Композитор Шостакович любил футбол! Даже выплывал в центр озера с офицером КГБ – ловил радиотрансляцию «Зенита»
В июне 2018-го, прямо перед чемпионатом мира, вышла книга «Шостакович и футбол: территория свободы». Скромный тираж – 700 экземпляров – раскупили мгновенно, сейчас можно заказать только английскую версию книги.
Ее написал искусствовед Дмитрий Брагинский, он работает в консерватории Римского-Корсакова в Петербурге: преподает теорию музыкальной литературы и разбирает с учениками произведения. В 2008-м Брагинский получил степень кандидата искусствоведения, его диссертация выделялась на фоне других: «Спорт в жизни и творчестве Шостаковича».
В исследованиях Брагинского объединились его главные увлечения. Он поклонник музыки Шостаковича и болельщик «Зенита»: смотрит все матчи, ходит на стадион и даже был на фанатском вираже. «Мне все время было интересно, как у Шостаковича уживались две страсти, – рассказывает Брагинский. – Оказалось, не только мне. Тема вызвала большой интерес на Западе, меня дважды приглашали в Лондон на научные конференции. Еще раз убедился, что в Англии обожают футбол».
Что нужно знать про Шостаковича?
• Он родился в 1906 году, прославился уже в 20 лет, когда написал первую симфонию. Она звучала на концертах в СССР, Европе и США. Через 10 лет его оперы и балеты шли в ведущих театрах мира.
• В 1932-м Шостакович написал оперу «Леди Макбет Мценского уезда», которую поставили под названием «Катерина Измайлова». За два первых сезона оперу исполняли в Москве и Петербурге более 200 раз, играли в театрах Европы и Северной Америки.
• В первые месяцы войны Шостакович находился в Ленинграде, работал профессором в консерватории и служил в добровольной пожарной дружине. Во время дежурств Шостакович писал одну из самых известных своих симфоний – Ленинградскую. Он закончил ее в эвакуации в Куйбышеве в конце декабря 1941-го.
• В августе 1942-го симфония прозвучала в блокадном Ленинграде. Чтобы сыграть композицию, написанную для двойного состава оркестра, музыкантов отзывали с фронта. Концерт длился 80 минут, из зала филармонии музыку транслировали по радио – ее слушали на улицах, в квартирах и на фронте.
• Ленинградская симфония стала известна всему миру, в июле 1942-го журнал Time вышел с портретом Шостаковича на обложке. Композитор был изображен в пожарной каске: «Пожарный Шостакович. Среди разрывов бомб в Ленинграде услышал аккорды победы».
• В 1948-м Шостаковича обвинили в «формализме», «буржуазном декадентстве» и «пресмыкании перед Западом». Композитора уволили из Московской консерватории и на год запретили его музыку. Потом он продолжил ездить с концертами за границу и судить иностранные конкурсы.
• В середине 1960-х сочинения Шостаковича 20-х годов вернулись в театры и оркестры, в том числе опера «Катерина Измайлова». Кроме балетов, опер и симфонических произведений Шостакович создавал музыку к фильмам («Простые люди», «Молодая гвардия», «Гамлет») и мультфильмам («Танцы кукол» и «Сказка о глупом мышонке»).
• В последние годы жизни Шостакович тяжело болел: страдал от полиомиелита. Он умер в Москве в августе 1975 года.
Ниже – интервью с искусствоведом Брагинским. Он объяснит, как футбол помог Шостаковичу не отчаиваться и писать музыку, которая вырвалась за пределы закрытого государства и теперь принадлежит всему миру.
Шостакович справлялся с давлением властей благодаря футболу. Он переписывался с игроками и считал их небожителями
– Почему «Территория свободы»?
– Это не мое название. Его придумала жена Шостаковича Ирина Антоновна, она руководит издательством «Дмитрий Шостакович» («DSCH» – сокращение имени и фамилии – Sports.ru). Книга предваряется ее небольшим вступительным словом, там есть такой фрагмент: «В футбольном мире Дмитрий Дмитриевич чувствовал себя очень хорошо и естественно, на этой территории он всегда оставался счастливым и свободным».
Шостакович испытывал большие трудности в отношениях с властью. Все началось в 1936 году, когда вышли сразу два крупных материала в газете «Правда». Зимой появилась статья «Сумбур вместо музыки», которая жестоко критиковала оперу «Катерина Измайлова». Буквально через месяц вышла еще одна статья под названием «Балетная фальшь» – с критикой его балетов. А в то время считалось, что каждое слово «Правды» – закон. И если газета так написала – значит, так и есть. Многие ждали, что Шостаковича арестуют и посадят в тюрьму. Он сам очень нервничал, есть сведения, что одно время он спал с собранным чемоданом, чтобы всегда быть наготове, если за ним придут.
Серьезные разногласия с властью были в 1948-м. Выходили тяжелые постановления, его называли космополитом, формалистом, несмотря на то, что его музыка звучала по всему миру.
Ирина Антоновна хотела подчеркнуть, что в мире футбола он всегда был абсолютно свободен и счастлив, потому что после этих постановлений, после того, как арестовывали его друзей и сажали в тюрьму, он стал другим человеком. Более замкнутым, осторожным. Это хорошо проявляется в его скупых письмах после 1930-х.
Но в письмах, где он рассуждал о футболе (их около 80), он не сдерживался. Это развернутые послания, написанные потрясающим живым языком.
– Правда, что в заголовке «Сумбур вместо музыки» – слова Сталина?
– Все-таки нет. Эта статья появилась в 1936-м, когда Малый драматический театр приехал на гастроли в Москву и в том числе привез оперу «Катерина Измайлова». Она очень не понравилась Сталину, потому что была написана современным, сложным языком. Была еще опера «Тихий Дон» Ивана Дзержинского – не родственника Феликса, просто однофамильца. Вот она достаточно примитивная, но благозвучная, основана на народных песнях. Сталину она понравилась.
Как раз в противовес необходимости быть все время под присмотром и контролировать себя, на стадионе он был раскован. Как-то сказал, что это единственное место, где можно говорить что хочешь.
– Когда Шостакович увлекся футболом?
– Есть свидетельства, что в 1927 году он был на стадионе имени Ленина (сейчас – «Петровский») с театральным режиссером Всеволодом Мейерхольдом. Мне удалось установить даже точную дату, вот фотография с этого матча. Где-то там стоит Шостакович, это игра с английскими футболистами.
Эта страсть у него с молодости. Как раз в 1936-м, когда когда у него начались жутчайшие сложности, прошел первый чемпионат СССР по футболу. Футбол стал психотерапевтической помощью.
– С родителями увлечение не связано?
– Родители были людьми 19 века. Отец у него очень рано умер, в 47 лет. Мама – домохозяйка. Телевидения не было, радио не было. Физкультурой они тоже не увлекались.
– За кого болел Шостакович?
– С 1930-х он болел за «Динамо» Ленинград, переписывался с футболистами. В книге мне удалось впервые опубликовать его письмо к игроку Петру Дементьеву по прозвищу Пека (играл за ленинградские «Динамо» и «Зенит», московские «Крылья Советов» и «Динамо» Киев – Sports.ru).
Я ездил в Англию и там познакомился с одной американской исследовательницей творчества Шостаковича, она слушала мой доклад. А спустя какое-то время написала: Дмитрий, тут на американском аукционе продается письмо Шостаковича, но сложно определить адресата, потому что оно без конверта. Начинается со слов «Дорогой Петя», и речь в нем идет о футболе. Сразу понять, кто такой Петя, было сложно. А когда я написал ей в следующий раз, она сказала, что письмо уже купил английский журналист, который живет в Париже. И дала мне адрес.
Я ему написал, мы сейчас в дружеских отношениях. Он издает на Западе журнал, посвященный Шостаковичу, – DSCH Journal, есть и страничка в фейсбуке. Он прислал мне скан письма, и я выяснил, что оно адресовано Петру Дементьеву, 1939-й год. Мне помог его атрибутировать известный в Петербурге историк футбола и журналист Юрий Лукосяк.
Почему это важно: представьте великого композитора, лауреата пяти Сталинских премий, который переписывался и находился в дружеских отношениях с футболистами. Очень нетипично.
Не совсем понятно, как письмо оказалось в Америке. Но все, что касается Шостаковича, очень дорого стоит. Думаю, за него отдали порядка 3-4 тысяч долларов.
– Шостаковича звал на футбол и Валентин Федоров, который играл за «Динамо» 15 лет. Композитор делал ответные жесты?
– У него было много друзей из этой команды, он устраивал для них дома вечеринки, играл партии.
С Федоровым он точно был в переписке, но, к сожалению, найти письма не получилось. Они попали к наследникам, а те уже что-то с ними сделали. Может, где-то лежат. Может, выбросили.
Но с Федоровым они точно общались, потому что в письмах Шостаковича к другим людям были подобные фрагменты: «Я написал два письма Валентину Федорову…». И так далее.
Мне забавную историю рассказывал Кирилл Набутов, его отец Виктор был известным вратарем в 1930-40-е годы. Мама – музыковед, окончила консерваторию, работала на радио. Она регулярно подтрунивала над отцом, что он спортсмен.
И вот однажды они сидели на лавочке у знаменитого дома отдыха в Репино. Вдруг мама Набутова видит, что вдоль моря идет Шостакович. Замерла. Она его просто боготворила. Неожиданно Шостакович повернулся и начал присматриваться к ее мужу. Затем радостный подошел к нему, почтительно поздоровался и завел разговор о футболе.
Тогда муж неимоверно вырос в ее глазах.
– Она уже, наверное, сама готовилась бежать к Шостаковичу.
– Скорее всего, она бы даже не решилась этого сделать. Была в серьезном потрясении, для нее Шостакович – это небожитель, а муж – простой футболист, как она считала.
Шостакович же видел небожителей в футболистах.
– Он писал только про наш футбол. Следить за другим было просто невозможно?
– Трансляций иностранных матчей не было. Лукосяк сказал, что в конце 1960-х какие-то подборки европейского и американского футбола показывали только в кинотеатрах. Более-менее приличное освещение началось после 1970-х.
А в 1950-е интересоваться, например, английским чемпионатом он точно не мог, железный занавес все-таки. Он жил советским футболом, любил ходить на стадионы. В Ленинграде был на стадионе имени Ленина, на «Динамо», даже на экзотических вроде стадиона Кировского завода. Больше стадионов в Москве, там он тоже посетил почти все.
Где был футбол, туда Шостакович и шел.
– Как он смотрел матчи?
– Довольно сдержанно, не особо любил кричать. Скажем так: очень интеллигентно.
Написал два футбольных номера. Один – для балета, другой – для ансамбля НКВД ко дню рождения Берии
– Шостакович написал музыку для балета «Золотой век». Там есть футбольный номер.
– Сюжет в духе 1930-х годов. Советская команда попадает на Запад и соревнуется с буржуазными спортсменами. Главный номер – это как раз «Футбол». Наши играют против западной команды. Понятно, кто победил.
– Можете максимально просто объяснить, как звучит «Футбол»?
– Как битва, война, сражение. Музыка очень напряженная, подчеркивает столкновение отечественного футбола и западного. Нешуточную борьбу.
Костюмы для балета «Золотой век»
В 1944-м он еще написал номер «Футбол» для Лаврентия Берии и ансамбля НКВД, который выступал на Лубянке. Там вроде до сих пор есть помещение, только выступает команда «Росгвардии». В том номере футбол написан по-другому: очень изящно и легко.
– Писать для Берии он ведь сам вызвался?
– Да. Великий режиссер Юрий Любимов, основатель театра на Таганке, в 1944-м работал артистом в том ансамбле. Берии исполнялось 45 лет, и Любимов вспоминал, что вся эта программа была подарком. Как-то зашла речь, что Берия любит футбол. А он действительно очень любил…
– Есть слухи, что даже играл.
– Пишут, что играл, но, думаю, это миф. Хотя Старостин писал, что «Спартак» приезжал на матч с «Динамо» Тбилиси, и чуть ли не Берия выступал за «Динамо». Но это на уровне апокрифов.
Футбол он смотрел, опекал команды общества «Динамо». Были даже мутные истории с переигровкой полуфинала Кубка, когда тбилисское «Динамо» уступило «Спартаку». Москвичи уже успели выиграть и финал, но Берия назначил переигровку. «Динамо», правда, все равно проиграло.
Написать музыку Шостакович действительно сам вызвался. Он любил футбол, и для него это не составляло труда.
– А это не было попыткой сгладить отношения с властью?
– Да, такой компромисс. Но вряд ли кто-то может его за это пристыдить. Он же не написал в партитуре, что номер посвящается дорогому товарищу Берии.
Во время войны написал две статьи про футбол. Обожал статистику: вел дневники с таблицами и результатами матчей
– «Я очень люблю спорт, особенно футбол. Будет понятно поэтому то большое удовольствие, которое я испытал в первый же день моего приезда в Ленинград, присутствуя на матче ленинградских футбольных команд «Динамо» и «Зенит».
Поразительно, что Шостакович написал это для одной из газет в декабре 1944-го – номер вообще-то был посвящен снятию блокады.
– Он следил за футболом и во время войны. Тогда активнее всех играло «Динамо», они лучше всех жили. Формально игроки числились сотрудниками НКВД, получали хорошие зарплаты, спецпайки, квартиры.
В 1942-м он выдал статью «Ленинградские футболисты в Москве», она была посвящена матчу «Динамо», которое приехало в Москву. Можете представить: блокада, их везли через Ладожское озеро, добирались чуть ли не неделю.
Собрался полный стадион, матч был таким политическим ходом, власти было важно показать: несмотря на войну, на все ужасы, жизнь продолжается, а спорт не замирает.
Кубок же еще проходил, в 1944-м «Зенит» выиграл. Для людей это имело большое значение.
– Вы впервые опубликовали две статьи Шостаковича, написанные во время войны. Как их удалось найти?
– Целая история со второй статьей – «Выдвигать новых игроков». О ней было короткое упоминание в литературе: вот, когда-то он такое написал в газете «Красный спорт». Здесь, в библиотеке Салтыкова-Щедрина (находится в Петербурге – Sports.ru), нет этой копии, потому что в блокаду газеты в Ленинград не поставлялись. Я поехал в Москву в библиотеку имени Ленина, у них есть целый отдел. Начал листать подшивку и нашел. Там я и познакомился с Лукосяком, он мне дал координаты разных людей, которые занимаются историей футбола. В том числе Олега Кучеренко – он [с 1990-го по 2004-й] был главным редактором издания «Футбол-Хоккей».
Я ему позвонил, спросил, не публиковал ли что-то «Футбол-Хоккей» про Шостаковича. Он сказал, что текстов не было, но есть газетная вырезка. Попросил перезвонить через полчаса. Нашлась.
Правда, сразу определить, из какой газеты вырезка, было невозможно. Но заголовок такой: «Выдвигать новых игроков», 1944 год. Я стал думать, что это могла быть за газета. Точно не «Правда», потому что она не писала такое, не «Известия». Начал искать в архивах и обнаружил – «Вечерняя Москва».
Интересно, что под «Выдвигать новых игроков» была заметка детского писателя Льва Кассиля. Он очень любил футбол, у него, кстати, есть знаменитый очерк про Дементьева «Пекины бутсы».
А «Ленинградские футболисты в Москве» опубликована в «Красном спорте», главной спортивной газете того времени. Было три гиганта: «Правда», «Известия» и «Красный спорт» (сейчас это «Советский спорт» – Sports.ru).
– Почему эти две статьи написал именно Шостакович?
– Это идеологический момент. Статью 1942-го он написал, потому что состоялась премьера его знаменитой блокадной симфонии. Он тогда был символом Ленинграда. Конечно, сам он не мог сказать: я хочу написать. Такое было невозможно. Попросили. Знали, что он любит футбол, видели на стадионах.
И спортивную прессу он очень уважал. Выписывал «Красный спорт», потом – «Футбол-Хоккей». Его ученики вспоминали, что когда он жил в Репино – там ему было удобно работать, – они привозили ему газеты в коттедж.
– Кто-то из коллег увлекался футболом так же, как Шостакович?
– Композитор Матвей Блантер, он написал «Футбольный марш». Шостаковичу эта музыка очень нравилась. Есть фотография, где они с Блантером сидят на трибуне, они постоянно обсуждали футбол, активно болели.
Шостакович и Блантер
Не все, конечно, разделяли страсть к футболу. Музыканты – особая порода людей. Обычно они интересуются только музыкой.
– После войны Шостакович говорил, что Союзу не хватает спортивных песен, и в этом виноваты не только композиторы, но и футболисты. Он часто критиковал их?
– Нет, но считал, что они должны лучше играть, чтобы вдохновлять композиторов.
– Он фанател от статистики. Когда это началось?
– Статистика была очень важной частью его жизни. Он все записывал в специальную книгу под названием «гроссбух» – это такой бухгалтерский термин. Вел гроссбух с 1938-го (возможно, начал чуть раньше) и где-то до начала 1960-х.
Зарисовывал таблицы с расположением команд, фиксировал очки, разницу мячей. Считал голы лучших бомбардиров.
Еще у него была другая тетрадка, называлась Diary (дневник). В 1945-м Шостаковичу ее подарил знаменитый скрипач Давид Ойстрах. В Diary композитор составлял расписание матчей на сезон вперед, потом вписывал счет. Грубо говоря, садился в мае и расписывал матчи до октября. А потом, когда матчи проходили, заполнял. Это легко доказать, потому что он использовал разные чернила. Сетку рисовал синей ручкой, а потом или фиолетовой, или красной, или черной вписывал результаты.
Diary он всегда брал с собой на футбол. Однажды на трибунах поспорили два подвыпивших болельщика про счет какого-то давнего матча. Шостакович услышал их ругань, достал Diary, нашел ту игру и рассудил спор. Был очень горд и доволен.
Оба дневника хранятся в Москве в личном архиве Шостаковича. Ирина Антоновна разрешила мне с ним поработать, за что я ей очень благодарен.
– Самая безумная история про любовь Шостаковича к футболу.
– Ее мне рассказал Владлен Чистяков, ученик Шостаковича. В 1960-е они вместе ездили на знаменитый курорт в Венгрию, на озеро Балатон. В какой-то день Шостакович очень забеспокоился: в Ленинграде играл «Зенит», а он не мог настроить радиотрансляцию. Вдруг ему кто-то сказал, что сигнал будет лучше ловить, если отплыть вглубь озера.
И Шостакович начал искать лодку. Чистяков вспоминал, что там был сопровождающий из КГБ, он пришел в дикий ужас: Шостакович ищет какую-то лодку, может, он вообще сбежать захотел. В итоге Шостакович нашел лодку, этот КГБшник поехал с ним, чтобы контролировать. И действительно: когда они отплыли от берега, радио ловило намного лучше.
Счастливый Шостакович сидел и слушал трансляцию. «Зенит» вроде с ЦСКА играл.
– Он ведь даже хотел стать судьей?
– Еще в 1930-е записался на курсы судей, но их не окончил. Правда, все равно получил удостоверение судьи республиканской категории – выдало министерство спорта в 1960-е. Просто потому, что он был известным болельщиком.
Значок позволял бесплатно проходить на любой стадион страны, и он сидел в ложе для почетных гостей. Раньше беспокоился о билетах, а с этим удостоверением везде пускали.
Судья ведь должен много бегать, а Шостакович не очень это любил. Но правила знал наизусть, сын Максим вспоминал, что как-то на отдыхе в Комарово они решили сделать ворота из двух сосен – прибить между ними перекладину. Нашли какого-то рабочего, и Шостакович сразу назвал точные размеры ворот – высоту и ширину.
– Но сам он спортом не занимался?
– Физкультурником его не назвать. Шостакович был эстетом, любовался.
– А что еще любил?
– В 1940-е ходил на хоккей с мячом – зимой сидел на морозе по 2-3 часа. Очень пристально следил за шахматами. А благодаря другу-художнику Владимиру Лебедеву ходил на бокс.
Вот хоккей с шайбой не любил, как-то даже сказал, что из-за плохого зрения не видит шайбу. Да еще и телевизоры черно-белые. Зрение у него тогда было слабое, тяжело углядеть.
Мечтал поехать на ЧМ-1966 в Англию. Перед смертью звал жену смотреть футбол
– Шостакович так и не съездил на крупный турнир.
– В 1966-м он дал интервью «Известиям», сказал, что собирается на чемпионат мира в Англию. Дословно: «Верю в успех наших футболистов, иначе не ехал бы в Лондон, чтобы посмотреть матчи. Хочу подчеркнуть, что футболом увлекается немало советских композиторов. В июле собирается лететь большая группа музыкантов и членов союза».
Но весной у него случился инфаркт после концерта в малом зале филармонии. Он тогда еще сам играл. Как-то очень сильно волновался, перенервничал и после концерта перенес тяжелый инфаркт. Мечтал посмотреть финал, но увы: до сентября был в санатории при кардиологическом центре. Слушал репортажи по радио, читал про матчи в газетах.
Очень жаль, что так вышло. И для меня это было бы интересно с точки зрения исследования, и для англичан – они были бы счастливы, что он побывал у них на футболе.
– Уехал бы спокойно?
– Ну, он летал же в 1940-е на конгрессы мира, в Вашингтоне был. В 50-е в Германию активно ездил, в другие страны Европы. В Англии ему вручили мантию почетного доктора «Кембриджа». Но с ним всегда посылали КГБшников, конечно.
– Правда, что перед смертью он только смотрел футбол?
– Родственники говорят, что да. Ирина Антоновна вспоминала текст письма в последний день: «Приходи в больницу, будем вместе смотреть футбол».
– В 2016-м на «Петровском» был шикарный перфоманс, посвященный Шостаковичу. Вы имели к нему отношение?
– Нет, но я был на том матче, а потом встречался с людьми, которые все это устроили. Отмечалось 110-летие со дня его рождения.
– Что почувствовали, когда посмотрели на вираж?
– Я много езжу по Европе и не могу представить, чтобы в другой стране на футбольном стадионе посвятили перфоманс композитору. А здесь все здорово исполнили, сейчас пересматриваю видео на ютубе – прекрасно.
Пусть и звучит высокопарно, но испытал невероятную гордость за наших ребят. За наш город.
***
Друзья, Шостакович слушал радиотрансляцию матча в лодке на озере вместе с сотрудником КГБ. А вы в каких необычных местах следили за игрой любимой (или не очень) команды? Нам безумно интересно почитать. Автору самой удивительной истории отправим книгу «Шостакович и футбол: территория свободы». Вперед!
АвторВадим Кораблев