История единственного в России боксерского бара «Тундра»: деньги от паленой водки, бандиты-покровители и бои молодого Валуева 🎥📸

В 1990-е в России не было профессионального бокса, зато вовсю орудовали «промоутеры» – скауты преступных группировок, которые охотно «подписывали» профессиональных спортсменов в рэкет.

Тем удивительнее история, которую я хочу рассказать. Она – о первом в России боксерском промоушене и уникальном баре «Тундра», где:

а) на ринге в маленьком прокуренном зале Петербурга начинали будущие чемпионы Николай Валуев, Роман Кармазин и первый русский сумоист Анатолий Михаханов,

б) публика, наполовину состоявшая из бандитов и чиновников Петербурга, впервые увидела Вячеслава Дацика,

в) собравшихся на бои развлекал еще никому не известный Сергей Шнуров, а после окончания боев ринг превращался в дискотеку.

Первые профессиональные бои в России спонсировал директор овощебазы на деньги от водки

«За все время советское ТВ целиком показало только один профессиональный бой – легендарные 14 раундов между Мохаммедом Али и Джо Фрейзером. Али тогда открыто высказывал левые политические взгляды и в какой-то период считался в СССР «своим». Но это было исключением из правил. Бои профессионалов оставались в СССР табу почти до развала страны, и лишь в последние годы появились отечественные профи», – вспоминает спортивный журналист Константин Осипов.

В 1990-м тренер Игорь Шафер организовал боксерский клуб «Петербургская перчатка». Клуб базировался в знаменитом зале бокса ленинградского «Динамо». Шафер отсматривал любителей и предлагал тем, кто ему понравился, перейти в профессионалы. Многие соглашались – ведь Шафер предлагал за участие в боях реальные деньги, тогда как любители могли рассчитывать только на грамоты и дипломы.

«Это был 1992-й. После очередной победы в чемпионате Петербурга ко мне подошел Шафер и предложил профессиональный бой, который проходил в казино «Конти». Я согласился, тем более что предлагали огромные по тем временам деньги – 100 долларов за раунд, а за всю карьеру я не получил ни копейки», – рассказывает Максим Нестеренко, экс-чемпион Европы среди профессионалов.

До 17 лет в жизни Нестеренко не было никакого бокса – он вырос в детском доме, потом учился в ПТУ на столяра-краснодеревщика. В бесплатную секцию пришел за компанию и не планировал связывать жизнь со спортом.

Спустя два года Нестеренко (на фото ниже) уже не имел равных в весе до 63,5 кг во всем городе и перешел в следующую категорию (до 67 кг). Тут он и познакомился с Шафером. Нестеренко не афишировал участие в профессиональном бое, но в городской федерации бокса о том, что он боксировал в казино, узнали сразу и не обрадовались:

«Мне сказали, что с этого момента я навсегда потерял любительский статус. Был большой скандал. Удостоверения мастера спорта мне так и не выдали. Об участии в Играх доброй воли-94, которые прошли в Петербурге, не могло быть и речи. Так я стал профессионалом».

За два года до прихода Нестеренко в профи Игорь Шафер провел первый в России профессиональный турнир. Он прошел в его родном Кронштадте на деньги от продажи паленой водки.

«Насчет финансовой стороны вопроса все было цинично. Мой старый приятель Алексей Федотов, в то время директор Кронштадтской плодоовощной базы, на которой в те лихие времена хранились не только овощи и фрукты, но кое-что покрепче, продал по оптовым ценам партию ликеро-водочных изделий, которые складировала на его базе некая торговая компания, а прибыль пожертвовал на организацию матча по профессиональному боксу», – говорил Шафер в интервью Boxing 911.

Невиданное в СССР зрелище привлекло внимание телевидения. Ведущим шоу был спортивный комментатор и продюсер Кирилл Набутов.

Главными площадками для первых профессиональных боксерских боев в Петербурге стали казино «Конти» и цирк на Фонтанке, где Игорь Шафер встретил молодого администратора Арсения Немирова.

Игорь Шафер и Арсений Немиров

«Это были 1993-94 годы. А цирк в Петербурге тех лет – место, куда ходили все первые лица города. Цирк в первые годы после распада Союза котировался очень высоко. Я как администратор знал всех руководителей города, включая нынешнего президента страны. Его дочки до сих пор вспоминают: «Дядя Арсений нам слона показывал». Мутко часто приходил, звал меня в «Зенит», который играл тогда в первой лиге.

В цирке мы с Шафером провели несколько успешных боев, и в 1997-м, когда я из цирка уже ушел и раздумывал над тем, чтобы открыть ночной клуб, я встретил его случайно, поделился планами. А он говорит: «Вот было бы здорово открыть небольшое заведение, с рингом, будем там бои проводить», – вспоминает Немиров.

Бокс-бар был обречен: посетители не хотели платить, спасала лишь помощь криминальных авторитетов 

К моменту, когда состоялся этот деловой разговор между Немировым и Шафером, последний уже два года возглавлял российско-испанский профессиональный промоушен Tundra. Это название решили дать и боксерскому клубу.

«Это слово одинаково звучит на всех языках, одинаково понятно всем. Говоришь «Тундра», и все понимают, что это Россия», – объяснял Шафер выбор.

По его словам, отец и сын Энрике Сориа разглядели много талантов и решили, что на этом можно сделать хороший бизнес. У испанцев были обширные связи в боксерском мире. Они знали руководителей международных федераций и ведущих мировых промоутеров, могли позвонить любому и договориться о проведении боя и коммерческих условиях. К тому же это позволило промоушену заявить о себе как о международной структуре – к петербургским бойцам Шафера добавились боксеры из Доминиканской республики, Панамы и Испании, бывшие на контрактах у Сориа.

Арсений Немиров и Энрике Сориа-старший

«На тот момент Tundra Promotion была самой мощной в России. У них на контракте были Роман Кармазин (стал чемпионом мира по версии IBF), Иван Кирпа (сейчас персональный тренер Александра Поветкина), Дмитрий Кириллов (чемпион мира по версии IBF), Александр Ягупов, Максим Нестеренко, Виктор Оганов. В Москве профессиональный бокс был на этапе зарождения, таких команд там просто не было. И они многого добились на ринге. Я считаю, что Кармазин был по уровню таланта вторым в России после Кости Цзю», – вспоминает Немиров.

Шафер говорит, что идея открыть в Петербурге бокс-бар пришла к нему во время поездки в США, где он увидел похожее заведение.

«Там из бывшей кочегарки создали ночной клуб, где постоянно стоял ринг, на котором раз в неделю дрались настоящие профессионалы, а в остальные дни ринг был предоставлен для всех желающих официально расквасить друг другу нос», – рассказывал промоутер в интервью «Деловому Петербургу».

Открытие именного бара давало новому промоушену возможность улучшать рекорд-лист своих боксеров.

«Уровень боксеров, которые выходили на ринг «Тундры», как правило, был несопоставим. Я всегда знал, кто победит, потому что фаворит был очевиден», – вспоминает Нестеренко.

Константин Осипов добавляет: «Все бои в «Тундре» были рейтинговые, и боксеры могли набивать себе статистику, это было важно, чтобы приблизиться к титульным боям».

Владельцем же бокс-бара стал старый знакомый Шафера по боям в цирке Арсений Немиров.

«Тундра» появилась только благодаря тому, что человек, который решил вложиться в этот проект – то есть, я – просто не понимал, как устроена экономика. У меня перед глазами стояла красивая картинка будущего бокс-бара, где будет собираться профессиональная тусовка, а деньги заработаются сами собой. Мне идея Шафера очень понравилась – тем более он обещал профессиональные поединки каждые выходные и обещал брать на себя расходы по оплате боксеров. Я пришел к близкому другу, у которого был успешный бизнес, и занял у него 20 тысяч долларов. Помню, он выслушал и дал мне пакет с наличными. Для меня это были серьезные деньги», – говорит Немиров.

Помещение сняли в здании Ленинградского инженерно-строительного института (ЛИСИ) – зал на 245 квадратных метров и на 100 посадочных мест. Несколько месяцев занял ремонт. Официальное открытие прошло 19 декабря 1998 года. В первом бою 25-летний Николай Валуев, которого мало кто знал за пределами Петербурга, нокаутировал Евгения Одольского. На это у него ушло 33 секунды.

Бои с открытия «Тундры» транслировались на канале СТС благодаря Кириллу Набутову. Однако запуск проекта радости его создателю – Арсению Немирову – не принес.

«Понимание, что с финансовой точки зрения бар обречен, пришло ко мне в первый же день. Выяснилось, что ставка на входные билеты – как главный источник выручки – не работает. Все любители бокса, составлявшие основную аудиторию бара, были не готовы ни за что платить. Они любили халяву. Платили только люди из криминального мира. Какие-то билеты мы, конечно, продали, но это были совсем не те деньги, на которые я рассчитывал.

У меня с наступлением вечера, когда должен был пройти бой, начинал звонить телефон – знакомые, знакомые знакомых, какие-то братки. В лучшем случае они платили в баре за напитки. А было и такое – приходили чиновники (которых тоже надо было пустить бесплатно) и раскладывали на газете свои огурцы, доставали водку из портфелей. Я их не обвиняю. Это моя ошибка, я ошибся в самом главном – это все были не кредитоспособные люди. У спортсменов не было никаких денег. Это не нынешние футболисты, которые зарабатывают миллионы. Я в этом просчитался», – вспоминает Немиров.

Правда, стоит сказать, что вход в день открытия стоил приличных денег – 1000 рублей за билет (около 50 долларов по курсу ЦБ – Sports.ru). Для сравнения – кружка пива в баре продавалась за 15-20 рублей. В дальнейшем цена за вход снизилась, но все равно никто не платил.

«Он думал, что все побегут покупать билеты на звезд бокса. А братва ни за что не хотела платить. Все же лично знали Арсения и говорили: «Братан, о чем ты, какие деньги? Неужели ты нас не пропустишь?» И он пропускал», – говорит журналист Константин Осипов.

Другая проблема «Тундры» – Шафер обещал организовывать бои профессионалов каждые выходные, не не получалось. Для того, чтобы заполнить программу субботних вечеров, в «Тундру» приглашали других бойцов. В итоге стандартное расписание выглядело так: две субботы – муай-тай, одна – спортивно-боевое самбо, еще одна – рукопашный бой. По воскресеньям – армрестлинг. Профессиональные боксерские бои, ради которых все и задумывалось, случались в лучшем случае раз в месяц.

Одним из дебютантов «Тундры» стал Вячеслав Дацик по прозвищу «Рыжий Тарзан», который сразу обратил на себя внимание эпатажным поведением.

«Мы придумали такой сценарный ход: он во время объявления участников вырывает у меня микрофон и начинает в него рычать», – рассказывает Константин Осипов, работавший в «Тундре» ринганонсером.

«Дацик – воспитанник главы федерации муай-тай Петербурга Эрика Кайбышева. Я, честно говоря, не слишком воспринимаю ту манеру поведения, которую он использовал во время появления на ринге. Эрик понимал, что нужен элемент шоу, и Дацик был шоуменом. Я не против шоу как такого, но Дацик выходил за рамки того, как следовало себя вести, и постоянно приходилось объяснять тем же людям из криминалитета, чтобы они не воспринимали увиденное на свой счет. Как боец он был слабым – к единоборствам то, чем он занимался, не имело никакого отношения», – говорит Арсений Немиров.

Другой дебютант «Тундры» – самородок из Бурятии Анатолий Михаханов. Именно в Петербурге его заприметили японцы и убедили перейти в сумо, в котором он добился успехов под именем Орора Сатоси, став самым тяжелым сумоистом в истории (293 кг).

Бойцы «Тундры» и Анатолий Михаханов (в центре)

Но были и среди тех, кто выходил на ринг, и простые любители. По образцу американского бара в кочегарке стали организовывать «открытые ринги» – когда на помост мог подняться любой желающий из публики. После субботних боев начиналась дискотека, и ринг превращался в  танцпол. В отличие от многих других мест Петербурга, драк на дискотеке в «Тундре» не случалось – даже посетители в подпитии держали в голове, что практически любой незнакомец, которому можно было бы предложить «выйти поговорить», с большой долей вероятности окажется профессиональным боксером или самбистом.

«Все деньги за билеты и бар забирал я. С профессиональными боксерами действительно расплачивался Шафер за счет спонсорского контракта с «Балтикой». Стандартная такса профессионального боксера – 100 долларов за раунд, хотя могли быть разные варианты. Я оплачивал Кириллу Набутову создание видео, которое он потом протаскивал на телеканал – 500 долларов за кассету. Телевидение нам ничего не платило, но за счет показа мы привлекали спонсоров.

Договориться о спонсорстве, представив коммерческое предложение, было нереально – никто и слушать бы не стал. Люди из криминального мира тусовались в баре, и я понимал, кто кого крышует, кто с кем работает. Я понимал, к кому можно обратиться за помощью, чтобы те дали команду той же «Балтике», «Степану Разину» или «Ливизу» (крупнейший в те годы водочный завод Санкт-Петербурга – Sports.ru) помочь нашему бару. И вот через эти связи я и получил все контракты. Например, «Балтика» давала бару пиво бесплатно», – объясняет Немиров.

Все это происходило в те времена, когда реальная власть в Петербурге была у криминала, а первые лица группировок очень благосклонно относились к единоборствам. Многие из них сами были спортсменами. Конечно, эти люди приезжали в «Тундру».

«Я понятия не имел, что люди, которые ходили на мои бои, были бандитами. Я сейчас смотрю программы про них и просто в ужасе, какие дела тогда творились, пока я в зале отрабатывал удары», – рассказывает Нестеренко.

По словам Арсения Немирова, процентов на 80, что в те годы имело отношение к боксу и единоборствам, было связано с криминалом. По его словам, первый тренер и менеджер Николая Валуева Олег Шалаев был типичным персонажем «Бандитского Петербурга»:

«Олег был таким бригадным парнем – ездил на разборки, вытрясал долги. И удивительно, что при этом у него было такое отношение к Валуеву, очень бережное. Коля не выдающийся боксер, и это было всегда очевидно. Но Олег проводил бои, которые позволяли Валуеву постепенно продвигаться. Я помню, сидели мы как-то в «Тундре», приехал Олег, рассказал, что поступило предложение о бое с польским боксером, но у него репутация была немного сумасшедшего парня (видимо, речь об Анджее Голоте – Sports.ru). Предлагали хорошие деньги за бой – чуть ли не миллион, но Олег говорил, что Коля не готов. Он понимал Колин потенциал и поэтому отказался. Он очень аккуратно вел Колю. И когда он передал тренерские бразды Манвелу Габриэляну, я спрашивал Олега, зачем он так сделал, он отвечал, что новый тренер знает и умеет больше».

За стенкой «Тундры» был бандитский гей-клуб, в баре репетировали цыгане и снимали сериалы про «Ментов»

Максим Нестеренко рассказывает, что не очень любил боксировать в «Тундре»:

«Помещение очень маленькое, столы стояли близко к рингу, все курили, дым коромыслом. А я дым не переношу, даже если кто-то рядом закуривает на улице. Но там можно отойти, а с ринга куда уйдешь. Но если не считать этого, обстановка в баре была очень приятной, дружественной».

Ремонт, сделанный в клубе, трудно назвать «дизайном» даже по меркам тех лет, однако Шафер и Немиров старались создать в «Тундре» атмосферу, которая бы понравилась публике.

«Там были на стенах развешаны плакаты и оригинальные афиши больших боев. Шафер купил коллекцию таких афиш тысячи за три долларов. Плюс там была огромная подборка видеокассет с великими боксерскими поединками – можно было заехать в «Тундру» днем, поесть, посмотреть бокс на большом телевизоре», – вспоминает Константин Осипов.

Но чаще всего днем бар пустовал.

«Как-то ко мне подошел парень, по виду цыган, и спросил, возможно ли в баре проводить репетиции его группы. Я разрешил. Это был Александр Марцинкевич, создатель группы «Кабриолет», которую теперь знают все любители шансона», – рассказывает Арсений Немиров. Кроме цыган-шансонье, пустующий зал бара днем использовали для съемок – здесь снимали эпизоды шоу «Городок» и одну из серий популярного сериала «Улицы разбитых фонарей»:

«Ребята-актеры, которые там снимались, потом часто к нам заходили. Хорошие ребята, правда пили очень много».

В эпизоде «Трубка фирмы Dunhill», съемка которой проходила в «Тундре», опера в поисках боксерского бара, где они должны были опросить свидетеля преступления, случайно ошибаются дверью и заходят в заведение для секс-меньшинств «Гей-славяне». Этот сюжетный ход сценаристы позаимствовали из реальной жизни – прямо за стенкой от «Тундры» находился первый официальный гей-клуб Петербурга «69».

«Когда «Тундра» только открывалась, были опасения, что такое соседство может быть потенциально опасным, и боксеры будут отправлять посетителей соседнего заведения в нокаут. Но вроде бы обошлось без особых инцидентов. Только шутили постоянно насчет того, что мол, смотри, не ошибись дверью», – рассказывает Константин Осипов.

Арсений Немиров говорит, что ситуация не вышла из под контроля во многом из-за того, что владельцы гей-клуба были из числа посетителей боксерского:

«Он тоже был с криминальным оттенком, даже больше нашего – принадлежал одному из самых влиятельных людей в криминальной иерархии Петербурга тех лет. Конечно, с точки зрения понятий, которые были в криминальной среде, владение таким бизнесом вряд ли могло бы быть одобрено. Поначалу бывали случаи, когда молодые боксеры и бойцы, ходившие к нам, пытались гонять посетителей соседнего заведения. Но эту ситуацию быстро подчистили – ребятам объяснили, что так делать не надо. В те годы клуб «69» котировался высоко и не только среди лиц определенной ориентации – туда приезжало много солидных людей, политики. Жириновский был. И нашим объяснили, что надо вести себя очень аккуратно с соседями. И я такую позицию поддерживал – мне не нужны были проблемы. Ведь влияние геев было серьезным, даже без поддержки криминала».

Клуб «Тундра» просуществовал чуть больше двух лет и был закрыт по банальной причине – Арсений Немиров, который все это время вытаскивал из прибыли по 200-500 долларов каждый месяц, чтобы отдать долг (те самые 20 тысяч долларов), наконец погасил его и не собирался дальше тащить этот груз.

«Я рассказал, что планирую выходить из этого проекта Эрику Кайбышеву, чьи бойцы муай-тай часто дрались у нас. У него денег не было, но он загорелся этой темой. Он обратился за помощью к одному авторитетному человеку из криминального мира, тот подтянул бизнесмена, который и заплатил мне 10 тысяч долларов за все. Я передал им «Тундру». Они переименовали ее в «Арену». Но у них дела шли еще хуже, чем у меня, и через несколько месяцев бокс-бар закрылся уже окончательно», – рассказывает Немиров.

Арсений Немиров и глава федерации муай-тай Санкт-Петербурга Эрик Кайбышев

А через некоторое время не стало и промоутерской компании Tundra – пути Шафера и испанцев Сориа разошлись.

«Шафер просто кинул испанцев на деньги. Испанцы платили, а он завышал смету за организацию боев. А боксерам, наоборот, недоплачивал. В 2002-м, когда я дрался за титул чемпиона мира по версии IBO с Джавейдом Халиком, гонорар, который заплатил мне Шафер, составил 10 тысяч долларов. Хотя мне потом сказали, что я должен был получить от организаторов 30 тысяч фунтов. Но в те времена многие договоренности были не на бумаге, на словах. Он и Рому Кармазина похожим образом кидал», – уверен Максим Нестеренко.

Арсений Немиров тоже согласен, что причиной разногласий между Шафером и Сориа стали деньги:

«Промоутерская группа развалилась из-за того, что Шафер допустил стратегические ошибки. Главная – ссора с испанцами. Они понимали, как правильно через бои подтянуть своего боксера к бою за титул. А новые партнеры Шафера – англичане – тоже организовывали бои, но ориентировались больше на деньги, чем на карьеру. И боксеры из «Тундры» начали бои проигрывать. Я не сомневаюсь, что если бы Сориа остался, то все бы парни из команды Шафера в итоге стали бы чемпионами мира и долларовыми миллионерами. Не сомневаюсь в этом ни секунды.

А в итоге, многим так и не удалось реализовать спортивный потенциал, заработать те деньги, которые они заслуживали. Тот же Нестеренко, еще не закончив карьеру в ожидании очередного боя, бомбил по городу на старой «семерке». Чемпион Европы по боксу! Сегодня такое сложно представить – у всех, кто работает с серьезными промоутерами, хорошие контракты. Они все обеспеченные люди».

Итог индустрии тех лет подвел Арсений Немиров:

«Как-то в Америке я встретил знакомых – мы хорошо посидели, и я рассказал им про историю бара «Тундра». Арсений, мы и не знали, что ты у нас мультимиллионер, воскликнули американцы. Я не очень понял их реакцию и спросил, почему они сделали такой вывод. Они и говорят: «А как может быть иначе, если у тебя было заведение, в котором дрались чемпионы мира по боксу среди профессионалов, а эти бои транслировало национальное телевидение. Понятно, что это бизнес на десятки, а может сотни миллионов долларов. Тут я вспомнил, с каким трудом я отдавал эти 20 000 долларов, и подумал, что вряд ли мне удастся объяснить знакомым, насколько безнадежным был этот бизнес в России».

Фото: из личного архива Арсения Немирова; stuki-druki.com