Он сжег советский паспорт и женился на американке, а в США ему кричали: «Мочи коммуниста!». История Виктора Нечаева

Он сжигал советский паспорт, фиктивно женился на американке и забивал в лучшей лиге мира, когда Овечкин еще не родился. Удивительная история первого русского в НХЛ — тема нового выпуска Hockey History.

Если вам удобнее читать, а не смотреть видео, вот текстовая версия этой истории.

Для сегодняшних российских фанатов НХЛ — это, прежде всего, Александр Овечкин, а за ним еще несколько десятков суперзвезд. Для тех, кто увлекся лучшей лигой мира в 90-х годах прошлого века, на первом месте, скорее всего, стоит «Русская пятерка», следом — детективные истории о побегах наших хоккеистов в Северную Америку. Есть и те, для кого НХЛ началась в 1989 году — с приездом в «Калгари Флэймз» нападающего «Крыльев Советов» Сергея Пряхина. Но гораздо меньшее количество болельщиков знает, что первый русский игрок в НХЛ появился как раз 1982 году. Звали его Виктор Нечаев и именно он стал автором первого русского гола в истории лиги.

О Нечаеве до определенного момента было известно не так много, потому что в отличии от Пряхина он оказался в Америке не по официальному разрешению Госкомспорта СССР, а по сути просто туда сбежал. Причем, только со второй попытки. Впервые он пытался попасть за океан через Израиль — женился на девушке с еврейскими корнями. Но в этот момент в Советском Союзе некстати для хоккеиста появилось новое постановление — гражданам, выезжающим в Израиль, необходимо было прожить два года вместе и желательно иметь ребенка. Виктор развелся и сжег советский паспорт, с целью получить новую корочку.

Мечта отправиться на Запад осталась, реализовать ее хоккеист смог при помощи еще одного брака — на этот раз на американке по имени Шэрол:

«Нормальная девчонка. Как нас знакомили — целое кино. Я хоронился где-то в Черемушках на квартире у диссидентов, братьев Пинчуков. Те выпивали и рубились в шахматы. А я дожидался самолета с Шэрол. Потом звонок — она в «Интуристе». Возле гостиницы моментально ее вычислил — взгляд независимый, никакой угрюмости. Легенду для нее сочинил такую: если не поможет уехать, меня отправят в Афганистан. Сработало. Дальше стал оплачивать ее приезды в СССР, а уже в Америке заплатил Шэрол пять тысяч долларов».

Нечаев в свое время считался перспективным хоккеистом — вызывался в юниорскую сборную СССР, едва не стал игроком «Спартака», но не остался в клубе, потому что там не захотели решать вопрос с поступлением в институт с военной кафедрой, а еще имел на руках предложение от великого тренера Виктора Тихонова, работавшего тогда в Риге. В «Динамо» Виктор не поехал, опасаясь суровой дисциплины, которая была обязательным условием пребывания в команде Тихонова. В итоге, главными клубами в советской карьере центрфорварда стали воспитавшая его новосибирская «Сибирь» и ленинградский СКА.

Надо понимать, что за океан Нечаев отправлялся без конкретной цели — попасть в НХЛ. К тому моменту он три года не играл в большой хоккей — покинул СКА из-за проблем с дисциплиной, появлялся в команде уровня узбекского «Бинокора» и череповецкого «Металлурга». Поэтому, оказавшись в США, он поначалу просто катался с бывшими профессионалами. Они и организовали визит на одну их тренировок генерального «Лос-Анджелес Кингз» Джорджа Магуайра. Тому приглянулся советский нападающий — Виктору выделили $8000 на подготовку к тренировочному лагерю.

«Кингз» выбрали Нечаева в седьмом раунде драфта, он прошел тренинг-кэмп, а сезон начал в АХЛ, где вынужден был переучиваться с советского хоккея на силовой американский стиль.

«Я привык к другой игре. А тут что? Бей, беги, лупи и добивай — вот и весь хоккей. Представьте, качу с шайбой вперед, а под меня никто не открывается. Дохожу до красной линии, даю пас крайнему нападающему. Тот ее моментально теряет. Тренер мне орет: «Что ты делаешь? Дошел до красной — и пуляй вперед!» Поначалу пытался спорить, потом плюнул. Ладно, думаю, будь по-вашему. От красной линии заряжаю шайбу к бортам, «савраски» мои по краям с выпученными глазами несутся за ней, сметая все на пути. И у тренера восторг: «Молодец! Наконец-то начал соображать!»

В середине октября 1982-го Магуайр лично приехал за Нечаевым и отвез его в первую команду. Ее тогда тренировал бывший тафгай Дон Перри, установки которого, по версии Виктора, сводились к такой фразе: «Всех задавить, передушить и трахнуть…»

Это не помешало Нечаеву 16 октября переписать историю Национальной хоккейной лиги, став ее первым советским хоккеистом. Дебют получился неудачным — нападающий 4 раза бросил по воротам «Айлендерс», но результативных баллов не набрал, а калифорнийский клуб проиграл со счетом 1:4. Спустя сутки Виктор появился на льду во встрече с «Рейнджерс», на этот раз все сложилось. Победа 5:3 и первый гол рожденного в СССР игрока в лучшей лиге планеты.

«Шайба в средней зоне отскочила от борта, я кистями хлоп — и вратарю между ногами. Только вот шайбу ту на память не забрал. Тогда такой традиции не было. От «Кингз» вообще ничего не осталось. Свитер с десятым номером у меня забрали вместе с баулом, когда началась волынка с контрактом. Я успел сыграть еще один матч — против «Нью-Джерси». Впрочем, «сыграть» — громко сказано. Вышел секунд на сорок — и сел до конца игры. Позже узнал, что это классический энхаэловский расклад. Именно так «плавят» игроков, у которых заканчивается контракт. Выпускают в каждом матче на полминуты. А когда приходит время заключать новый договор, показывают статистику: ба, да у тебя один гол в пятнадцати матчах. И никого не волнует, сколько ты на самом деле провел на льду».

Когда «Кингз» начали с советским хоккеистом переговоры по новому контракту, то предложили соглашение на год, форвард же настаивал на более продолжительном сроке — «2+1». Это разозлило боссов «Лос-Анджелеса», которые отправили Нечаева в фарм-клуб, откуда он скатился в еще более слабую лигу — ИХЛ. Лигу с очень особенной атмосферой:

«Меня решили закопать окончательно, потому и бросили в ИХЛ. Там не хоккей — бойня. За мной гонялись ребята с криками: «Мочи коммуниста!» Русский для них был как красная тряпка. Однажды после свистка сзади врезали коньком по ноге. Если б лезвие вошло чуть глубже, я бы сразу с хоккеем закончил. А так лечился пару недель».

Больше в НХЛ Нечаев не играл никогда. 3 матча, 1 гол — такой осталась статистика первого русского хоккеиста в главной североамериканской лиге. Через два года он закончил карьеру в немецком «Дюссельдорфе», вернулся в США, где живет до сих пор, занялся организацией концертов и стал хоккейным агентом, поработав даже со звездами масштаба Павла Буре. Но главное событие в жизни Виктора все-таки случилось 17 октября 1982-го — шайба в ворота «Рейнджерс» заслуживает статуса легендарной. Не случайно ведь о Нечаеве даже упомянул в своей повести «В поисках грустного бэби» русский писатель Василий Аксенов:

«Однажды вечером, кажется на Эй-би-си, появился заголовок, от которого я просто ахнул: «Может ли Иван играть в хоккей?» И дальше рассказывалась уникальная история ленинградского игрока Виктора Нечаева, который, женившись на американке, переехал в Штаты и подписал контракт с командой «Лос-Анджелес Кингз». Гляньте-ка, какие чудеса, повествовал комментатор, приехал вот один тут «Иван», и оказалось, что он умеет играть в нашу игру. В невежестве своем комментатор, очевидно, и не слышал никогда о том, что русские уже много лет были чемпионами мира по хоккею и довольно стабильно громили лучшие хоккейные команды мира. Вот, смотрите, господа, удивлялся комментатор, русский, а вон как скользит по льду и клюшкой орудует; где же это он научился, всем на удивление? Между тем Виктор (я с ним позднее познакомился) несколько сезонов играл в высшей лиге советского хоккея. Когда его спрашиваешь об уровне игры калифорнийских «королей», он пожимает плечами и со свойственным этой профессии лаконизмом бросает: «Это несерьезно»…»