Винс Картер – главное разочарование XXI века. Вот только его влияние на баскетбол перевесило даже его рекорд по поражениям

Историю пишут выжившие.

Винс Картер сделал почти все важное еще до 20 мая 2001-го. В этот день ему оставалось лишь получить мяч на крыле, убрать соперника на замахе и положить со средней: «Торонто» в семи матчах проходил бы «Филадельфию», одного из финалистов того сезона.

Эту попытку вряд ли можно назвать хорошей. Но большинство болельщиков «Рэпторс» до сих пор не смирились с тем, что мяч уткнулся в дужку. Это представлялось несуразностью и противоречило всему, что происходило в предшествующие сезоны, когда их новоявленный лидер с шокирующей легкостью набрасывал самую сказочную баскетбольную историю.

В те испепеляющие годы лига ждала нового Джордана и чувствовала, как ожидания воплощаются прямо на глазах. Тонкая нить, связывающая Картера с легендой «Чикаго», становилась все более осязаемой, стремительно превращалась в нечто многозначительное: выпускник Северной Каролины, те же 198 сантиметров, полеты, которые порой только снились самому Джордану, не нуждающийся в объяснениях талант… Шел 98-й год, Джордан сказал, что ушел, теперь уж точно навсегда, но на пустом месте обнаружился блистательный новичок: это не могло быть простым совпадением. Нового совершенного атлета встречали как избранного. На его видимые уже тогда недостатки зачастую закрывали глаза, а превалировало совершенно иное: он казался физически идеальнее, крепче, мощнее, чем Джордан, лучше бросал из-за дуги, охотнее пасовал, поражал стальными нервами, штампуя баззеры, доводил эстетическую составляющую до умопомрачительных величин.

Кульминация наступила как раз в 2001-м.

Картер выдал самый красочный слэмданк-контест в истории и вернул искусство данков в НБА. Особенно колоритно это смотрелось на фоне голосования на Матч всех звезд – по количеству голосов он занял общее второе место в истории.

Лишь благодаря травме Гуглиотты оказался в олимпийской сборной и вернулся из Сиднея не только с золотом и скальпом Фредерика Вайса, но и в качестве самого результативного игрока команды Гарнетта, Кидда, Моурнинга, Аллена.

Провел лучший сезон в карьере (27,6 очка, 5,5 подбора, 3,9 передачи) и ввязался в суперперестрелку с самим действующим MVP Алленом Айверсоном. Именно благодаря двум его гениальным всплескам (третьему матчу с 50 очками и шестому с 39) «Рэпторс» удержались на ринге и сохраняли шанс до последней секунды.

К тому моменту Винс Картер провел в НБА только три сезона, но уже убедил, что невозможного для него не существует: данк через Тима Данкана, данк через Зо Моурнинга, данк через Дикембе Мутомбо, данк через Рика Смитса, первый трипл-дабл, базер против «Клипперс», 51 очко против «Финикса»… Параллели с Джорданом нисколько не смущали главным образом потому, что все давалось ему с такой сверхъестественной легкостью. Да, он парил. Да, он попадал под сирену. Да, настолько бравировал атлетизмом, что чуть ли не каждый игровой день был в десятке лучших моментов. Но любой скажет, что прежде всего отличало Винса Картера: при этом он еще и постоянно улыбался и излучал неподдельную радость, его явление на площадке было наполнена чистым пижонством, он не просто заводил публику, он как будто поигрывал мускулами, но на баскетбольный лад. В сопутствующих интервью Картер рассуждал о том, через кого бы из великих (через Патрика Юинга?) стоило бы еще засадить, а потом одергивал себя и подчеркивал, что его, конечно, интересуют не только данки.

Обычно параллели с кем-либо великим раздражают почти всех. Но в случае с Картером сами его коллеги настаивали на таком сравнении. Шакил О’Нил называл его любимым игроком. Аллен Айверсон носился как чумовой и кричал: «Обожаю «Винсэнити». Кобе Брайант любовался полетами: «Я даже близко не могу так импровизировать в воздухе». Тим Хардуэй настаивал, что лига должна сплотить вокруг нового Джордана, тем более, что Картер – идеальная модель для подражания.

Порядок творенья обманчив, как сказка с хорошим концом. Картер сразу не стал вводить в заблуждение: тот бросок против «Филадельфии» на вершине параболы и есть вершина карьеры Винса, после падения мяча началось не менее стремительное падение и самого героя.

Всегда говорили, что этот крах определили уже давно мифологизированные постыдные подробности.

Картер поехал на вручение диплома в день того седьмого матча.

Запомнился промахами в ключевые моменты карьеры: тогда, против «Торонто», в серии против «Бостона» уже за «Орландо».

Сам признался, что бросил выкладываться за «Рэпторс», специально чтобы его обменяли.

Выделялся среди звезд нулевых гротескной плаксивостью. Злопыхатели сравнивали его с Джорданом из-за того, что Картер тоже получает много штрафных – но только за счет постоянных симуляций.

Боялся идти под щит, едва получал там как следует. Что бросалось в глаза на фоне совершенно бесстрашного Айверсона.

Ленился в защите.

Братался с другими звездами. Что так же напрягало его одноклубников вроде Чарльза Оукли: там, где от лучших игроков, хотели видеть злость и жажду соперничества, Картер искрился благожелательностью и собирал друзей в обеих конференциях.

Вот только в чем проблема?

Каждый историк пишет собственную историю не из-за обнаружения новых фактов, а из-за постоянного изменения отношения к тем, что давно известны. Винс Картер стал первым игроком НБА, отбегавшим в четырех десятилетиях – и благодаря долготерпению дождался полного изменения «историографической концепции».

Все те позорные эпизоды, за которые Картера разделывал Билл Симмонс десять лет назад, в наши дни заслуживают совсем другой интерпретации.

Филонил в защите и проводил месяцы регулярки на расслабоне? В наше время это стандартная практика большинства звезд, которые готовят себя к главным матчам.

Ввел моду на дружеское отношение к соперникам? В эпоху банановых, плоскоземельных, суперпупергламурных и прочих союзов это не особенно уместное замечание.

Не хотел идти под щит и безостановочно ныл? Сейчас это называется эффективный и разносторонний баскетбол и является однозначным достоинством, особенно для столь признанного данкера.

Демонстративно рванул в Чапел-Хилл перед седьмым матчем? Так в этом седьмом матче он был вполне себе неплох, вел команду за собой, раздал 9 передач, взял на себя решающий бросок (хотя, возможно, этого как раз и не стоило делать)… Наоборот стоило бы отметить в Картере тягу к знаниям, дисциплину и широкий кругозор.

Проваливался в клатче? Но при этом записал на себя достаточно важных бросков в регулярных чемпионатах, чтобы ему можно было предъявлять за дрожащие руки.

Не любил баскетбол? Вряд ли такое можно сказать о человеке, который доиграл в НБА до 42 лет, больше, чем любой нецентровой. Провел в лиге целых 22 сезона.

Да даже позорная история с симуляцией травмы и форсированным обменом в наши времена предстает совсем иначе. Картер к тому времени уже в достаточной степени обосновал притязания на место системообразующего игрока «Рэпторс» – к приходу нового руководства он считал себя в праве требовать большей роли в принятии решений, в частности, хотел увидеть Джулиуса Ирвинга в качестве генменеджера. Когда ему не пошли навстречу, звезда почувствовала себя обиженной и добилась трейда. По сравнению с каким-нибудь Энтони Дэвисом это абсолютно нормальная реакция, если учесть, что «Торонто» не повторил путь «Ванкувера» только по одной причине, и эта причина называется «Винс Картер».

Пик Винса Картера случился до того, как власть в лиге полностью перешла в руки суперзвезд. Он уже вел себя иначе, чем герои 90-х, но еще оценивался по их меркам. Так что ему прилетело за все, что в современной НБА считается абсолютной нормой.

Время его полностью оправдало. И психологически – с ним вполне себе замирились даже болельщики «Торонто», которые некогда жгли майки. И исторически – теперь он выглядит как не понятый революционер, мартобрист, разбудивший Леброна. И даже символически – спустя восемнадцать лет седьмой матч серии между «Филадельфией» и «Торонто» все же завершился так, как нужно: попаданием Кавая Ленарда под сирену.

Попадание Кавая – это Сикстинская капелла от спорта. Нужно смаковать каждую мелочь

Подробности важны, но не в столь утрированном виде.

Картер – главное разочарование века не из-за приставших к нему анекдотов, а из-за того, что стал в итоге анти-Джорданом.

Среди всех так называемых наследников Майкла Джордана он выделялся тем, что у него не было ровно ни одного видимого резона не воплотить наши ожидания.

Кому-то (Анферни Хардуэю) помешали травмы.

Кому-то (Аллену Айверсону) – небаскетбольные размеры.

Кому-то (всем остальным) – отсутствие таланта.

Кому-то (Трэйси Макгрэйди) – отсутствие работоспособности.

Кому-то (Леброну Джеймсу) – неджордановская нацеленность на пас, совсем другая манера игры и, конечно же, отсутствие достойных одноклубников.

За 22 года наблюдений за Винсом Картером мы так и не установили у него какой-то ярко выраженный дефект.

Превосходил Джордана в летучести по молодости и в итоге благодаря здоровью мог бы легко стать самым возрастным игроком в истории.

Не смущался из-за давления и никогда не искал легких путей. Настолько не искал легких путей, что даже не заметил, как у него под носом устроил бунт его родственник Трэйси Макгрэйди, который устал быть в его тени.

Имел столько таланта, что безболезненно пережил сразу три эпохи. Феерил в эру самого вязкого защитного баскетбола. Дежурно набирал свои 20+ после отмены хэндчекинга. Клал 40 процентов из-за дуги в аналитической лиге.

Стал примером отношения к делу для молодых баскетболистов в таком возрасте, в котором большинству из нас лень слезать с дивана, чтобы притащить себе пиво из холодильника.

И все же проблема всегда присутствовала.

В сражениях с Айверсоном и Брайантом всегда было видно, что его главное достоинство по сравнению с ними становится его главным недостатком.

Винс Картер всегда был «хорошим парнем». Лиге даже не надо было искусственно напрягаться: противопоставление с дерзкими школьниками, гангста-рэперами, баскет-гангстерами проявлялось само собой.

Прилежно учился у Дина Смита. Обещал маме окончить университет и сделал это. Свои денежные вопросы тоже препоручил маме. В каждом значимом материале неизменно появлялся с мамой. Когда матерился на камеру, получал от мамы. Уделял музыке не меньше внимания, чем баскетболу. За одного исключением короткого отрезка, не позволял себе ни грубостей, ни агрессивного поведения. Вроде бы любил игру, но предпочитал ее внешнюю сторону (данки, спасительные броски, игру на публику) самой сути – борьбе, защите, необходимости стараться, жертвовать собой и дожимать в нужные моменты. Не видел в соперниках антагонистов и не забывал, что баскетбол – это все лишь игра, нечто приятное и никак не связанное с самореализацией или мироощущением. Не усматривал за приятным душе процессом ни целей, ни задач, ни какого-то наследия. В общем, оказался Дэвидом Робинсоном от форвардов – не только совершенным атлетом, но еще и приятным человеком во всех отношениях, эстетом, музыкантом, положительным гражданином, который уж очень хочет дружить с убийцами, драчунами, мясниками и прочими баскетболистами с большой дороги…

Итог известен.

Тот единственный период повышенной агрессии – как раз 2000-й и 2001-й, когда Картер беспокоился из-за ареста брата-наркомана, переживал из-за конфликта родителей, уволил личного тренера, услышал первую критику (от матери Трэйси Макгрэйди) и всегда чувствовал рядом локоть своих воспитателей: Чарльза Оукли и Антонио Дэвиса. Самые запоминающиеся эпизоды вне «Рэпторс» – это приезды в Торонто, во время которых Картер обнажал редко посещающую его страсть и с удовлетворением живодера сводил счеты с прошлым. Его типичные матчи в качестве первой звезды – те, когда ему не хватало совсем немного, будь то попаданий в овертайме против «Лейкерс» или броска с сиреной против «Филадельфии». Его визитная карточка в качестве вспомогательной звезды – бесконечные ошибки в серии против «Кливленда» в составе «Нетс», бегство от него Джейсона Кидда и проваленная серия против «Бостона» в составе «Орландо». Его антирекорд – наибольшее число поражений за всю историю НБА.

Всегда забывается, что Джордан – это не просто рост и вес и даже не баскетбольные навыки. И вот анти-Джордан предстал наилучшим примером того, почему нельзя искать величие лишь во внешней оболочке, сколько бы похожей она ни казалась.

Вот только время, опять же, страшная штука, и в случае с повелителем времени Винсом Картером это тем более очевидно.

Сейчас, когда начало века уже никто не помнит, кажется, что его фигура не слишком вразумительна не только рядом с Нэшем, Гарнеттом, Новицки, но даже рядом с Айверсоном, Алленом и Макгрэйди. Главное спортивное достижение Винса Картера – это победа на слэмданк-контесте и полет над Фредериком Вайсом. А потому настоящий его масштаб как баскетболиста в наибольшей степени дает понять его влияние – его влияние на канадский баскетбол.

Феномен «Винсэнити» бушевал слишком долго и был слишком существенным явлением, чтобы пройти бесследно: Картер единолично собирал трибуны, завораживал трюками, давал шоу, подарил первые победы – сделал все, чтобы сохранить НБА в Канаде, создать одну из самых активных фанбаз в Северной Америке и вдохновить новое поколение игроков. Несмотря на чудовищное расставание, абсолютно худшее в истории НБА, он всегда оставался частью Торонто, даже когда не вызывал ничего, кроме яростной ненависти, ведь ненависть – обратная сторона любви. И то, что начиналось с беспрецедентного безумия вокруг одного летающего человека, все набирало и набирало обороты и пришло к абсолютному апогею с финалом и всеканадским праздником после него.

Картер уже точно вылетел из первой сотни лучших игроков в истории, но лишь немногие из присутствующих там могут похвастаться похожим воздействием на баскетбол. Тристан Томпсон так и сказал: Винс Картер все же стал Майклом Джорданом, канадским Майклом Джорданом.

Если вам кажется, что это хоть сколько-нибудь нелепо, еще раз вернитесь на прошлогодний парад в Торонто.

Картер сделал почти все важное еще до 20 мая 2001-го.

С тех пор его били так больно, что из одной из самых самовлюбленных звезд, почти что Карлсона, одновременно летающего и требующего любви от местных малышей, он превратился в идеального командного игрока. Полностью изменил представление о себе в «Далласе», где смиренно принял роль запасного. Не стремился к титулу любой ценой, а излучал оптимизм и подбадривал молодых в самых донных клубах. Всегда повторял, что гордится той поездкой в Чапел-Хилл и дипломом не меньше, чем всеми баскетбольными достижениями.

Едва ли не самое достойное старение в истории НБА все же вернуло сказке хороший конец. Дедушка удалился. Но на фоне чистого неба рассыпался победный фейерверк, обозначающий триумф его – несмотря ни на что – родного клуба. «Рэпторс» стали чемпионами, увидели великого Кавая, влюбились в преданную городу пару Лаури и Дерозана, канадский баскетбол по таланту превратился в один из мощнейших в мире, но главным игроком в их истории так и остался тот совсем юный он. Винс Картер, наполовину человек, наполовину чудо.

Хоккей в Канаде заболел. Главной игрой страны может стать баскетбол

Фото: Gettyimages.ru/Lisa Blumenfeld, Jed Jacobsohn, Dave Sandford, Otto Greule Jr