«У 95% спортсменов просто нет средств на это». Сидят ли бойцы ММА из России поголовно на допинге?

Разбираем по фактам нашумевшие слова Армана Царукяна.

В середине июня боец ММА Арман Царукян выдал мощный спич на тему допинга в российских смешанных единоборствах.

«Почему иногда у российских бойцов не идет в UFC? Потому что есть запрет запрещенных препаратов. А если говорить честно, то в России 90-95% бойцов на допинге сидят. Как бы мы не хотели говорить [об этом] – это правда и есть.

Потому что не запрещает человек. Почему [если] соперник на допинге, а ты не на допинге, ты его просто не вывезешь, как бы ты ни хотел. И если сейчас посмотреть внимательно, в ACA иногда даже бои бывают интереснее, чем в UFC, потому что люди просто не отключаются иной раз. Смотришь, как это человек после пяти нокдаунов опять встает и опять дерется. В UFC такого уже не увидишь. Из-за этого, мне кажется, у российских спортсменов иногда не идет в UFC.

Это правильно, чтобы в России ввели допинг-контроль, но одного бойца если проверять, это, по-моему, около 5000 долларов выходит. А у наших компаний пока нет таких денег, чтобы проверять каждого».

Eurosport.ru поговорил с несколькими бойцами и спортивный врачом, чтобы разобраться, так ли обстоят дела в российском ММА на самом деле.

Почти все бойцы в России на допинге – правда или нет?

Практически все опрошенные бойцы считают цифру в 90-95% завышенной во много раз. «Это слова абсолютно неверны, потому у 95% бойцов в России просто нет средств на это, – считает боец ММА Николай Данилов, – У нас нет спортивного менеджмента, как в UFC, чтобы мы могли развиваться, чтобы нас кто-то вел. Эта возможность есть у единиц, даже не у 10-15 процентов, а у 5.

Обращение к фарме со стороны русских спортсменов обусловлено тем, что у них нет средств на качественную медицину, у нас нет лечащих врачей. И ты приходишь к тому, что, к примеру, человек работает 8 часов, вечером идет на тренировку, кушает там «Ролтон» с сосисками и ему нужно как-то восстанавливаться – это безысходность».

«По большому счету в ММА допинг каких-то таких преимуществ не дает, – рассказал Eurosport.ru российский боец Максим Новоселов, – Это не бодибилдинг, не другие виды спорта, где результаты должны расти с каждой секундой». С этим согласен и двукратный победитель Гран-при Bellator Александр Шмеленко: «Наш спорт – это не легкая атлетика или тот же пауэрлифтинг, где добиться серьезных рекордов без химии очень сложно. Бои тем и хороши, что их выигрывает не допинг».

Новоселов: «Допинг в ММА существует, конечно, он есть, но не в таких масштабах. Взять кавказские республики – они не принимают, у них это просто не принято. Уже, скажем, продвинутые бойцы, на опыте принимают, а молодежь нет. Им это просто не надо, им хватает своей энергии, ну и по менталитету это у них не очень ценится.

Сидит на допинге, думаю, процентов 30. Это либо те, кто имеет какие-то травмы, тяжело восстанавливается, ну и совсем молодежь, кто очень хочет поднабрать. Может многие и хотят, но они просто не могут себе это позволить. У нас нет профессионального продвижения этого всего, все это подпольно где-то достается».

Данилов: «Какое количество топовых лиг у нас есть? ACA, Fight Night, все. Какое количество бойцов они могут обеспечить боями? Несколько десятков. Какой-то, может быть, процент бойцов может что-то употреблять. Даже если предположить, что все они на допинге, то какое это процентное соотношение, если взять всех бойцов в России или один Кавказ даже – 1-2-3 процента? Ну 10, хорошо. У остальных просто нет возможности. Ты не пришел в аптеку и купил – на это нужны средства, это все не так просто делается. С новым российским законодательства это еще сложнее, ценовой диапазон вырос. Это все стоит денег, которых просто не у рядового бойца хорошего, среднего уровня, с нормальным рекордом, к примеру, 8-1, 10-1».

Шлеменко: «Логистика с запрещенными препаратами – не такая простая вещь. Если вы живете в глухой деревне, вот как я, например, приехал из нее – хотя я и не так далеко от города, в 20 километрах – у нас даже простую аптеку найти сложно, не говоря о такого уровня препаратах».

Сколько стоит месячный курс фармакологии для бойца?

Данилов: «Около 50 тысяч рублей. Нормальная российская зарплата. А если учесть, что человек работает, тренируется, у него есть семья, откуда у него такие деньги?»

Александр Шлеменко

Фото: Getty Images

Такой порядок цен подтвердил и спортивный врач Марат Тахаев, который работает с бойцами ММА:

– Примерный курс фармы (любой – запрещенной или разрешенной) для спортсмена на месяц – от 30 до 100 тысяч рублей.

Есть целый комплекс препаратов в спортмеде, но надо еще их правильно классифицировать, то есть не все можно считать химией или допингом. Могу сказать, что бывают спортсмены, настолько уже просвещенные в этом направлении, что даже мне спортивному врачу с 10-летним опытом работы есть что у таких ребят спросить. Всегда вспоминаю одного спортсмена у которого был опыт приема первитина и других психостимуляторов, которые были на службе у Третьего рейха.

– Ого.

– Это было в Питере, как раз в тот период, когда в ММА своих бойцов выставляли радикальные какие-то правы группы, околофутбольщики. Приходилось по работе пересекаться с такими людьми – все со свастиками, разрисованные все.

В общем, один из таких ребят как-то достал первитин. На нем сидели все солдаты Вермахта во время войны, чтобы не спать, преодолевать большие расстояния, не чувствовать усталость. Принес этот боец ко мне этот препарат – не знал, как его использовать. Но я естественно связываться не стал, потому что это статья. Этот препарат скорее в компетенции Госнаркоконтроля.

– В итоге он его не принимал?

– Может и стал, не знаю. Точно без моего участия. Но он все равно проиграл, это вот знаю.

– Это был какой-то серьезный промоушн?

– Да, достаточно, это был молодой на тот момент московский промоушн GTC (Golden Team Championship). Его организовывал Владимир Осия (старший тренер молодежной сборной команды России по ММА, в конце мая 2020-го его задержали по подозрению в организации заказного убийства – Eurosport.ru).

Что интересно, практически все опрошенные бойцы согласились с тем, что в России не проводится допинг-тестирование.

– В контракте у крупных промоушнов это прописано, но я этого не видел, – признается Николай Данилов.

– То есть в контракте прописано, а по факту не производится?

– Именно.

Российские бойцы не идут в ММА из-за допинга?

Новоселов: «Существует такое мнение, но нет – не попадают они просто потому, что нет грамотных промоутеров».

Данилов: «Люди не дерутся в UFC не потому, что они такие зафарменные и захимиченные. Чтобы тебя подписали в UFC, достаточно рекорда 6-0. У нас нереальное количество бойцов с таким рекордом, но рынок перенасыщен, он не резиновый. Во-вторых, чтобы подписываться в UFC, нужно быть медийным, на тебя должны покупать платные трансляции, тогда в тебе заинтересованы. А какое количество трансляций купят в России? Нисколько.

Поэтому бойцов из России подписывают, когда их знает весь мир, когда этот UFC нужен им для галочки. Например, Алексей Олейник. Все знают, что он один из лучших бойцов в мире, но он пошел в UFC, потому что возраст уже подходит, а ему хотелось оставить какое-то наследие. Он ушел в минус, открыто говорил, что в России он зарабатывал больше, чем предложили контракт в UFC. Но если ты не дерешься в UFC, то принято считать, что не такого уж высокого уровня ты боец.

Алексей Олейник

Фото: Getty Images

Посмотрите на русских спортсменов к моменту подписания в UFC: Хабиб – 16-0, Ян – тоже за десяток боев. Естественно, почему у них может не пойти в UFC – сколько было у Яна операций к моменту подписания в промоушн, сколько у Хабиба. Ты находишься в такой мясорубке, когда соперников уже не осталось, тебя знает весь мир – только тогда UFC готово тебя подписывать. Иначе ты просто неинтересен, потому что у нас не принято покупать платные трансляции, у нас не принято вести всех спортсменов, у нас не у каждого клуба есть врач, не у каждого клуба есть ресурс, чтобы осматривать всех бойцов, делать какие-то замечания, а у бойцов нет возможности питаться, нет возможности лечиться. Все ходят полубольные».

Человека отвечающего за спортивную фармакологию нет и у Александра Шлеменко – об этом он сказал в разговоре с корреспондентом Eurosport.ru Александром Петровым.

Спортивный врач Марат Тахаев отмечает, что спортивная медицина действительно развита в стране слабо: «Она только начинает набирать обороты. По мнению большинства людей в России, спортивный врач – это человек, который имеет огромное значение, когда надо получить справку в бассейн. Или же ассоциируется с различными травмами и, соответственно, с травматологией.

В то же время на Западе спортивная медицина превратилась в отдельное самостоятельное направление, которая включает в себя диетологию, валеологию, фармакологию, реабилитацию. Та же спортивная медфарма в России отстает от Запада лет на 10».

Тяжеловесам обходиться без допинга проще

Большинство опрошенных бойцов считает, что весовая категория, пусть и не прямо, но влияет на количество случаев применения допинга.

Новоселов: «Тяжеловесам это меньше надо. Смысл в чем: допинг нужен больше легковесам – мое субъективное мнение – потому что они больше двигаются. У них более энергозатратный процесс. Наверное, даже не прямо легковесам, а средневесам больше. Но тяжеловесы в любом случае используют допинг в меньшей мере».

Данилов: «Организм один, больше он или меньше. Но тяжеловесам проще. У них, во-первых, меньше конкуренции. Во-вторых, плотность боя другая. Третий момент, если брать бойцов попроще – у них чаще всего есть смежный заработок, они где-то работают, охрана или не охрана, но у них есть стабильный доход. Легковесам еще сложнее, потому что вся их работа связана с какой-то активной деятельностью, работой по 8 часов в день. Социальные нормы у тяжеловесов проще».

Александр Шлеменко же считает, что влияет не категория, а частота сгонки веса: «Если человек слишком много сбрасывает вес, а потом успевает набрать… То есть человек не то что бы легко, но довольно быстро избавляется от воды, потом тут же ее задерживает – это заставляет задуматься, как он это делает. Представьте, вы сбрасываете килограммов 20-25, а потом умудряетесь их набрать обратно, причем быстро – это вызывает у меня вопросы. Может быть, я ошибаюсь, но для меня это один из показателей».