Бобрин – топ-одиночник конца 70-х – начала 80-х, раскрылся довольно поздно. Первые международные подиумы – золото Евро и бронза на ЧМ – пришли, когда ему исполнилось 27. В те годы фигурное катание было взрослее нынешнего, но и тогда Бобрин оставался самым возрастным в сборной.

Удивительный факт, но из основы его незаметно вывели через год после самого успешного сезона, а причиной официально назвали возраст. На самом деле все началось со скандала на ЧЕ-1982, о котором в Союзе знали лишь единицы. Бобрин стал его невольным участником, но по сути не имел никакого отношения к случившемся на льду.

На Евро-1982 в Лион он ехал лидером сборной, выиграв три последних чемпионата СССР. А годом ранее впервые за 6 лет принес стране мужское золото на чемпионате Европы, взял бронзу на ЧМ.

Это лучший период в его карьере – к 25 годам Бобрин по-настоящему раскрылся: его катание наконец-то стало взрослым, а программы получались театрализованными и местами провокационными.

«Я подрос и стал демонстрировать уже спортивные программы, которые судей не только интриговали, но и ставили в тупик. Например, «Чаплин» или «Иисус Христос», но вторая, естественно, долго не продержалась, мне объяснили, что я на льду пропагандирую религию.

Потом «Рыцари Круглого стола» Рика Вейкмана, но тут оказалось, что теперь я пропагандирую фашизм. «Официанта» запрещали, пока мне не пришло в голову назвать программу «Гарсон». Роль родного официанта не подходила советскому спортсмену, другое дело изображение буржуазного гарсона. Была еще программа «Птица», тоже с невеселой судьбой. Но как бы ни складывались обстоятельства, программы у меня получались сюжетные, не просто набор элементов под музыку», – вспоминал Бобрин в книге «Пара, в которой трое».

Перед произвольной программой на Евро он шел вторым – вслед за французом Жаном-Кристофером Симоном. Начиналась последняя разминка, в которой Игорь должен был кататься первым, как на лед вдруг высыпала толпа странных людей с криками и плакатами.

«Они перелезли через бортик, окружили Игоря и стали грозить ему, обвиняя во всех грехах советского строя. Демонстрантов долго не могли вывести с катка», – вспоминала будущая жена Бобрина Наталья Бестемьянова, выступавшая на том же чемпионате в дуэте с Андреем Букиным.

Оказалось, что это была акция польского антикоммунистического движения «Солидарность». В 1980-м его создал будущий президент Польши Лех Валенса – сначала движение работало как профсоюз, а с конца 1981-го, когда власти объявили его запрещенным, действовало подпольно.

Выступление Леха Валенсы в июне 1981-го в Познани

Движение, в котором состояло больше 10 млн поляков, боролось против социалистического режима в стране, устраивало общенациональные забастовки и акции протеста, требовало выхода из Варшавского договора. Из-за этого в конце 1981-го в Польше объявили режим военного положения, а большинство активистов «Солидарности» арестовали – с одобрения (а по мнению многих историков – по требованию) Советского Союза.

Во Франции от лица «Солидарности» выступили несколько десятков польских эмигрантов. Бобрин считал, что демонстрацию на льду согласовали заранее – возможно, чтобы помочь французскому фигуристу победить:

«Разминка закончилась, меня уже на старт должны вызвать. Самый мандражный момент, пока музыка не заиграет. И в это время на лед вываливаются какие-то люди в тяжелых башмаках, с плакатами. В течение 15 минут, что им отвели местные власти, они шлепали по льду с плакатами».

Тренер Бобрина Юрий Овчинников прямо через лед прибежал к судьям – он тоже не понимал, что делать в такой ситуации.

«Они перелезли через бортик, окружили Игоря и стали грозить ему, обвиняя во всех грехах советского строя. Демонстрантов долго не могли вывести с катка. И ни один корреспондент, ни один комментатор не имел права сказать или написать, что же происходило. Как же так, протестовали против советской власти, а ее всем полагалось любить и уважать», – вспоминала Бестемьянова.

Лед освободили только через 20 минут, потом решали, нужна ли новая заливка. Бобрин с нервным ожиданием не справился и завалил произвольную – результата хватило только для бронзы.

«Я и так-то был дерганый, а после этой демонстрации не то чтобы слишком сильно наошибался, но вполне хватало для того, чтобы не выиграть. Естественно, о демонстрации на льду в советской прессе и на телевидении говорить запрещалось», – он остался лучшим в команде (Александр Фадеев занял 5-е место, Владимир Котин – 7-е), но уже тогда почувствовал, как резко изменилось отношение к нему.

Через месяц Бобрин съездил на ЧМ в Копенгаген, который закончил 7-м (и снова лучшим среди соотечественников) – этот турнир стал последним международным в его карьере.

«Мне сказали, что не берут в сборную за снижение спортивных результатов, но попросили о «Солидарности» нигде не говорить. О том, что мне отказал в сборной Спорткомитет, тоже попросили не афишировать. Хотя на следующий год я получил от организаторов чемпионата мира персональное приглашение. Никто, кроме меня, не мог его использовать. Те двое, что должны от страны быть представлены, ехать могли, но третьего человека брать нельзя, если он не Игорь Бобрин.

Но в Спорткомитете сказали: есть приглашение, нет его, все равно мы тебя не выпускаем, ты уже старый. Спортивный министр сказал, что в моих услугах больше не нуждается», – описывал Бобрин последние моменты спортивной карьеры.

В январе 1983-го он все же взял серебро на чемпионате СССР, но уже через 3 месяца ему устроили тожественное прощание со спортом на открытых прокатах сборной.

В тот же год состоялась свадьба Бобрина и Бестемьяновой, а в 1986-м года Игорь открыл Театр ледовых миниатюр, в котором работал художественным руководителем и главным режиссером.

Фото: РИА Новости/Владимир Вяткин, Владимир Федоренко; фото из книги «Пара в которой трое», авторы Бестемьянова Н., Букин А., Бобрин И.; globallookpress.com/Wojciech Kryñski/Polska Agencja Prasowa