45 ЛЕТ НАЗАД НА МАТЧЕ СССР И КАНАДЫ ПОГИБ 21 ЧЕЛОВЕК. ДАВКА НАЧАЛАСЬ ИЗ-ЗА БЕСПЛАТНОЙ ЖВАЧКИ
Подъезжали скорые. На площадке перед входом врачи укладывали погибших. Среди них я узнал бывшую одноклассницу Таню Лобанову. Она лежала на снегу. Ей полностью раздавило грудную клетку. Над ней склонился парень, с которым она встречалась. Врачи сказали: «Мы ее забираем». Парень ответил: «Одну не пущу». Несколько раз он со всей силы ударился головой о столб, в кровь разбил голову и лег рядом: «Берите меня с ней! Только вместе!»
Блики огня играли на хмурых детских лицах. Треск дров озвучивал напряжение, с которым ребята слушали традиционную страшилку у костра. Верить в нее не хотелось, но слишком уж реальной она казалась – учителя и другие взрослые рассказывали похожие вещи. В 70-х у многих был знакомый знакомого, которому иностранец дал на улице жвачку, а в ней оказалась иголка либо лезвие. В истории, которую слушали дети, мальчик тоже получил резинку от добренького с виду капиталиста. Хорошо, что мама оказалась химиком – анализ в лаборатории тут же подтвердил самое страшное: жвачка отравлена. Дети у костра выдохнули и загалдели: чем больше им запрещали, чем страшнее пугали американским бубль-гумом, тем сильнее его хотелось.
Иностранная жвачка была раритетной вещью – иногда одну пластинку жевал весь класс. Ее клянчили в туристических местах у приезжих, которые часто специально привозили резинку, чтобы делиться с детьми. А это порождало новые городские легенды, которые поддерживали учителя и взрослые – лишь бы оградить молодежь от тлетворного влияния запада. Детей заставляли публично выплевывать резинку, пугали болезнями желудка, ругали на собраниях и жаловались родителям.
Когда в 1975-м году юношеская сборная Онтарио «Барри Кап» собралась на турне в СССР, спонсор нашелся очень быстро. Производитель жвачки Wrigley оплатил путешествие и выдал каждому игроку по 15-килограммовой коробке резинки. «Барри Кап» планировали сыграть пять матчей: по две игры против юношеской сборной и «Спартака» и одну – с «Крыльями Советов». На каждой встрече игроки канадцев бесплатно раздавали жвачку зрителям, а фотографы Wrigley делали снимки.
К третьему матчу «Барри Кап» каждый московский школьник знал, что североамериканцы бесплатно угощают раритетом. Поэтому 10 марта 1975 года на встречу юношеской сборной СССР и канадцев пришли в основном подростки. Всего на трибунах собралось 4,5 тысячи человек – негусто для ивентов с иностранными командами, но значительно для юниорских сборных. Поэтому никто не переживал из-за организации.
Директора дворца спорта «Сокольники» на работе не было, поэтому начальник катка и его заместитель тоже ушли домой до конца игры. За старших начальники оставили только дежурного администратора и подвыпившего электрика, который после матча должен был выключить свет – не сложная задача даже после пары рюмок, посчитали боссы. За каждый из четырех выходов с арены отвечал отдельный сотрудник, и администратор должен был запереть двери после того, как все люди уйдут с трибун. В этот весенний вечер никто не ожидал ужаса, которым обернулся ничего не значивший товарищеский матч детей.
За несколько минут до конца русские проигрывали 2:3, поэтому некоторые из зрителей ушли пораньше, чтобы не толкаться в проходах.
«Мне было 17 лет, я ходил на занятия в училище. Жил в Сокольниках, на Стромынке. Нас было трое. Наши проигрывали в одну шайбу. Я подумал: «Ну что сидеть?» И мы вышли. Закурили. Через пару минут услышали крики со стороны выхода. Вернулись, а решетчатая дверь закрыта на замок. И свет на улице не горит. А ведь горел! Темнота, и у закрытой двери скапливаются люди, с верхней площадки на которых напирает толпа. Кто повесил этот замок? Зачем?! Мы ведь только что вышли!» – вспоминал один из зрителей игры Александр Гончаров.
За пару минут до этого матч закончился – сборная СССР все-таки забила третью шайбу и сравняла счет. Команды разошлись по автобусам, а зрители стягивались к выходам – к трем из четырех. Несколько милиционеров направляли людей ко всем выходам, кроме юго-восточного, который был ближе всех к автобусу канадской команды.
Вдруг среди подростков покатился шепот, переросший в возгласы – от канадского автобуса жвачку кидали на балкон верхнего яруса, но что-то не долетало и падало на землю. Люди побежали за дефицитом вниз по лестнице. Они не знали, что дверь на юго-восточных воротах украшает тяжелый подвесной замок. Перед выходом людей встречала накопительная площадка, которая больше напоминала загон на скотобойне.
«Матч закончился 3:3, и как раздалась сирена, мы устремились к выходу, чтобы успеть к посадке иностранцев в автобусы – там еще что-то можно было ухватить. Если б мы знали, что из-за этой жвачки наш друг Вовка погибнет!» – рассказывал А. Назаров, которому в 1975-м было 15 лет.
Толпа неслась вниз к запертому выходу. Первые упирались в дверь и вдруг понимали – кто-то выключил свет на стадионе. Бегущие в хвосте не увидели, что люди внизу уперлись в тупик: они все больше и больше напирали, вдавливая первых в железные двери, бетонные стены и пол.
«Я лежал в свалке практически у самого выхода на чьем-то колене. Оно уперлось мне в самое солнечное сплетение, и я уже практически не мог дышать. Сознания не терял, но предпосылки к этому были. Меня вытащили знакомые ребята. Я оказался слева от выхода, а основная масса народа погибла справа и чуть выше. Народ напирал сзади. Разумеется, люди были не в курсе, что происходит внизу», – рассказывал 16-летний Александр Медведев.
Некоторые из охотников за жвачкой хотели обойти толпу по верхним ярусам и выйти с тыла. Но когда шумная компания из 12 одноклассников спустилась к людям, то все шокированно замолчали: казалось бы, люди стояли ниже по лестнице, но при этом были выше них: «Выходим вниз и не поймем, смотрим – люди какие-то очень высокие. Они уже стояли на трупах. В давке люди попадали с лестниц, на них полетели следующие и так далее», – писал в 2006-м году юзер в гостевой книге «Спартака».
«После матча мы с мужем пошли к выходу. Когда до конца лестницы осталось ступенек 20, я увидела, как какой-то мужчина поднял мальчика и кричал: «Остановитесь!» Но народ все равно напирал. Мне удалось пройти мимо упавших. Выйдя на асфальт, я начала искать мужа. Рядом пластами лежали люди, и милиция пыталась хоть кого-то вытащить из завала. Мужа вытащили и стали делать ему искусственное дыхание. Затем я вместе с ним села в автобус и поехала в Остроумовскую больницу, где муж и скончался», – вспоминала Л. Биченкова.
Прямо по головам и телам упавших у входа людей побежал молодой парень. Он спрыгнул откуда-то сверху, добрался до ворот и закричал: «Давайте детей!» Прямо из массы тел высовывались руки с ребятами. Парень хватал девочек и мальчиков и кидал через ворота Александру Гончарову и его двоим друзьям, которые вышли покурить за несколько минут до конца матча.
Через несколько минут ворота сломались и открылись. Три ряда из толпы выпали на улицу – мертвецы и задыхающиеся люди сыпались друг на друга. А на них вываливались все новые и новые болельщики. Саша Гончаров увидел одноклассника, который лежал на трупе, а сверху на него упали еще несколько человек. Парень выдавил: «Гончарик, вытащи меня!» Саша не вытянул одноклассника и позвал на помощь – мальчишку спасли только вдвоем.
Люди выползали из ворот друг по другу. В снегу лежали дети, их родители и старики – живые и мертвые. К «Сокольникам» подъезжали скорые и милиция. Прохожие в шоке смотрели на кошмарную давку. Александр Гончаров понял, что свет снова включили: «В суматохе, когда вытаскивали людей из завала, я уронил шапку. Поднял с земли и снова надел – и только дома обнаружил, что шапка на мне чужая. Вот как было темно!»
В давке за жвачкой погиб 21 человек. 13 из них было меньше 16 лет. 11 погибших учились в 367-й школе. Ни о ком из них советские новости не сообщили ни слова – трагедии будто не было.
«Я отправился в городской спорткомитет и сказал, что по городу ползут слухи о невероятном числе жертв в Сокольниках, а СМИ молчат. В ответ ноль реакции. Заведующий сектором спорта МГК КПСС Сергей Галин долго отказывался сказать мне даже доверительно, не для печати, сколько болельщиков погибло в Сокольниках, а скольких увезли на скорой помощи. Потом он разрешил мне дать на страницах «Вечерней Москвы» небольшую информацию без комментариев. Ее текст перед публикацией повезли на визу в горком партии. В дальнейшем мне сказали: печатать не надо. «Мы посоветовались», – услышал я излюбленную фразу партработников», – писал журналист «Советского Спорта» Владимир Пахомов.
Зато виновных следствие нашло быстро. По официальной версии, сотрудник, отвечавший за юго-восточные ворота, почему-то закрыл их и ушел домой за минуты до конца игры, а пьяный электрик перепутал рубильники и отключил свет на всей арене. Летом 1975-го суд приговорил директора «Сокольников» Александра Борисова, его заместителя и начальника отдела Сокольнического РУВД к трем годам тюрьмы за халатность, повлекшую смерть людей. Через полгода всех амнистировали, а Борисов во время Олимпиады-80 получил должность директора «Лужников».
Многих официальная версия не устроила. Кто и зачем в последний момент закрыл юго-восточные ворота, ближайшие к автобусу канадцев с жвачкой? Почему там выключили свет в этот же момент? С чего милиционеры отправляли людей к другим выходам – значит, они знали, что юго-восток перекрыт?
«Мне повезло – вместе с двумя одноклассниками мы уселись на первом ярусе в третьем ряду – как раз напротив скамейки канадцев. Всю игру они оборачивались и кидали детям жвачку и наклейки. В зале сидели солдаты и милиция – и они не позволяли все это подбирать. В девятом ряду сидели иностранцы, но и к ним нам не разрешали приближаться», – рассказывал зритель матча А. Назаров. Чтобы не выглядеть бедной и голодной страной в глазах западной делегации с фотографами, сотрудники спецслужб и военные шугали детей подальше от заветной резинки.
В сериале «Чернобыль» профессор Валерий Легасов, устранявший последствия взрыва реактора, в зале суда выстреливает монологом: «Мы на опасной почве из-за наших тайн и лжи. Они определяют нас. Когда правда оскорбляет, мы лжем, лжем, пока не забываем, что правда есть. Но она есть. Каждая наша ложь превращается в долг правде. И рано или поздно долг нужно оплачивать… Вот почему взрывается ядро реактора».
Ряд легко продолжить: вот почему умирают люди в давке из-за жвачки, горит «Зимняя вишня», идут на дно «Курск» и «Булгария». Мы не хотим терять лицо и лжем, глядя в зеркало, а не устраняем реальные проблемы. Поэтому на ровном месте гибнут люди, крайние получают сроки, а потом все повторяется. Когда неправда превращается в идею, остается лишь ждать чудовищных новостей и поминать мертвых.
После давки «Сокольники» закрыли на реконструкцию: вместо четырех выходов сделали 10, расширили и сделали менее крутыми лестницы, убрали загоны перед воротами.
Жвачку разрешили в СССР в 1976-м. Фабрики в Таллине, Ереване и Ростове выпустили первую советскую резинку четырех сортов – «Мятная», «Клубничная», «Апельсиновая» и «Кофейный аромат». Главной причиной запуска производства стала трагедия в «Сокольниках»: власть испугалась повторения трагедии на Олимпиаде-80.
Похороны погибших в «Сокольниках» сопровождала огромная процессия, несмотря на замалчивание трагедии. Толпа шла пешком от 367-й школы на Большой Остроумовской до Преображенского кладбища. Всех жертв давки похоронили на одной аллее. Спустя 38 лет в «Сокольниках» появилась туманная мемориальная табличка: «Это не должно повториться! На этом месте 10 марта 1975 года в результате трагических событий погиб 21 человек. Светлая память!» Даже здесь жертвам не раскрыли истинную причину их смерти.