В чем польза обычной прогулки? Отрывок из книги первого в мире человека, покорившего «три полюса» – Северный, Южный и Эверест

Эрлинг Кагге – путешественник, исследователь, философ, покоритель «трех полюсов» (Северный, Южный и Эверест). Скоро в издательстве МИФ выходит его книга «Прогулка» о том, как ходьба помогает меняться к лучшему и раскрывать свой потенциал.

В простой прогулке скрыто гораздо больше пользы, чем кажется на первый взгляд. Приводим отрывки из книги Эрлинга Кагге.

Больше, чем польза для здоровья

Я всегда произносил знаменитую фразу: «Движение – это жизнь». Когда человек много ходит, его память становится острее, артериальное давление снижается, а иммунная система укрепляется. Но каждый раз, говоря это, я чувствовал, что это лишь половина правды. Ходьба – это нечто гораздо большее, чем список преимуществ, которые перечисляются в рекламе любых витаминов. Так какова же вторая половина правды?

Зачем мы вообще ходим? Откуда мы идем и куда направляемся? У каждого человека есть ответы на эти вопросы. Даже шагая рядом друг с другом, каждый из нас, как правило, переживает этот опыт по-своему. После того как я надеваю кроссовки и отпускаю мысли «в свободное плавание», я обретаю уверенность в одном: попеременно ставить одну ногу перед другой – одна из самых важных вещей, которые человекделает в жизни.

Внутреннее безмолвие

И хотя все мои прогулки и походы были разными, сегодня, оглядываясь назад, я понимаю, что у них один общий знаменатель – внутреннее безмолвие. Ходьба и безмолвие – неразлучные спутники. Безмолвие абстрактно в той же мере, в какой ходьба конкретна.

До появления семьи я никогда не задумывался над тем, почему ходить так важно. Но дети требовали ответа на вопрос, почему мы должны идти пешком, если ехать намного быстрее? Да и взрослые часто недоумевали, какой смысл перемещаться из одного места в другое медленно, когда есть более эффективные способы?

Жизнь – это долгая прогулка

Первобытные люди преодолевали огромные расстояния пешком, чтобы по-новому охотиться на огромных неизведанных территориях, приобретать новый опыт и извлекать из него полезные уроки. Их мозг развивался быстрее, чем у любого другого живого существа из населявших тогда планету. Сначала мы научились ходить, потом разводить огонь и готовить пищу, а затем и говорить.

Надо сказать, человеческие языки весьма наглядно отображают гипотезу о том, что жизнь – это наша общая долгая прогулка. Например, на санскрите – одном из старейших языков в мире, зародившемся на территории Индии, – прошедшее время обозначается словом gata, буквально «то, что мы прошли», а будущее – anãgata, «то, что мы еще не проходили». Слово gata, с точки зрения лингвистики, перекликается с норвежским словом gått, означающим «ходил». А настоящее на санскрите обозначается словом pratyutpanna, которое переводится как «то, что находится прямо перед нами».

В норвежском языке такая метафора тоже прослеживается, как в некоторой мере и в английском. Норвежцы говорят, что должны gjennomgått что-то, что буквально означает «пройти через что-либо», но это выражение в норвежском, как и в английском языке, имеет и переносный смысл. «Пройти через что-либо» подразумевает не только переместиться с места на место, но и познать что-то на собственном опыте. Носителям санскрита удавалось передать этот смысл намного лучше, чем в норвежском или английском языках; для этого у них было правило sarve gatyarthā jñānārthāś са, которое гласит: все, что означает «ходить», также означает «знать».

Меня ничуть не удивляет, что древнеиндийский и норвежский языки так одинаково трактуют значения слов ходить и знать. Сходства между их значениями отражают многовековые связи между людьми по всему миру и рассказывают об опыте, который люди накапливали во время путешествий. И это, безусловно, прекрасно.

Ходьба позволила нам стать теми, кто мы есть, а значит, перестав ходить, мы можем переродиться в нечто иное.

Бесцельность

Помнится, когда я учился в школе, там все стремились к максимальной объективности. Задания имели начало и конец, за контрольные выставлялись оценки, а к поведению предъявлялись определенные требования. Но ходьба – это нечто совсем другое. Вы можете достичь своей цели только для того, чтобы на следующий день продолжить идти. Ваш поход может длиться всю жизнь. Вы можете долго двигаться в каком-то направлении, а в результате оказаться там, откуда отправились в путь.

Слияние с природой

Находясь в лесу, я чувствую, как постепенно становлюсь частью окружающей природы, и у меня возникает ощущение, будто мое тело не заканчивается кончиками пальцев. Время идет, и я становлюсь одним целым с травой, вереском, деревьями и воздухом. Я чувствую боль птицы, повредившей крыло, и страдания голодного животного. Лучик солнечного света, пробившийся сквозь густую листву и касающийся моего лица, кажется мне крошечным чудом. Я становлюсь частью чего-то всеобъемлющего – чегото неизмеримо большего, чем я есть как издатель и отец семейства. И это не желание сбежать подальше от второго, а стремление стать частью первого.

Однажды, в одиночестве проведя тридцать дней в Антарктиде, я написал в дневнике: «На вечеринках я порой чувствовал себя более одиноким, чем здесь». Там, в Антарктиде, я тосковал по людям, прикосновениям, мечтая прижать к себе кого-нибудь, но, по мере того как снег и лед, горизонт, холод и облака постепенно становились неотъемлемой частью меня, эта тоска неуклонно слабела и уменьшалась.

Умение жить в моменте

После сорокадневного перехода в полном одиночестве к Южному полюсу я в очередной раз совершил ту же ошибку, что и в детстве, – начал мысленно подсчитывать, сколько времени осталось до конца пути. Десять дней по десять часов ходьбы в день получается сто часов. Сначала результат меня обрадовал, но потом это чувство изменилось. Уже на следующий день я записал в своем дневнике: «Из далекой приятной мечты Южный полюс превратился в математическую точку. Как бы там ни было, идти осталось еще много часов». Мысли об оставшемся пути нагоняли тоску. Такое настроение изменило мое восприятие окружающей природы, и вдруг местность показалась унылой и бесконечно однообразной в своей неизменной белизне. Будто не осталось никакой энергии, способной вдохнуть в нее хоть какую-то жизнь. Я был тогда сильно раздосадован и огорчен тем, что я такой слабак. Только к вечеру следующего дня плохие мысли перестали господствовать в моей голове, и радость и удовольствие от путешествия вернулись.

Я постоянно слышу подобные истории. Кстати, заключенные, отсидевшие долгие сроки, которым удалось выдержать всю бесчеловечность тюремной системы, часто дают тот же совет, что и полярные исследователи на пути к цели: не заглядывай вперед, просто проживай день за днем.

Боль, которая приносит радость

Неправильно считать, что ходьба всегда должна быть комфортной. Я вовсе не имею в виду, что нужно, превозмогая жуткую боль в пояснице, толкать детскую коляску по лужайке или, наоборот, время от времени совершать легкую вечернюю прогулку. Матушка-природа наградила нас болью не только для того, чтобы мы считали ее спутником недуга. Благодаря боли, то есть испытывая блаженное чувство после того, как она отступит, мы узнаем, что существует благополучие. И в таких случаях боль полезна, так как все познается в сравнении. Подобно новоиспеченному отцу младенца, мы узнаем, что великие повседневные радости достигаются тяжелым трудом. Нет противоречия в том, чтобы раздражаться из-за необходимости постоянно менять подгузники и не спать ночи напролет (я, например, несколько лет подряд думал, что мои дети непременно сведут меня с ума) и одновременно безмерно любить своего малыша.

Боль и радость тесно переплетены и порой неотделимы друг от друга. Философ Артур Шопенгауэр сформулировал эту идею лаконично: «…только страдания и лишения могут ощущаться нами положительно и оттого сами возвещают о себе».

Отрывки из книги «Прогулка».

Фото: East News/KAMIL PIKLIKIEWICZ; unsplash.com/Roman Purtov, Kaylee Eden; pexels.com/Vanessa Garcia