Скандал с советским судьей на чемпионате мира. Он напился водки, заснул во время матча и проспал гол
То первенство планеты стало для Сеглина последним.
О гулянках и нарушениях режима со стороны хоккеистов историй предостаточно. Практически каждый крупный турнир рождает новые байки о том, как игроков какой-либо сборной видели в местном ресторане в обнимку с горячительными напитками, или как растроенные после поражения хоккеисты опоздали к отбою из-за долгого обсуждения прошедшего матча, которое происходило в ближайшем к отелю баре.
Но случались подобные конфузы и с судьями, работающими на мировых первенствах. В 1970 году произошел, пожалуй, самый громкий в истории ЧМ скандал с участием советского арбитра. Sport24 вспоминает историю с турнира в Стокгольме, в центре которой оказался прославленный советский судья Анатолий Сеглин.
Судейскую карьеру Анатолий начал в 1960 году, а уже через 5 лет был признан лучшим арбитром ЧМ. Поэтому неудивительно, что он получил приглашение и на мировое первенство 1970 года. Но из-за конфликта, который вспыхнул 22 марта, Сеглин после того турнира закончил с судейством.
Стоит начать с того, что советский арбитр прибыл на турнир не с пустыми руками.
«Привез в Швецию ящик водки. Как провез — отдельная история. У меня был добрый знакомый, сын Брежнева, Юрий Леонидович. Наш торгпред в Швеции. Я в этот Стокгольм ездил, как на трамвае, только приеду — Юра меня встречает: «Твоей жене какую шубу надо?» Свой человек. Я даже не знал, что при всяком посольстве стукачи есть. А тогда мы сидели с Карандиным, и подошел ко мне брежневский сын. Карандин говорит: «Я привез пол-литра водки. У тебя что-то есть?» У меня, отвечаю, ящик стоит. Брежневский сын мне как-то сказал: «Толя, больше водку не вози, бери у меня в посольстве бесплатно!» Представляете, какой был болельщик?», — говорил Сеглин.
А 22 марта 33-летие отмечал близкий товарищ Анатолия Юрий Карандин, также работавший на том турнире и впоследствии обслуживший еще два чемпионата мира.
«Приходит Карандин с утра пораньше: «У меня сегодня день рождения». Собирай, отвечаю, всех судей к полудню в мой номер. Отметим по-русски. Человек восемь собралось, и каждый со своим национальным спиртным напитком. Все расставили на столе — только водки было бутылок пять. Не меньше. Финский судья был, так тот только стаканами пил. Исключительно. Ууух, и нету! Я уж Карандина толкаю в бок: «Юра, не давай ему больше пить, нельзя столько!», — рассказывал Анатолий.
Но в процессе празднования Сеглин с товарищами забыл о самом главном: вечером того дня должны были состояться матчи, а расписание работы судей до момента застолья еще было неизвестно. Какого было удивление собравшихся, когда в 14 часов дня стало известно, что Анатолий работает на игре между Швецией и ФРГ, которая должна была состояться в 16 часов дня. Причем советскому арбитру в тот раз досталась необычная задача, с которой ранее он не сталкивался: Сеглин должен был сидеть за воротами и зажигать лампу при заброшенных шайбах. Разумеется, о том, чтобы протрезветь всего за несколько часов, не могло быть и речи. Поэтому Анатолий отправился на матч в состоянии, далеком от оптимального.
«Усаживаюсь за воротами, как положено. И в этот момент до меня доходит: на льду-то ты еще двигаешься, а за воротами и заснуть вполне можно», — делился переживаниями Сеглин.
И если два периода Анатолий чувствовал себя вполне сносно и справлялся со своими непосредственными обязанностями, то в заключительном отрезке встречи не сумел совладать с накатывающей сонливостью и уснул.
«Шведы немцам забили, мне надо было лампочку зажечь — а я момент проспал. В самом прямом смысле, закемарил после утренних торжеств. Прошло полтора периода, ко мне подходят: «Простите, Анатолий Владимирович, надо для вас легенду придумать. Дескать, с сердцем стало плохо, или еще что-то. Притворитесь». Подошел Ахерн, президент Международной федерации. Он ко мне очень хорошо относился. Но я уже совсем устал к этому моменту. Говорю: «Ребята, больше не могу судить». И ушел. Да, шатался. Те говорят: давай, дескать, другого судью туда посадим. Кого? И сажают финна, который стаканами пил! Тот вообще на ногах не держался! Вот это кино!», — рассказывал Сеглин.
На следующий же день Анатолия вызвали в Москву на разбирательства, по итогам которых отстранили его от судейства и запретили покидать пределы страны.
«Судить мне запретили, но это все ерунда была — мне уж 50 лет исполнялось. Но был такой судья, Юрий Домбровский, он сейчас в Германии живет. Так он взял одну из фотографий в шведских газетах, да в ЦК и отправил. В 10-й подъезд. Тому самому человеку, который наших людей за границу отправлял. Он глянул только — Сеглин пьяный за воротами спит. Моментально распорядился: «Больше не выпускать». Все», говорил Анатолий.
Сеглина даже выгнали из Спорткомитета, но спустя некоторое время, благодаря помощи от заместителя председателя Валентина Сыча, взяли обратно.
«Спасибо Сычу, помог он мне, не оставил без работы в хоккее. Ведь я со многими рефери был дружен. Что ж плохого в том, что мы с каким-нибудь судьей после матча пропустим по маленькой? Тут и без переводчика общий язык находили. Я, например, со шведом Дальбергом через это семьями подружился: он ко мне в Москву приезжал, я к нему в Швецию..», — откровенничал виновник произошедшего.
Скандал в Стокгольме не оказал серьезного влияния на карьеру Анатолия Сеглина, поскольку из-за возраста он и так собирался заканчивать с судейством. В 2004 году его ввели в Зал славы отечественного хоккея в судейской категории, а спустя 5 лет, 10 марта 2009 года, он скончался после продолжительной болезни.