлекался автоспортом, занимался теннисом и плаванием. Сесилия старалась не отставать. Но у их матери — Маргарет — были совсем другие планы. Незадолго до чемпионата мира 1928 года, который проводился в Лондоне, она познакомилась с матерью Марибель Винсон, перспективной фигуристки из США, и та пригласила Колледжей на соревнования.
«Просто так получилась, что мама однажды увидела фигуристов, совершенно заболела этим видом спорта и сказала себе: «Вот чем будет заниматься моя дочь», — вспоминала Сесилия спустя годы.
Маргарет была настроена настолько решительно, что на целый год увезла дочь в Норвегию, на родину главной чемпионки того времени Сони Хени. Жизнь на две страны оказалась серьезным испытанием для семьи. Мать и дочь вернулись в Лондон, захватив с собой сильного швейцарского специалиста Жака Гершвилера. Он поселился в доме Колледжей и полностью контролировал жизнь Сесилии, включая питание и образование. Так, благодаря Гершвилеру девочка выучила французский и немецкий языки.
У Маргарет были и другие, более экзотические идеи на тему подготовки дочери. В какой-то момент она подключила к тренировкам цирковую акробатку Мисс Ли.
«По средам мама отводила меня к цирковой гимнастке, которая растягивала меня во все стороны, — рассказывала Колледж. — Я ненавидела эти занятия, от них у меня все болело».
Но именно эти занятия впоследствии привели к тому, что Сесилия Колледж стала изобретательницей таких элементов, как либела, вращение в ласточке и заклон.
Свою первую медаль Сесилия выиграла, когда ей было 11 лет. Бронзы на чемпионате Великобритании хватило, чтобы отобраться на Игры-1932 в Лейк-Плэсиде. В Америке Колледж впервые столкнулась на одном льду с Сони Хени. Норвежская чемпионка приехала за своим вторым олимпийским золотом. Британка стала 8-й (в соревнованиях принимали участие 15 человек).
Четыре года спустя на Играх в Германии Колледж соревновалась с Хени уже на равных. В Гармиш-Партенкирхен она привезла двойной сальхов. Супердостижение для того времени — до нее девушки не исполняли ничего сложнее акселя в полтора оборота. Но Колледж не повезло. У нее был второй стартовый номер, а главная соперница выступала последней. Выставляя оценки британке, судьи откровенно скромничали. И даже несмотря на это, после исполнения обязательных фигур она проигрывала будущей трехкратной чемпионке совсем немного. Это настолько разозлило Хени, что она сорвала со стены таблицу с результатами соревнований и разорвала ее на мелкие кусочки.
Когда Колледж вышла на лед для свободного катания, заиграла не та музыка. Она смогла сориентироваться и показала все, что запланировала, в том числе и двойной сальхов. Но судьи оценили импровизацию Сесилии скромнее, чем тщательно выверенный прокат Сони. Сильнее других расстроился Герман Геринг. По легенде, он даже пытался встретиться с 15-летней спортсменкой после ее поражения, чтобы выразить свое восхищение.
После Олимпиады Хени завершила карьеру, а Колледж стала главной претенденткой на чемпионство на ближайшие четыре года. Ожидания не оправдались — травма ахиллова сухожилия вынудила ее взять паузу. А потом началась война.
***
Сесилия Колледж стала водителем скорой помощи в составе Motor Transport Corps, британской женской водительской службы, обеспечивающей бесперебойную работу медиков во время бомбардировок Лондона. А Моли Колледж поступил на службу в ВВС Великобритании. В ноябре 1943 года он не вернулся с очередного авиационного рейда над Берлином. Тогда 16 налетов на Берлин обошлись Англии более чем в 500 потерянных самолетов, погибли 2690 летчиков, больше 1000 попали в плен.
Во время одного из боевых вылетов погиб и близкий друг Сесилии и Моли Колледжей. В память о нем по самым торжественным случаям Сесилия доставала из шкатулки брошь с эмблемой Британских Королевских ВВС — первый и единственный подарок. И никогда не вышла замуж.
Через год после окончания войны Колледж завоевала свою последнюю медаль — стала чемпионкой Великобритании. Ни чемпионат Европы, ни чемпионат мира в тот год еще не проводились, и Сесилия решила завершить карьеру и начала выступать на турнирах среди профессионалов. Фигурное катание стало тогда настоящим спасением. Семья никак не могла оправиться после гибели Моли. Отец пережил сына на 5 лет и после его смерти Сесилия с матерью решили переехать в Америку. Большую часть жизни Колледж провела в Бостоне, работала тренером в местном спортивном клубе. Среди ее учениц — одна из самых ярких одиночниц 60-х Альбертинц Нойес.
Когда Сесилию спрашивали, не хотела бы она вернуться на родину, она отвечала: «Там ничего для меня не осталось, кроме грустных воспоминаний».